Глава 29.
Прогулялись, называется, вдвоём с подругой. И в кафе посидели душевно так. Только втроём. Гронский с нами прицепился, а Катя хоть бы поддакнула разок, когда я возмущалась. У меня вообще возникает ощущение, что я пропустила чего-то пока на конкурсе была. Что именно я и планирую выяснить.
Уютная кофейня встретила нас ароматом кофе и корицы. Вдоль стены расположены узкие диваны бежевого цвета, к которым примыкают миниатюрные квадратные столики на прозрачных ножках. С противоположной стороны каждого столика стоит плетёное кресло.
Мы с подругой присели на диван, а парень устроился в кресле. Меня настолько поразила домашняя обстановка заведения, что я принялась рассматривать интерьер. Подвесные прямоугольные кашпо с обилием зелени так привлекли моё внимание, что я напрочь позабыла с кем и зачем сюда пришла. Очнулась, когда подруга поинтересовалась, что я буду заказывать. Официантка нервно покусывала губы и глазами в сторону Гронского стреляла, деловая. Вроде приличное заведение, а персонал какой-то не очень…
Зато я оперативно сообразила, что хочу заказать и перешла к делу.
— Ну что, Гронский, я тебя слушаю — сообщила любезно, но гордо.
Парень поморщился, будто я его лимоном кормить собираюсь.
— Для начала не могла бы ты меня по имени называть, как раньше?
Я подалась вперёд и упёрлась руками в столешницу, посмотрела в наглые тёмные глаза.
— Как раньше, Гронский, уже не будет — специально интонацией фамилию его выделила. Пусть не обольщается: я здесь только потому что всё ещё надеюсь доучиться и получить диплом. А этот товарищ подал мне надежду, надеюсь, не ложную.
— Хорошо, как пожелаешь, воробышек — поднял руки в примирительном жесте.
— Стоп — немного громче, чем следовало, возмутилась — никаких воробьёв. Девок своих называй как хочешь, а меня… — ой, что я несу… Хорошо, что Гронский меня перебил и заявил твёрдо:
— Ты называешь меня так, как тебе хочется? Значит и я могу обращаться к тебе так, как считаю нужным. Думаю, это справедливо — и на меня уставился, не моргая.
От его прямого взгляда по коже мурашки забегали, не выдержала и отвернулась. Зато Катя головой закивала, согласилась с аргументами индюшачьими. Да тут, определённо, дело нечисто.
— Народ — Миронова голос подала — я вам не мешаю?
А ведь она права: мы так увлеклись глупыми разборками, что совсем позабыли про Катю. Неловко как-то стало перед подругой, но официантка вовремя заказ принесла.
Попробовала свой кофе с карамельным сиропом и блаженно прикрыла глаза. Теперь я готова к продуктивным переговорам.
— Итак, на чём мы остановились? — обвела взглядом нашу странную компанию.
Гронский отодвинул пустую тарелку из-под лимонного чизкейка, сложил руки в замок и заговорил не спеша, с расстановкой.
— Когда я узнал, что Яну хотят отчислить, то мягко говоря удивился. Хотел отца о помощи попросить, но отложил эту идею до поры до времени.
Парень сделал паузу, зачем — непонятно. Мы примерные слушательницы, не перебиваем, глазами только хлопаем.
— Пока тебя, мой воробышек, не было на занятиях — нет, он специально это дурацкое прозвище ещё и голосом выделяет. Зато я так зубами скрипнула, что парень сразу продолжил — я сумел кое-что узнать. Не в одиночку, конечно, надо отдать должное Сидорову. Эх, не туда парень учиться пошёл, такой потенциал даром пропадает…
— Гронский — свела бровки к переносице — мы не мешаем тебе философствовать?
— Извини, увлёкся — парень привычным движением провел рукой по волосам — короче, когда Ник сказал, что с твоим отчислением чё-то нечисто, я психанул и пошёл в деканат.
— Подожди — прервала парня — что значит нечисто? И Сидоров тут причём?
Катя рядом вздохнула, словно я её раздражаю своим нетерпением. Что-то мне кажется подозрительным её молчание, но с ней потом разберусь. Гронский тем временем продолжил:
— Ник одно время мутил с секретаршей, вот она ему и сказала, что никаких документов не видела по этому поводу.
