Через пару минут двое мужчин появились в дверях нашей комнаты. Сердце мое на мгновение остановилось, а потом вдруг заколотилось как сумасшедшее, когда в одном из них я безошибочно узнал не кого-нибудь, а самого лорда Эстера, знаменитого председателя палаты общин. Его спутник, мистер Бернар Додж, был известен не только мне, но и всей Англии – член военного кабинета, а кроме того, насколько я осведомлен, ближайший друг премьер-министра.
– Мсье Пуаро? – вопросительным тоном протянул лорд Эстер.
Мой друг учтиво поклонился в ответ. Великий человек перевел взгляд на меня, и на его лице появилось сомнение.
– Я пришел по личному делу.
– В присутствии капитана Гастингса вы можете говорить совершенно свободно, – заявил мой друг, кивком предлагая мне остаться. – Его таланты оставляют желать лучшего, это верно. Но за честность его я ручаюсь головой.
Лорд Эстер все еще колебался, когда мистер Додж наконец не выдержал:
– Ах, да бросьте вы, право! Что толку ходить вокруг да около? Насколько я понимаю, скоро уже вся Англия будет знать, в какой дурацкой ситуации мы с вами оказались. Так что ближе к делу! Время дорого!
– Прошу вас, садитесь, джентльмены, – учтиво произнес Пуаро. – Позвольте предложить вам кресло, милорд?
Я заметил, как у лорда Эстера перехватило дыхание.
– Так вы меня знаете?!
Пуаро скромно улыбнулся:
– Конечно. Я же читаю газеты… а там масса фотографий. Как же я мог вас не узнать?
– Мсье Пуаро, сегодня я пришел, чтобы посоветоваться с вами относительно дела чрезвычайной важности. И вынужден просить, чтобы все присутствующие хранили об этом полное молчание.
– Слово Эркюля Пуаро – этого достаточно! – напыщенно заявил мой маленький друг.
– Это касается премьер-министра. Похоже, у нас серьезная проблема.
– Мы пропали! – схватился за голову мистер Додж.
– Стало быть, рана оказалась серьезной? – не выдержал я.
– Какая рана?
– Рана от пули.
– Ах это! – презрительно фыркнул Додж. – Это все уже в прошлом.
– Как уже сказал мой коллега, – продолжил лорд Эстер, – все это уже отошло в прошлое и давно забыто. К счастью, покушение не удалось. Был бы счастлив, если бы мог сказать то же самое о следующей попытке.
– Так, стало быть, была сделана еще одна попытка?
– Да. Хотя на этот раз… как бы это выразиться по-другому. Словом, мсье Пуаро… премьер-министр исчез!
– Что?!
– Его похитили!
– Невозможно! – потрясенный до глубины души, вскричал я.
Пуаро бросил на меня предостерегающий взгляд, который я слишком хорошо знал. Я тут же закрыл рот и скромно устроился в углу.
– Увы, как бы невозможно это ни казалось, тем не менее дела обстоят именно так, – закончил лорд Эстер.
Пуаро поднял глаза на мистера Доджа:
– Вы говорили, мсье, что время сейчас определяет все. Что под этим подразумевается?
Двое мужчин обменялись удивленными взглядами. На этот раз заговорил лорд Эстер:
– Вы слышали, мсье Пуаро, о том, что вскоре должна состояться конференция стран-союзниц?
Мой друг молча кивнул.
– По вполне понятным причинам, где состоитcя эта встреча и когда, пока держится в строгом секрете. Но, увы, хотя мы сделали все от нас зависящее, чтобы ни слова об этом не просочилось в прессу, в дипломатических кругах, разумеется, дата встречи уже известна. Конференция должна состояться завтра, во вторник вечером, в Версале. Теперь, думаю, вы понимаете всю серьезность положения, в котором мы оказались. Не стану скрывать от вас тот факт, что присутствие премьер-министра Великобритании на этой конференции – вопрос первостепенной важности. Пропаганда сторонников заключения сепаратного мира, начатая, скорее всего, немецкими агентами, затесавшимися в общество, становится все ожесточеннее. Уже никто не сомневается, что лишь участие в конференции премьер-министра, лишь сила его духа способны переломить ход событий. Отсутствие его может иметь самые серьезные, даже, я бы сказал, катастрофические последствия для нашей страны, да и для всех стран-союзниц – вплоть до заключения позорного мира. Увы, среди нас нет никого, кто в такой важный для страны момент мог бы заменить его. Только он один может представлять интересы Великобритании на судьбоносной, без преувеличения, конференции.
