На следующий день после терапевтической группы мне позвонила девушка, замещавшая в расстановке женщину, ненавидящую свою мать. Девушка жаловалась на неприятные ощущения в грудях – они налились, стали твердыми, всякое прикосновение к ним было болезненно. Я перезвонила клиентке, для которой мы делали расстановку семьи, и она подтвердила, что у нее мастопатия. Общими усилиями мы освободили заместительницу клиентки от дискомфортных ощущений.
После расстановок некоторые люди – заместители, клиенты, другие участники, присутствующие в группе, – чувствуют усталость, головную боль, напряжение. Это может сигнализировать о бурных эмоциях, прожитых (или задавленных) в процессе расстановки, а может быть и показателем не проявленной любви, запрета на ее выражение. В системах есть тяжелые места, и если заместитель на них попадает, то это отнимает энергию и силы. Поэтому находиться на этих местах длительное время не рекомендуется, особенно, если человек имеет проблемы с собственным здоровьем. Ведущий расстановки должен за этим следить. Заместитель, в свою очередь, имеет право в любой момент выйти из расстановки, сказав об этом ведущему, если он чувствует, что для него это слишком тяжело.
В любом случае, если вы не хладнокровный скептик или пофигист, участие в расстановке всегда волнительно. И чтобы снять стресс – не важно, позитивный или негативный, – мы с подругами часто после семинара покупали бутылку вина и смывали с себя остатки чужих ролей, жизней и судеб.
Кому, как не нам, расстановщикам, становится понятна тяга к спиртному знаменитых (и не очень), актеров и актрис, пытающихся «продезинфицировать» себя от боли и страданий, света и тьмы, добра и зла, ада и рая, блеска и нищеты, святости и коварства сыгранных ими героев. Идиот, Гамлет, Офелия, Отелло, Пиковая дама, Мефистофель… Сыграть – и не сойти с ума, умереть и воскреснуть, раствориться и не потерять себя. Опасно ли это? Думаю, ДА. Но не более опасно, чем ЖИТЬ. Жизнь полна непредсказуемости, поворотов и острых углов. Небезопасно переходить дорогу, стоять на перекрестке, быть за рулем автомобиля, подниматься в горы, разжигать огонь, говорить «нет», признаваться в любви. Войдя в благостном расположении духа в общественный транспорт, мы выходим из него, измочаленными и унылыми. Пропитавшись энергией толпы, ядовитыми парами раздражительности, страха, безысходности, мы еле волочим ноги. Из кабинета начальника мы выползаем, чувствуя себя выжатым лимоном. А ссора с возлюбленным превращает нас в сдутый шарик. После прочтения некоторых книг или просмотра хорошего фильма мы также сидим в соплях и слезах, прикоснувшись душой к чужому горю. Или катаемся от смеха, заражаясь чьей-то неуемной радостью. Мы теряем себя, служа жилеткой для слез вечно ноющей соседки (подруги, свекрови, свахи – список можно продолжить по вашему усмотрению).
Опасность перенятия посторонних симптомов, чуждых вам переживаний и чувств имеет место не только в семейных расстановках, но и во многих направлениях групповой психотерапии, а также в некоторых видах восточных практик (йоге, тай чи), где в парных упражнениях предусматривается прикосновение к болезням и страданиям других людей.
Расстановки – настолько же небезопасны, насколько небезопасно само БЫТИЕ. Разница лишь в том, что участники расстановочного процесса делают великое дело, гармонизируя это самое бытие и привносят в него ЛЮБОВЬ. Они исцеляют себя, свою жизнь, распутывают семейно-родовые переплетения. Они помогают сделать это и другим людям.
Всегда, дорогие мои, нужно помнить о возможных последствиях, оберегать себя и соблюдать правила безопасности. Даже если ведущий забыл вас предупредить, после выхода из каждой роли освободитесь от ее энергии любым способом, приведенным ниже, и громко назовите свое имя. Береженого Бог бережет.
Выход заместителей из роли. Советы мастеров
Марианна Франке-Грикш (Германия)
Все участники расстановки становятся в круг и берутся за руки. Они смотрят в сторону человека, заказавшего расстановку, и кланяются ему, его мужеству, его судьбе, его истории. Затем руки отпускаются, и каждый, похлопывая себя ладонями по телу, сбрасывает на пол остатки энергии, принадлежащие системе клиента. В конце все делают большой шаг назад.
Бертольд Ульсамер (Германия)
1. Протагонист – заместителю:
– Я дал тебе роль своего (например, отца). Благодарю тебя за то, что ты сделал это для меня. Теперь я забираю у тебя эту роль. Ты – свободен.
