В местном филиале туристического агентства «Митропа» молодого путешественника поручили экскурсоводу – молодой, опрятно одетой немке по имени Эрна. Она прекрасно знала город и его историю. День пролетел быстро. Перед глазами все еще стояли протестантские храмы Святого Лаврентия и Святого Зебальда, католический собор Фрауэнкирхе, Дворец юстиции, в котором еще осенью 1935 года рейхстаг принял нацистские законы, заставившие содрогнуться весь цивилизованный мир.
Тепло расставшись с Эрной, которая даже проводила милого иностранца на вокзал, Кент вошел в вагон первого класса поезда «Нюрнберг – Прага». В его купе ехали подполковник и майор. Последний, как выяснилось, возвращался после отпуска на Восточный фронт, в Россию. Смотреть на него было крайне неприятно и одновременно любопытно: вот он – реальный враг твоего народа, твоей армии, который, может быть, через несколько дней будет стрелять в близких тебе людей!!!
Подполковник, как стало известно, служил в Праге. Он любезно предложил Винсенте по приеду в чехословацкую столицу воспользоваться автомобилем, который будет его дожидаться, дабы. не тратить время на поиски такси. Предложение было с благодарностью принято.
В Праге любезный подполковник довез Кента до отеля «Штраутек» и даже оставил свои рабочий и домашний телефоны, предложив в случае необходимости свои услуги.
Гостиница встретила теплом и уютом. Приняв ванну, разведчик с удовольствием выпил бутылку чешского пива и лег спать. Завтрашний день обещал быть трудным. Но это должно было случиться завтра, а пока можно было закрыть глаза и тихо уснуть, отдыхая от забот минувших и готовясь к заботам будущим?
Проснувшись утром около 9 часов утра (проснуться раньше или позже для делового человека его статуса было бы подозрительно), Кент принял ванну и заказал завтрак в номер. Со служащими отеля он был вежлив и разговорчив. Это тоже часть имиджа, признак хорошего тона для делового человека.
Выйдя из отеля на Вацлавскую площадь или на Венцельплац, как переиначили ее оккупанты, Кент неспешно огляделся по сторонам, наслаждаясь видом старинного города. Слежки за ним вроде не было, но ведь можно было и ошибиться.
Накануне Кент перестраховался как минимум дважды. Во-первых, он умышленно не закрыл свои чемоданы, оставленные в номере: честному бизнесмену нечего скрывать. Во-вторых, он подробно расспросил у портье где бы ему побывать в городе и построил разговор так, что тот сам ему посоветовал посетить торговую галерею, где среди многих магазинов и магазинчиков был и тот, которым владели Ольга и Франтишек Воячек. Гели бы гестапо заинтересовалось маршрутом иностранца, он всегда бы мог сослаться на «рекомендацию» портье, что тот естественно бы подтвердил.
Пробыв в Праге несколько дней, встречаясь с ледовыми партнерами, Кент не забывал время от времени проходить мимо магазинчика Воячеков. Магазин всегда был закрыт. Осторожно расспросив владельца соседнего магазина, разведчик по его смущению и недомолвкам понял, что его соседи скорее всего арестованы. Спустя год с небольшим Кент убедился в точности этого вывода.
Германскими властями было запрещено чехам, не говоря уж об иностранцах, ведение международных телефонных переговоров. Винсенте Сьерра обратился в комендатуру с просьбой разрешить ему позвонить в Брюссель. Предъявленные документы и деловые письма возымели необходимое действие и разрешение было дано, В Брюсселе трубку сняла Маргарет. Она внимательно выслушала отчет о делах, а также сетования на то, что у «мужа» иногда «болит голова», что он «очень устает». Две эти, ничего не значащие фразы, были оговорены еще до отъезда. «Блондинка» не знала их истинного смысла, считая, что это какие-то коммерческие секреты. Она дословно передала содержание разговора позвонившему ей по телефону Аламо, а тот уже знал, что сообщить в Центр.
В телефонном разговоре с Маргарет Винсенте сказал, что на несколько дней заедет отдохнуть в Карловы Вары, а затем продолжит деловую поездку в Берлин.
Любопытная деталь. Леопольд Треппер в книге «Большая игра» справедливо отмечал, что, посетив в разное время Германию, Чехословакию и Швейцарию, Кент не только выполнил задание, но и получил обширную информацию, необходимую советской военной разведке. Но на той же странице было сделано очень странное примечание редактора, согласно которому Кент якобы в Чехословакии не бывал[29].