Лицо Пуаро стало мрачным, как грозовая туча.
– Насколько я понимаю, вы уверены, что похищение премьер-министра в такой момент – не что иное, как попытка сорвать его участие в мирной конференции?
– Совершенно в этом уверен. Собственно говоря, он был похищен в тот момент, когда уже был на пути во Францию.
– А когда должна начаться конференция?
– Завтра вечером в девять.
Пуаро извлек из кармана свои чудовищных размеров часы.
– Сейчас как раз без четверти девять.
– Осталось двадцать четыре часа, – задумчиво произнес мистер Додж.
– С четвертью, – добавил Пуаро. – Не забывайте – с четвертью, мсье! Эти пятнадцать минут могут оказаться весьма полезны! А теперь перейдем к деталям. Где имело место похищение: в Англии или во Франции?
– Во Франции. Мистер Макадам сегодня утром пересек Ла-Манш и высадился во Франции. Вечером он был приглашен на ужин командующим эскадрой и там же должен был переночевать, а утром отправиться в Париж. Через канал его переправили на эскадренном миноносце. В Булони его должен был ждать штабной автомобиль с одним из адъютантов командующего.
– И что же?
– Так вот – из Булони он выехал. Но больше его никто не видел.
– Как это?
– Мсье Пуаро, и автомобиль, и адъютант – все оказалось ловким мошенничеством. Уже позже штабной автомобиль нашли на одной из проселочных дорог. И водитель, и адъютант командующего были без чувств – их оглушили ударом по голове и оставили, беспомощных и связанных, в автомобиле.
– А подставная машина?
– О ней по-прежнему ни слуху ни духу.
Пуаро сделал нетерпеливый жест:
– Невероятно! Просто невероятно! Неужели же никто до сих пор ее не видел? Как это возможно?
– Мы поначалу тоже думали, что отыскать ее не составит большого труда. Казалось, это просто вопрос времени, особенно если вести поиски достаточно тщательно. К тому же эта область Франции находится в ведении военной администрации. Поэтому мы нисколько не сомневались, что машину обнаружат очень скоро. Французская полиция и наш Скотленд-Ярд работали рука об руку, воинские части прочесали каждый куст – и ничего! Как вы уже сказали, это невероятно, и тем не менее это так. И премьер-министр, и машина, и похитители исчезли, будто растаяли в воздухе!
В эту минуту вновь раздался стук в дверь, и на пороге появился совсем юный офицер. Подойдя к лорду Эстеру, он вручил ему объемистый конверт, облепленный сургучными печатями.
– Только что из Франции, сэр. Я привез его сюда, как вы распорядились.
Офицер отдал честь и вышел. Министр нетерпеливо сорвал печати и вскрыл конверт. С губ его сорвалось невнятное восклицание.
– Ну вот, наконец какие-то новости. Это шифровка из Франции, она только что пришла. Удалось обнаружить вторую машину и в ней секретаря премьер-министра Дэниелса. Его усыпили хлороформом, связали и оставили, беспомощного и без чувств, на давно заброшенной ферме. Он ничего не помнит, точнее, почти ничего. Последнее, что осталось в его памяти, – это как к его губам и носу прижали что-то влажное и как он старался освободиться, но напрасно. Судя по всему, у полиции не возникло ни малейших сомнений в его искренности.
– Значит, больше им ничего не удалось обнаружить?
– Нет.
– И тела премьер-министра тоже, насколько я понимаю? Что ж, хорошая новость – по крайней мере, у нас остается надежда. И все же это очень странно. После того как утром его пытались застрелить, похитители почему-то из кожи вон лезут, лишь бы сохранить ему жизнь.
Додж покачал головой:
– Только в одном я совершенно уверен – наши враги не постоят ни за какими расходами, чтобы помешать ему принять участие в конференции.
– Если это в человеческих силах, премьер-министра нужно вернуть… чего бы это ни стоило, – взволнованно сказал Пуаро. – И уповать на то, чтобы это не произошло слишком поздно. А теперь, джентльмены, расскажите мне все – все с самого начала. И о том, как в него стреляли, – это очень важно. Повторяю – мне нужно знать все.
