– Ага, – сказал Энтони, но на этот раз это было настоящее «ага». – А то, что вы узнали о мозге, можно использовать, работая с компьютером?
– Нет, – ответил Вильям. – Шанс равен нулю. Я говорил об этом Дмитрию. Я ничего не знаю о компьютерах и недостаточно знаю о мозге.
– А если я научу тебя разбираться в компьютерах и подробно объясню, что нам надо, что тогда?
– Этого недостаточно. Это…
– Брат, – Энтони постарался, чтобы это слово произвело на Вильяма впечатление, – Ты мой должник. Удели внимание нашей проблеме. Пожалуйста, попытайся применить к компьютеру все, что ты знаешь о мозге. Речь идет всего лишь о попытке, но я надеюсь, что попытка будет честной.
Вильям беспокойно шевельнулся и сказал:
– Я понимаю твое положение. Я попробую. И попытка будет честной.
6
Вильям попробовал. Предсказание Энтони сбылось, им пришлось работать вдвоем. Первое время то один, то другой сотрудник Проекта наведывались к ним, и, поскольку скрыть родство было невозможно, Вильям сообщал каждому ошеломляющую новость о том, что они с Энтони – братья, пытаясь извлечь из этого какую-нибудь пользу. Но со временем коллеги перестали проявлять к ним повышенный интерес, и в их жизнь, подчиненную одной цели, больше никто не вмешивался. Когда Вильям приближался к Энтони или Энтони к Вильяму, любой, оказавшийся в это время рядом, как будто уходил сквозь стену.
Постепенно они преодолели напряженность и даже выработали собственный стиль общения. Случалось, они разговаривали так, будто не было никакого родства, никаких общих воспоминаний о детстве.
Энтони описал то, что требовалось от компьютера, просто, без технических терминов, а Вильям, после долгих размышлений, рассказал, как, с его точки зрения, работу компьютера можно уподобить работе мозга.
Энтони спросил:
– Это в принципе возможно?
– Не знаю, – ответил Вильям. – Попробуем, Может быть, он не будет работать, А может быть, будет.
– Стоило бы обсудить это с Дмитрием Большим.
– Давай сначала сами прикинем, что у нас получается, К нему надо идти с конкретными предложениями, а если их у нас нет, нечего и ходить.
Энтони заколебался:
– Мы пойдем к нему вместе?
Вильям проявил деликатность и сказал:
– Ты будешь нашим представителем. Какой смысл в том, чтобы лишний раз появляться вместе?
– Спасибо, Вильям. Если из этого что-нибудь получится, я воздам тебе по заслугам.
Вильям сказал:
– На этот счет у меня нет никаких опасений. Если идея чего-то стоит, я полагаю, что никто, кроме меня, не сможет воплотить ее в жизнь.
Они многократно и всесторонне обсудили ситуацию. Если бы не эмоциональная напряженность – следствие их родства – Вильям начал бы гордиться своим братом, который так быстро разобрался в чуждой для себя области.
Потом начались долгие обсуждения у Дмитрия Большого, беседы практически с каждым сотрудником Проекта. Энтони посвятил им много дней, а после этих разговоров встречался с Вильямом один на один. Все это тянулось, как мучительная беременность, но в конце концов была получена санкция на создание того, что назвали «Меркурианским Компьютером».
У Вильяма появилась возможность расслабиться, и он отправился в Нью-Йорк. Он не планировал там задерживаться (разве мог он представить себе такое два месяца назад?), но надо было урегулировать свои дела в Институте Гомологии.
В Нью-Йорке ему пришлось участвовать во множестве обсуждений, едва ли не в большем числе, чем в Далласе. Он должен был объяснить сотрудникам своей лаборатории, что произошло, и почему ему придется уехать, и как они должны продолжать дело без него. Потом было возвращение в Даллас с новым оборудованием и с двумя молодыми помощниками на неопределенно долгий отрезок времени.
Но Вильям не оглядывался назад. Собственная лаборатория и ее нужды не занимали его мысли. Сейчас он был полностью поглощен своей новой задачей.
7
Для Энтони началось самое тяжелое время. Отсутствие Вильяма не принесло заметного облегчения, и скоро Энтони стал надеяться, не смея в это поверить, что Вильям, может быть, не вернется. А вдруг он пришлет вместо себя своего заместителя, кого-нибудь другого? Кого-нибудь с другим лицом, и Энтони больше не будет чувствовать себя монстром с двумя спинами и четырьмя ногами?
Но Вильям вернулся, Энтони издалека наблюдал за бесшумно приземлившимся грузовым самолетом и за его разгрузкой. Даже издалека он в конце концов узнал Вильяма.
Так тому и быть.
Энтони ушел. В тот же день он отправился к Дмитрию.
– Дмитрий, я не вижу никакой необходимости оставаться здесь. Мы разработали все детали. Исполнителем может быть кто угодно.
– Нет, нет, – сказал Дмитрий. – Идея принадлежит в первую очередь тебе. Ты должен увидеть ее воплощенной. Нет никакого резона делить славу.
Энтони подумал: «Никто другой не станет рисковать. Возможность провала сохраняется. Этого можно было ожидать».
Он заранее знал ответ Дмитрия, но все-таки упрямо продолжал:
– Понимаете, я не могу работать с Вильямом.
– Но почему? – Дмитрий сделал вид, что удивлен. – Вы так многого добились вместе.
– Я дошел до предела своих возможностей, Дмитрий, и больше не выдержу. Думаете, я не знаю, как это выглядит со стороны?
– Милый мой! Ты слишком серьезно к этому относишься. Ясное дело, все на вас смотрят. Ведь они люди. Но люди способны привыкнуть ко всему. Я, например, уже привык.
«Не привык ты, толстый лицемер», – подумал Энтони и сказал:
– Я не привык.
– Ты неправильно на это смотришь. Ваши родители были эксцентричными, нельзя не признать, но, в конце концов, они не сделали ничего противозаконного. Это всего лишь причуда. Здесь нет ни твоей вины, ни вины Вильяма. Вас винить не в чем.
– Мы меченые, – сказал Энтони, быстро проведя рукой по лицу.
– Не настолько меченые, насколько тебе представляется. Я, например, вас различаю. Ты определенно моложе. Волосы у тебя больше вьются. Вы только на первый взгляд одинаковые. Слушай, Энтони, у тебя будет столько времени, сколько захочешь, любая помощь, которая тебе понадобится, любое оборудование, которое ты сможешь использовать. Я уверен, что работа пойдет чудесно. Подумай об удовлетворении…
Энтони, конечно, сдался и согласился помочь Вильяму хотя бы наладить оборудование. Вильям, казалось, был тоже уверен, что работа пойдет чудесно. Не так замечательно, как сказал Дмитрий, но вполне гладко.
– Дело только в том, чтобы установить правильные связи, – сказал он, – хотя, должен признать, это очень серьезное «только». Твоя задача – получить изображение сенсорных сигналов на экране, чтобы мы имели возможность осуществлять… Я ведь не могу сказать «ручной контроль», правда? Значит, чтобы мы могли осуществлять интеллектуальный контроль и управлять реакциями компьютера, если это понадобится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