Заместитель – протагонисту:
– Я играл эту роль для тебя. Теперь я отдаю ее тебе обратно. Я больше не твой отец. Я (имя). Я свободен.
И делает шаг назад.
2. Иногда человеку трудно выйти из роли. Что-то в расстановке напоминает ему историю его семьи. Все смешалось.
– Я оставляю тебе твое и беру себе свое (можно с поклоном).
3. Поставьте человека на то же место, где он играл роль. Он делает два шага назад и мысленно смотрит на того, чью роль он играл. Можно добавить слова:
– Я – это Я. Ты – это Ты.
4. Если человек чрезмерно держится за свои переживания, Бертольд Ульсамер с юмором (!) произносит:
– Я не хочу оставлять это тебе, потому что моих проблем мне недостаточно.
5. Есть еще несколько техник:
а) повернуть человека в сторону его семьи и предложить осознать, было ли такое в его семье;
б) затем развернуть его в сторону семьи клиента;
в) отвести его в третью точку – пусть с этого места посмотрит на обе семьи, а после сделает шаг назад.
Михаил Бурняшев (Россия)
1. Если в процессе расстановки или после нее заместитель испытывает боль, нужно попросить его сделать большой шаг вперед, оставив боль на прежнем месте. Затем развернуться и поклониться своей боли. Сделать шаг в сторону. Умыться холодной водой после.
2. Если вы как заместитель не можете что-либо выдерживать, вы вправе выйти из роли, сказав об этом ведущему.
3. Иногда заместитель попадает на очень тяжелое место. У него может заболеть сердце, голова, он готов упасть в обморок. Обязанность ведущего – следить. Лучше работать в паре с врачом или иметь необходимые лекарственные препараты.
Рут Алламанд (Швейцария)
Если человек долго не может выйти из роли, начинаем задавать ему неожиданные вопросы:
– какое сегодня число?
– какого цвета у меня глаза?
– сегодня пятница или среда?
– с каким счетом сыграл «Спартак» и т. д.
Это возвращает человека в настоящее.
Думы мои думы
Чем дольше я занимаюсь расстановками, чем больше расстановок я провожу, тем больше вопросов возникает у меня, тем больше сомнений мучает. А имею ли я право делать это? А могу ли я вмешиваться в божественный план? Насколько чреваты изменения в человеке в прохождении его жизненных уроков? Каким образом мои действия влияют на мою карму? А имеют ли они воздействие на карму моих близких? Если да, то какое? Мне продолжать заниматься расстановками или проще выращивать розы и вышивать крестиком? Я задаю эти вопросы Богу, Вселенной, себе. В ответ – молчание.
Особенно грустно стало после встречи с Олей, любимой девушкой одного из моих клиентов. Назовем его Алексеем.
* * *На расстановки Алешу привели несколько человек. Это были актеры одного любительского и любимого в городе театра. Парень был болезненно худым, бледным, с темными кругами под глазами и блестящим, воспаленным взглядом. Он буквально таял на глазах, то ли от туберкулеза, то ли от почечной недостаточности, то ли от одного и другого. В процессе работы выяснилось, что отец Алексея умер в возрасте 35 лет. В расстановке заместитель сына «отправился за ним в смерть» – лег рядом, обнял и умиротворенно закрыл глаза. Алексею шел 35 год. Мы сделали все возможное, чтобы выпутать парня из губительной петли. Он низко поклонился отцу, с уважением и любовью, отдавая ему тяжесть его судьбы.
Миновал год. Алексей выздоровел – на удивление и радость всех. Талантливому актеру прочили Москву и блестящее будущее.
Еще через два года из рассказа его девушки Ольги я узнала, что Алексей жив, здоров, довольно упитан. Он потерял интерес к театру, любит пиво, много времени проводит у телевизора или компьютера. Продолжает «искать себя», живя на средства любимой девушки.
И, грешным делом, напрашивается мысль, что, возможно, человеку суждено было сгореть на сцене в пылу страстей, а сейчас он тлеет, растянув отведенный ему год на всю жизнь, никого не согревая и не радуя.
Возникают и другие вопросы. Кем вырастут детки, родившиеся после расстановок в семьях, которые по приговору врачей были обречены на бездетность? Какая жизнь будет у них, рожденных в обход судьбы? Хорошо или плохо, что они появились на свет? Правильно или неправильно то, что многие люди исцеляются от болезней, освобождаются от суда и следствия, избегают смерти? И все мои мучительные вопросы становятся еще более актуальными после прочтения притчи «О выборе», отрывок из которой я здесь приведу.
