одному кошачьему богу известно.
Они пришли только минут через сорок. Притащили рыжего с белым котёнка месяцев трёх. Он дрожал и вжимал голову в плечи.
Взял его за шкирку, он тут же поджал под себя хвост.
— Это кто тут у нас? — заглянул я ему под хвост. — Мужик! И как его зовут?
— Мурзик. — тут же ответила Галия.
— Ну, Мурзик… — разочарованно протянул я. — Что это за кличка для уважаемого кота? Мурчелло! Для близких Мурчик. Да, братан?
Отдал это дрожащее чудо в перьях жене. Нащёлкал очаровательных снимков с ней и с Мурчиком, и бабушек с пирогами. Будет, что Балдину отправить. Попросил у бабули его адрес, обещал напечатать и отправить ему фотографии при первой возможности. От себя ещё напишу ему письмо с благодарностью за подарок.
Вечером в субботу ходил гулять с Тузиком к озеру. Эх, как мы его летом будем в деревню в автобусе возить? Сейчас-то народу меньше, дачный сезон закончился. Хотя, нам же теперь не надо будет каждую неделю в деревню мотаться. Через раз вполне достаточно будет, пока машину не купим.
Бабушки устроили у себя инвентаризацию в шкафах. Решили снабдить Галию всем необходимым на первое время в новой квартире.
«Всё необходимое» заняло всю нашу кровать и начало уже ссыпаться на пол. Когда я это увидел, чуть не взвыл.
— Как вы себе представляете, я всё это потащу? — воскликнул я.
— Я помогу. — невозмутимо заявила Галия.
— Так. Давайте, вот, самое-самое необходимое сейчас возьмите. Остальное в следующие разы заберём. — строго сказал им я. — У нас и шкафа ещё нет. Куда мы всё это складывать будем? Аккуратными горками на пол? Будем играть в рукотворные египетские пирамиды? Так вроде выросли уже из того возраста, когда это так интересно!
Еле-еле отбился.
Бабушки уговорили Тузика, пока, не забирать. Пусть, хотя бы, недельку ещё поживёт.
— А то как вы сейчас поедете, с ним, с котёнком, с вещами? — убедительно сказала Никифоровна.
Аргумент, да. На том и порешили. В воскресенье вечером мы выдвинулись к остановке: у меня две сумки и портфель, у Галии сумка, портфель и котёнок за пазухой. Он как давай орать во всю свою кошачью глотку, словно почувствовал, что навсегда покидает родную землю. Два часа как мы из дома бабушек вышли и пока до нас доехали… Два часа этот хвостатый ирод непрерывно орал. Народ в автобусе вначале ржал, потом посмурнел, а потом волком на нас смотреть начал. Ну да, звуки специфические, эти представители кошачьей породы умеют звучать прям по нервам. Наконец, приехали. С какой радостью они расстались с нами тремя, снова начали все улыбаться и оживать прямо на глазах! В метро люди страдали уже поменьше, не такая и долгая дорога в тесном общении с нашим универсальным кошачьим душераздирателем, по сравнению с автобусными страдальцами. И вот, наконец, мы и в подъезде, стоим перед своей квартирой. Дверь открыли. Надо запускать кошмарика в квартиру. А он в Галию вцепился, с рук слезать не хочет.
Она его кое-как от себя оторвала и перед порогом на пол поставила. А хвостатый сел и орёт, ни туда, ни сюда. Я его тихонько ногой в квартиру пропихнул. А он по паркету свежелаченному ходить боится. Стоит, то одну лапку подожмёт, то другую. И орёт. Как еще не охрип!
— Мурчелло, блин! Не позорь семью, будь мужиком! Иди, давай! Один маленький шаг для тебя, а какой приятный поступок для твоих хозяев! — и я похлопал в ладоши, чтобы его с места сдвинуть. Эхо громко разнеслось по пустой квартире. У котёнка чуть инфаркт не случился от пугающего звука. Он описался прямо на месте и стал орать ещё громче.
— Да, ты явно не герой-первопроходец. Ладно, дорогая. — подытожил я. — Будем считать, что кот вошёл в квартиру первым, хотя он и въехал на моей ноге, по факту. Ритуал выполнен, а на сколько процентов, не нам судить. Как уж получилось. Можно заходить.
Жена бросилась к своему протеже. Лужу вытирать, снова на руки его брать, успокаивать, словно он на самом деле какой подвиг совершил. А я начал затаскивать котомки в квартиру.
Тут открылась соседняя с нами дверь и выглянула Ирина Леонидовна. Хоть она одна только, а не весь подъезд сбежался посмотреть, как, судя по звукам, новые жильцы тут кота убивают. Злые люди, видимо, решили не ограничиваться запусканием кота в квартиру, а заодно его и грохнуть.
