Всю дорогу до моего дома мы ехали молча и я была этому рада, хотя очень хотелось посмотреть на Диму и сказать «ну я же говорила, что это плохая идея», но это было неправильно, ему и самому было сейчас паршиво.
Господи, сколько же в людях может быть желчи и желания сделать другому человеку больно словами, надавливая на больные места! Как же это было подло! А как же человечность? Сострадание? Где они?! Желая показать свое превосходство, люди готовы шагать по головам других, даже не задумываясь о том, что рано или поздно с ними могут поступить так же.
– Приехали, – Жуков остановился во дворе, ища глазами место для парковки. – Может, хочешь чего-нибудь? Закажем вкусностей, посмотрим фильм, а потом примем ванну с кучей пены, как ты любишь.
Я прикрыла глаза и посмотрела на мужчину.
– Не нужно. Езжай, пожалуйста, домой, – сказала тихо, потупив взгляд. – Я хочу побыть одна.
Брюнет так сильно сжал руль, что тот скрипнул.
– Хорошо, – нехотя проговорил он. – Но давай я хотя бы доведу тебя до квартиры.
Я отрицательно помотала головой, шаря рукой по двери, чтобы открыть ее и выйти наружу.
– Сама дойду, – та, наконец, щелкнула, и я смогла распахнуть ее, выбираясь под мелкий моросящий дождь. – Напиши мне, когда доберешься до дома, – и, не дождавшись ответа, я пошла в сторону подъезда, на ходу разыскивая в сумке ключи.
Войдя в подъезд, я обнаружила, что лифт не работает, так что мне пришлось подниматься по лестнице, раз за разом думая о том, что это худший вечер в моей жизни и я как можно скорее хотела бы его забыть.
С мыслями о горячей ванной и горячем чае с ромашкой, я подошла к двери квартиры и стала открывать замки и как раз в тот момент, когда мне оставалось сделать последний оборот, меня кто-то ударил чем-то тяжелым по голове – в ушах зазвенело и я потеряла сознание.
Глава 22
Я пришла в себя после того, как меня кто-то начал хлестать ладонями по щекам. Поморщившись, я приоткрыла глаза, но перед ними все поплыло, к тому же, голова просто раскалывалась на части.
– Очухалась, дорогуша? – услышала я до ужаса знакомый голос и перед глазами мелькнула какое-то темное пятно. – Давай-давай, просыпайся, мне нужны мои деньги!
Я мотнула головой, надеясь, что это всего лишь дурной сон и Анжелики здесь вовсе нет, она плод моего воображения, не более, но когда зрение пришло в норму, то я сумела рассмотреть перекошенное от ярости лицо своей несостоявшейся мачехи, которая сжимала в руках пистолет. Почему-то в этот момент я подумала о том, что стрелять она в меня не станет, ведь тогда выстрел услышат все соседи и вызовут полицию – зарезать, вот это в ее репертуаре.
– Что ты тут… делаешь? – спросила, но голос оказался хриплым. – Тебя же полиция по всему городу ищет…
– Не там ищет, – отрезала женщина и подошла ко мне ближе. Как оказалось, она бросила меня прямо на диван в гостиной, решила далеко не тащить. – Я вижу, сделала перестановку после папочкиной смерти, – она оглядела комнату. – Нехило, у тебя, оказывается, есть вкус, – хмыкнула и снова уставилась на меня. – Где деньги?
Я опять поморщилась от пульсирующей боли в висках. Боже, будто кобыла лягнула…
– Какие еще деньги? – не поняла я. – Что ты такое несешь?
– Я тебя умоляю, не придуривайся… – Анжела прищурилась. – Не говори мне, что не нашла их. Они мои, отдавай! – заорала вдруг не своим голосом. – Понятно?! Мои! Твой отец отобрал их у меня!
– И поэтому ты его зарезала, больная сука? – разозлилась я и посмотрела ей в глаза. – Из-за денег?! Убила человека из-за бумажек?!
– Сбавь тон, – ядовито произнесла она и тут же приставила к моему лбу холодное дуло пистолета. – Побольше уважения к старшим, соплячка или я вышибу тебе мозги!
Меня обдало жаром, и я напряглась, смотря прямо на пистолет. Ведь и правда может выстрелить. Ей уже приходилось убивать.