Это не ошибка, а обычная ложь, причину которой объяснить легко. Издавая книгу «Большая игра», редколлегия и издательство принимали версию автора о том, что Кент якобы стал предателем своей страны. С их точки зрения невозможно было объяснить, почему Кент, находясь в застенках гестапо, ни словом не обмолвился о резидентуре в Чехословакии, Проще было объяснить это тем, что в Праге он не бывал.
Почему такой же прием не использовался применительно к поездке Кента в Швейцарию и Германию? Да потому, что в отличие от вояжа в Чехословакию эти факты были слишком хорошо известны. Их невозможно было скрыть, о них подробно писали Ш. Радо, Л. Треппер и другие авторы...
Проведя несколько дней в Карловых Варах, Кент вновь вернулся в Прагу. Там ему пришлось много поработать, продолжая деловые встречи с Баранском и Урбаном. Он посещал их плантации хмеля, работал в конторе фирмы, знакомился с другими предпринимателями. Все это помогло ему лучше изучить обстановку в Чехословакии. Он убедился в том, что спектр взглядов чехов и словаков на перспективы развития своего государства широк. Многие связывали судьбу своей страны с Советским Союзом, но немало было и таких, кто мечтал о восстановлении австро-венгерской монархии. Спустя несколько дней Кент поездом уехал в Берлин.
Дорога заняла всего несколько часов. Кент дремал. По крайней мере так казалось со стороны. На самом же деле он был внутренне напряжен и по-человечески просто подавлен. Провал чехословацкой резидентуры, предстоящая попытка установления контакта с двумя германскими антифашистскими группами, да и сам факт посещения столицы Рейха, вызывали чувство настоящего страха. Но это был не панический страх, а страх умного и уже опытного разведчика, понимавшего, на что он идет и чем рискует.
Поезд прибыл на Ангальтер банхоф – берлинский вокзал. Рядом, на другой стороне площади, находилась гостиница, в которой Кенту предстояло остановиться.
Вечером во время ужина в ресторане при гостинице он впервые в жизни увидел военных в форме офицеров российской армии времен Николая II. Среди них выделялся генерал – это был атаман Шкуро.
Несколько дней спустя в этом же ресторане Кент видел и генерала Краснова, одетого в генеральский мундир, при орденах и медалях.
Но даже эти «высокопоставленные русские», как и большинство германских офицеров, обедали и ужинали в общем зале, где подавали кофе – суррогат с заменителем сахара: давала о себе знать война.
Подобные бытовые детали, быть может, не бросились бы в глаза, если бы не случай. Германский генерал, проживавший в соседнем номере, пригласил общительного «уругвайца» перекусить вместе с ним в баре при ресторане, куда пропускали далеко не всех. Там подавали отменный коньяк и настоящий кофе, а закуски были такими, что не шли ни в какое сравнение с теми, что были в общем зале.
В первый же день пребывания в Берлине Винсенте Сьерра посетил «Дойче Банк», предъявив заместителю управляющего рекомендательное письмо от фирмы Людвига Махера. Удалось договориться о более тесном взаимном сотрудничестве, детали которого предстояло оговорить через несколько дней.
Но все это было делом второстепенным. Кент ни на минуту не забывал о необходимости установления контактов с группами Эльзе Штебе и Харро Шульце-Бойзена.
Разведчику их имена ничего не говорили. Центр не счел нужным информировать его о роде их занятий и других деталях. Возможно, это было и к лучшему: лишние знания – лишние волнения.
Лишь значительно позже Кент узнал, что Ильза Штебе еще в 1931 году была завербована советской разведкой, что работала на нее из идейных соображений, что действовала под оперативным псевдонимом Альта. В период вербовки она работала спецкором немецких и швейцарских газет в Варшаве. Десять лет спустя она занималась рекламой продукции мощной германской химической фирмы.
У Кента был ее адрес и номер домашнего телефона. Он позвонил ей. К телефону подошла мама и объяснила, что Ильза находится в Дрездене и приедет нескоро.
Такая ситуация была предусмотрена. Кент направился в пригород Берлина, где проживал Курт Шульце – радист резидентуры Альты.
Курт оказался дома. Обменявшись паролями, они радостно пожали друг другу руки, поскольку очень стремились к этой встрече. Жена Курта, Марта, занялась приготовлением обеда, а мужчины начали беседу. У резидентуры Альты отсутствовали программа радиосвязи с Москвой и шифровальный код. Об этом Кент знал из сообщений Центра. Как и более года назад, при встрече с Шандором Радо, Кент за несколько часов обучил Курта работе с шифром, который тот хорошо освоил. Передал Кент и программу радиосвязи.