Тут я пожала плечами, ничего удивительного, ведь я так и не написала заявление. Вслух ничего не сказала: а то опять одна вздыхать начнёт, другой глазами просверливать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так вот, тогда я разозлился и рискнул пойти к декану с угрозами. Заявил, что мой отец перестанет спонсировать эту шарашкину контору — он залпом выпил воду из стакана и потянулся за кувшином для добавки.
— Только вот декан крайне удивился: о твоём отчислении он от меня услышал впервые.
Его слова прозвучали как выстрел, только в кого стрелять хотелось — это большой вопрос. Сафонова, Смирнова, Мария Алексеевна — эти люди на протяжении месяца твердили без конца о моём отчислении. И если в деканате ничего не знают об этом, то несложно сделать вывод — без сговора не обошлось.
— Получается, нам нужно выяснить кто и зачем это всё придумал — включилась в разговор Катя.
— Ну кто и так понятно — Сафонова мне давно угрожала и классной они вместе со Смирновой накляузничали — заверила я.
— Почему — тоже не секрет — Катя покосилась на Гронского. М-да, а ведь из-за него всё и началось.
— Я предлагаю Смирнову к стенке прижать — Гронский гениальную идею подал.
— Прижимай кого хочешь — фыркнула и отвернулась. Да что же это, веду себя как ревнивая дурочка. Зато наглец сразу отреагировал — в улыбке расплылся, сидит и чуть не мурлыкает, довольный.
— А что нам это даст? — спросила Катя — Мы же не можем её пытать?
— Да попытать, конечно, можно, но блин, это уже статья и я…
— Гронский — заорали мы с Катей хором.
— Давай без криминала обойдёмся — попросила и строгую рожицу скорчила, чтобы проникся.
— Давайте рассуждать логически. Кому люди обычно доверяют секреты? — Катя явно что-то задумала.
— Друзьям, ну или близким — сказал Гронский.
— Ещё иногда любимым — замялась, но всё же сказала.
— Вот! — девушка выставила вперёд указательный палец — нам нужен друг или кто-то, кто Смирнову в себя влюбит. У неё же нет парня, верно?
Я прям аж рот раскрыла: кто подменил мою Миронову? Чего она несёт?
— Мне нравится ход ваших мыслей, Катерина — зато Гронский оживился, этот походу за любой кипишь кроме голодовки. Эти двое точно за моей спиной дела проворачивали, а сейчас сидят как ни в чём не бывало. Тихушники. Ну ничего, и на моей улице апельсины вырастут.
— У меня на такие случаи всегда есть Сидоров — заявил с улыбкой во весь рот.
— Остановитесь — я ударила ладонями по столу — мы никого влюблять или подставлять не будем. Очнитесь, они же живые люди! Гронский, может лучше ты будешь героем-любовником? — выдала раньше, чем подумать успела. Парень напрягся заметно, лицо каменное, стакан с водой в руках сжимает. Не понравилось бедненькому моё предложение.
— Это очень хорошая идея, на самом деле — зато подруга оценила.
— Чего? — зарычал Гронский и через стол в Катину сторону рыпнулся.
Я шикнула на них, чтобы ещё раз попытаться осадить. Тоже мне, развели бурную деятельность. Неужели не понимают, что такие игры до добра не доводят.
— Раз в деканате не знают об отчислении — я воспользовалась образовавшейся паузой — то и мы пока ничего предпринимать не будем.
Эти двое сразу сникли: я ж им всё веселье обломала.
— А если на тебя Мария Алексеевна опять давить станет? Заявление писать заставит? — Миронова никак не уймётся — да и Сафоновой ты неужели отомстить не хочешь?
— Что мешает мне сказать классной, что я в курсе её проделок? — ответила и замолчала резко: в голове созрел неожиданный план.
— Я предлагаю следующее: разделить область деятельности. Мне, в случае чего, нужно будет Марию Алексеевну разговорить. Катя со Смирновой попробует контакт наладить.
Катюха плечами пожала, но согласилась. Они с Мариной, действительно, раньше особо не ссорились.
— А ты — в Гронского пальчиком тыкнула — за Сафоновой будешь следить и если что разговорить попытаешься. Она ж от тебя без ума.
— Я бы с большим удовольствием за тобой проследил — отозвался парень — а Светку я последний раз так отшил, что она больше не подходила.