– У меня нет твоих проклятых денег, – прошептала я, начиная дрожать. – Убирайся из этого дома…
Я не могла сказать, что с помощью них проплатила последний семестр обучения, потому что в этом случае Анжелика прострелит мне голову и глазом не моргнет. Нужно было тянуть время, возможно, надеяться на спасение, но вот только вряд ли кто-то придет. Зачем же я отправила Жукова домой?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Уйду с деньгами, – она убрала от моей головы ствол, попятилась и села в кресло, продолжая держать оружие в руке. – Видишь ли, я пошла ради этих «бумажек» на большие риски. Как оказалось, у моего сына нашли опухоль в голове и нужны средства на операцию и лечение. Я выиграла их у одного пьяного недоумка в карты. Узнав об этом, твой отец разозлился и забрал их, сказал, что так нельзя, святоша, черт бы его побрал. Я вышла из себя и… – на мгновение мне показалось, что я увидела в глазах женщины раскаяние, но потом там снова появилась лютая ненависть и злоба. – Он был хорошим человеком, правда, но ради сына я пойду на многое, даже на убийство. Уж прости, Виолетта.
Услышав причину, по которой эта женщина зарезала моего отца, я только больше разозлилась. Болезнь сына не повод убивать людей направо и налево. Все это можно было решить как-то иначе, без смертей.
– Я еще раз повторяю: у меня нет твоих денег, и я понятия не имею, где они могут быть, – спокойнее сказала я. – Из-за твоего поступка тебя теперь ищет полиция. Тебя не оправдают и надолго посадят в тюрьму, и кто тогда поможет твоему ребенку? Ты подумала об этом?..
Лицо Анжелики побагровело от злости.
– Не тебе меня учить, – она неожиданно поднялась с места и снова направила на меня дуло пистолета. – Раз уж ты не знаешь, где деньги, тогда ты мне и не нужна вовсе. Знаешь ты теперь много, а свидетелей мне не надо. Чао, крошка…
POV. Дмитрий
Когда я подъехал к своему дому и набрал номер Виолетты, то она мне не ответила. Потом через некоторое время набрал еще, еще и еще, но в ответ была лишь тишина. Меня это напрягло, ведь я знал, что девушка никогда не ставит телефон на беззвучный режим, даже когда ложится спать. Может в ванной зависла? Да ну, бред, слишком много времени прошло, да и сотовый, она, кажется, тоже берет с собой.
Посидев немного в машине, пялясь на темный экран мобильного, я набрал ее номер в последний раз, но опять никто не ответил.
В голову сразу же полезли всякие нехорошие мысли, от самоубийства в ванной, до нападения того больного недоумка, которого я выпроводил из подъезда в прошлый раз.
Повернув ключ в зажигании, я развернулся и поехал обратно, думая лишь о том, как бы блондинка не натворила глупостей.
Я несся как сумасшедший, идя на обгон и подрезая водителей, чем, в конце концов, и привлек внимание притаившейся ДПС, чья машина погналась следом за мной.
– Бл*дь, – ругнулся я. – Простите, ребята, но я вот никак сейчас не могу остановиться! Разберемся с вами потом, – пробормотал, бросая взгляды в зеркало заднего вида на сине-красные огни.
Машина села на хвост и не хотела отставать, даже в громкоговоритель приказывали остановиться, но я не слушал. Черт, возможно, лишусь прав и нарвусь на крупный штраф, а то и на пару суток посадят, но я никак не мог остановиться, потому что моя тревога за Виту только усиливалась с каждой минутой.
– Автомобиль, с номером х 309 хх немедленно остановитесь!
Кажется, у кого-то уже сдавали нервишки…
– Да не могу я, не могу! – я тоже нервничал и сильнее жал на газ.
Вскоре въехав во двор, я остановился прямо около подъезда и, даже не заглушив двигатель, бросился в приоткрытую дверь подъезда – сотрудники ДПС, кстати, кинулись бежать следом за мной с криками «стоять на месте».
Лифт не работал, и я побежал по лестнице – ребята за мной.
Наверное, со стороны это была очень забавная картина, но вот мне было вообще не до шуток.
Добравшись до квартиры Виты, я дернул ручку двери, и та распахнулась настежь.
– Не тебе меня учить, – услышал я незнакомый женский голос и, стараясь не шуметь, пошел в комнату. – Раз уж ты не знаешь, где деньги, тогда ты мне и не нужна вовсе. Знаешь ты теперь много, а свидетелей мне не надо. Чао, крошка…
