– Мало времени объяснить, – срывающимся, хриплым голосом ответил Корби.
– Нет, ты объяснишь! – закричал Ара. – Мы тут паримся из-за тебя, а ты убегаешь, как сумасшедший.
– Я и есть сумасшедший, – тихо сказал Корби. – Я убежал, потом что хотел покончить с собой.
– Что? – упавшим голосом переспросил Ара. Корби почувствовал подступающие слезы. Пока он говорил, Алекс отстегнул со своей груди ранец с парашютом и теперь перетягивал какие-то ремни.
– Послушай, дело сейчас не в этом. Я пробежал по улице несколько сот метров и зашел в подворотню. Там на меня напали и затащили в машину. Я решил, что это убийцы Андрея, но это оказался его отец. Он думает, что мы все виноваты в смерти его сына. Он отвез меня на крышу башни Северо-Запад и запер здесь. А уходя, сказал, что поймает тебя и Ника. Вы в опасности.
– Нет, ты правда спятил, – пробормотал Ара.
«Он мне не верит», – понял Корби. Его охватило отчаяние.
– Я говорю правду! Не уходите из отделения! Он может просто напасть на вас и утащить.
– Я уже ушел из отделения. Я на заправке, в машине, с мамой. Только что она пошла рассчитываться. И что это за башня Запад? Что за бред?
– Это небоскреб, новостройка, в центре Москвы. Карточка Андрея еще у тебя?
– Я совсем забыл про нее, – удивленно ответил Ара. – Она должна быть дома.
– Долго. – Однокрылый Ангел освободился от параплана, обошел Корби и начал затягивать у него на плечах обвязку парашюта.
– На ней лейбл West Wind, – быстро-быстро продолжал Корби. – Это компания-застройщик, которой рулит отец Андрея. Они строят небоскреб. И они привезли меня на его крышу и заперли. Отец Андрея меня пытал.
– И почему я должен тебе верить?
– Посмотри в интернете! – Корби встретился глазами с Алексом. – У тебя есть на мобильнике фотокамера и ммс?
– Да.
– С кем ты разговариваешь? – спросил Ара.
– Неважно. Он мне помогает. Я тебе пришлю фотографию, где я на крыше. Прямо сейчас. Позвони Нику и убеди его, что мы все в опасности. Позвони Крину. И бойся черного «мерседеса».
– Тебе ведь тоже нужна помощь? – вдруг спросил черный брат. У Корби сжалось сердце. Они все еще были друзьями.
– Позвони Нику. Это главное. А у меня больше нет времени. Удачи. – Он сбросил вызов прежде, чем Ара успел что-либо сказать, и протянул мобильник Алексу.
– Номер должен остаться в телефоне, – сказал тот. – Я тебя сфотографирую перед прыжком, а фотку отправлю уже потом.
– Хорошо.
– Теперь слушай, что тебе надо будет сделать. – Ангел помог ему подняться с колен, и они пошли к краю крыши. Корби чувствовал, как ремни обвязки стягивают его грудь. Впереди была бездна.
Глава 16
ШАГ В БЕЗДНУ
Пять минут спустя Корби стоял над пропастью – ногами опираясь на край крыши, на ничтожную приступку шириной в двадцать сантиметров, а белыми обескровленными пальцами держась за раму ограждения.
– Оглянись, – попросил Алекс. Корби с трудом оторвал взгляд от бездны у себя под ногами и посмотрел на Ангела. Тот щелкнул его на телефон. «Фото на память, – пронеслось в голове у Корби, – потом его перенесут на мой надгробный камень».
– Все? Прыгать?
– Нет. Повтори, чему я тебя учил.
– Сильно прыгнуть, не перевернуться, потом сразу поймать стропы и вести парашют как можно дальше от стены здания. Когда стена останется позади – попробовать приземлиться на набережной. Если промахнусь, то в воду.
– Молодец. Одень это. – Алекс протянул Корби горнолыжные очки.
– Я боюсь отпускать руки, – честно сказал Корби.
– Я тебя держу.
Еще секунду Корби стоял, не шевелясь, потом отпустил руки. Ему показалось, что его сердце остановилось от неконтролируемого животного страха. Он чувствовал, как ветер дует в спину, заставляя его легкое тело наклоняться над пропастью. Но Алекс действительно держал его. Корби взял очки.