— Паша? — услышал я её голос и поспешил к оставленным у входа вещам.
— Добрый вечер! — воскликнул я, подходя к ней. — Галия! Познакомься. — представил я ей новую соседку. — Ирина Леонидовна.
— Очень приятно! — воскликнула старушка. — Приходите ко мне на чай. — сходу пригласила она.
Взгляд ее переместился на Мурчелло. Он вцепился в Галию и для разнообразия решил немного помолчать. Епрст! Какая приятная тишина!
— Ой! Какой маленький! Так это ваш котик кричал?
— Вы уже перевезли вещи? — спросил я, не пожелав комментировать ничего про котика.
— Да. Ещё в четверг. Уже обживаюсь. Быстро привыкла. — удивилась она. — Пятьдесят восемь лет на старой квартире прожила, думала, никогда к новому месту не привыкну. А уже привыкла, представляете?
Она так счастливо улыбалась, что нам передалось её настроение, усталость отпустила, я притянул к себе Галию, чмокнул в лоб и извиняющимся тоном сказал:
— Сегодня уже поздно. Мы только въезжаем. Сейчас надо хоть вещи распаковать и продукты. А завтра вечером мы обязательно у вас!
— Только котика с собой захватите, я как-то упустила из виду, что есть такой обычай, кота запускать в новый дом…
— Да я готов его прямо сейчас вам отдать! — в порыве абсолютно искренних чувств сказал я соседке, расплывшись в улыбке, — и можете пару недель не отдавать, чтобы уж точно все сработало. Обычай все же очень важный! Эх! Знали бы вы, как я обожаю старые добрые традиции!
Но нет, Галия мой намек не поняла и своего кота отдавать напрокат не пожелала.
Мы закрылись, наконец, в своей квартире. Первая совместная ночь… Котёнок где-то зашкерился и начал орать… Скучает, бедолага, по матери и братьям с сестрами. Галия вырвалась из моих объятий, и мы пошли искать этого сентиментального засранца. Он забился под батарею, впился когтями в стену, пустил корни и ещё минут пять мы его оттуда выковыривали.
— Посади его в какую-нибудь коробку. — предложил я жене. — Может, ему там спокойнее будет.
Она так и сделала. Вскоре в квартире наступила тишина. Похоже, хвостатый решил, что эта коробка — его собственная новая квартира, и теперь все по-честному, у нас есть квартира, и у него тоже. Зато сразу стало слышно, что происходит вне квартиры. Где-то во дворе лаяли бездомные собаки, прикормленные съехавшими строителями. Сверху жена пилила Игоря. Слышались звуки пианино: кто-то упорно долбил гамму. А за стенкой Ирина Леонидовна слушала романсы.
Мы с женой сели на кухне на спальник, оставленный мною прямо на затоптанном линолеуме, посмотрели друг на друга и начали смеяться. Сначала тихо, потом громче. Потом нас обуяла натуральная истерика. Мы долго не могли успокоиться, из нас выходило напряжение предыдущих дней. Спальник перетащили в гостиную, но оказалось, что пианино тут слышно лучше всего, и мы перенесли его в другую комнату поменьше.
— Здесь и сделаем спальню. — решил я.
Галия нашла среди привезенных вещей постельное бельё. Хорошо, что там была одна махровая простыня, ею мы и укрылись. Единственную подушку я уступил жене.
Засыпая, думал, сколько же ещё всего надо будет в дом приобрести!
На следующий день, когда я позвонил, Сатчан велел побыстрее приезжать к нему. Сорвал мои планы по дальнейшему обустройству квартиры, я-то собирался пройтись по комиссионкам. Мало ли что попадется…
У Сатчана на столе лежала целая стопка, толщиной сантиметров в пять, из номеров «Московского комсомольца». Он подхватил её и, взяв меня за плечо, дружески подтолкнул к выходу из кабинета.
Пока шли на другой этаж, он сказал мне:
— Пришло время познакомить тебя с серьезными людьми. Но помни — то, что я пристроил тебя в МГУ — это только наш секрет! Никому ни слова!
Я кивнул. Да я и не собирался трепаться об этом с кем бы то ни было. Так, а что это за серьезные люди?
Но спросить не успел. Он завел меня в солидную приёмную, положив на колени всю пачку газет. Место секретарши пустовало, но все было очень солидно, крутая такая приемная. А сам Сатчан скрылся за дверью с табличкой «Первый секретарь Пролетарского райкома КПСС». О, как! Так, так, так, неужто пришло время познакомиться с сатчановской крышей?