– Они нужны?
– По-хорошему, нужен шлем, как у меня. Но я не мог принести тебе полную экипировку.
Корби надел очки. Все вещи стали четкими, зеленоватыми, небо больше не слепило. Он затянул ремешки на висках, снова непроизвольно ухватился за перила.
– Над правым плечом у тебя петля. Туда у обычных парашютов крепят кольцо, но мы прыгаем с маленькой высоты и выводим саму стренгу. – Корби не понимал всего, что Алекс говорит, но не переспрашивал. – Я привязываю стренгу к обрывной стропе, а обрывную стропу к перилам. Ты пролетишь десять метров, а потом парашют раскроется и стропа оборвется.
– Он сам раскроется, а мне главное не перевернуться.
– Правильно. Готов?
– Готов. Тогда пока. Наверное, мы уже не увидимся.
– Не прощаются перед прыжком.
– Тогда просто спасибо. Я прыгаю.
Корби снова отпустил руки и развел их в стороны. Ветер толкнул его в спину. Одновременно со страхом он ощутил покой. Это было немного похоже на ту свободу, которую он чувствовал, когда резал себе вены. Выбор был сделан, он уже наклонялся, падал вперед и в любом случае не успевал снова уцепиться за прутья ограды. Он выдохнул, согнул ноги в коленях, и, продолжая все сильнее наклоняться, оттолкнулся ими от края крыши. В голове пронеслось несколько мыслей – все обрывочные, молниеносные. «Что-то обязательно пойдет не так», потом, – «я слишком быстро падаю», потом, – «хорошо, что позвонил Аре». И последняя, – «Андрей умирал спокойно».
_____Он расставил руки и ноги так широко, как только мог, но его переворачивало в воздухе: левую руку уводило вниз, правую ногу – вверх. «Запутаюсь в стропах», – понял он, – «и выровняться не успею». Полсекунды земля неслась на него, потом последовал сильный рывок, его перевернуло ногами вниз, а над плечами со звуком спущенной тетивы натянулись стропы. Корби посмотрел вверх и увидел складчатый белый прямоугольник парашютного купола. «Странно, – подумал он, – получилось». Мгновением позже он понял, что получилось не совсем то, что надо – купол раскрылся правильно, но из-за того, что полет был неровным, парашют закрутило, и теперь стропы пересекались над головой, хотя должны были идти в разных направлениях от его плеч. Он протянул руку вверх и попытался ухватиться за место скрутки, но оно было слишком высоко, и он не мог до него достать.
Мимо пролетали этажи небоскреба. Корби успел увидеть вспышку сварки и ошеломленное лицо высотного рабочего, но оно тут же исчезло далеко вверху. «Все еще слишком быстро падаю». Он заметил, что скрутка разворачивается сама: его вращало в одну сторону, купол парашюта – в другую, и с каждым оборотом скрутка становилась меньше. Корби ухватился за стропы и начал растягивать их в противоположные стороны. Его вращение ускорилось. Он понимал, что опасно приближается к зданию, но ничего не мог с этим сделать: парашют со скрещенными стропами был неуправляемым. Строящиеся этажи закончились, начались доделанные и остекленные; в зеркальной поверхности стены отражалось солнце. Корби почувствовал, что от вращения у него закружилась голова. «Сколько я падаю? Пять или десять секунд. Я разобьюсь».
Скрутка, наконец, развернулась до конца, последовал новый рывок, слабее, чем при раскрытии парашюта, но все же весьма ощутимый, и Корби понял, что теперь падает уже не так быстро. Его больше не крутило – он мягко плыл вниз. Он испытал такое облегчение, что потерял драгоценную секунду. В чувства его привел жуткий свист снова ускорившегося падения – угол купола чертил по стеклянной стене небоскреба. Он попытался управлять парашютом, но сначала рванул стропы не в ту сторону, и его ударило об здание. В эту минуту он был ближе к смерти, чем когда-либо раньше. Его спасло только то, что стеклянная стена небоскреба была почти идеально гладкой. Со второй попытки Корби понял, как управлять парашютом, и заставил купол отклониться от стены. Его тут же подхватило ветром и понесло в сторону.
