– Поезжайте вокруг, – велел сэр Эдвард. – Мы пройдем через задний вход.
– Ничего подобного, – отрезала Алексия. – Остановитесь здесь.
И прежде чем сэр Эдвард успел удержать ее, она открыла дверь и вышла.
– Министр внутренних дел, – окликнул он, но она не обернулась. Как только люди поняли, кто перед ними, разразился настоящий ад. К счастью, поблизости оказались двое полицейских, вставших по обе стороны от Алексии, но они мало что могли поделать с натиском напиравших людских масс.
Второй раз за этот день Алексия испугалась. Звонок премьер-министра вселил в нее страх, хотя она этого не выказала ни Генри Уитмену, ни своему секретарю.
«Никогда не показывай слабости. Никогда не отступай». Загнанная в угол, она дралась еще яростней. Теперь она понимала, что сделала ошибку, выступив с заявлением, но никогда не признается в этом. Особенно сейчас, когда ставки так высоки. Она должна казаться сильной в глазах Даунинг-стрит, в глазах кабинета, в глазах всех. Сила – вот главный конек Алексии де Вир.
Но это совсем другое. Это физический страх. Она поддалась порыву, выскочила из машины, и это тоже было ошибкой.
«Стоило послушаться Эдварда и войти через черный ход. Кругом опасность».
Сообразив, что ее, должно быть, фотографируют, она держала голову высоко, пробираясь через разъяренную толпу, где почти не было женщин. Но она боялась. Близость мужчин вселяла неприятное чувство. Вселяла унизительный страх. Алексия ощущала несвежее, испорченное горечью обид дыхание, и ей стало нехорошо.
Но тут кто-то неожиданно схватил ее за руку и потащил вперед. Она не видела спасителя, но знала, что тот ведет ее к служебному входу для членов парламента и правительства. К безопасности.
«Кто-то из охраны. В следующий раз я должна быть более осторожной».
Расслабившись, она позволила подтащить себя ближе, отвернулась от злобных лиц, окружавших ее со всех сторон, и сосредоточилась на видневшейся впереди двери. Наконец опасность осталась позади. Сзади выстроилась стена из полицейских, оттесняя протестующих. Рука, сжавшая ее запястье, разжалась, и Алексия впервые глянула в глаза своего спасителя.
– Вы! – ахнула она.
– Я.
Билли Хэмлин улыбнулся. И сказал два слова, которые Алексия уже не думала услышать. Два слова, мгновенно вернувшие прошлое. Наполнившие ее сердце безграничной, беспредельной тоской.
– Привет, Тони.
Часть 3
Глава 16
Тони Гилетти думала, что исчезнуть будет трудно. Но на самом деле это оказалось пугающе легко. Через несколько дней после суда над Билли она вылезла из окна спальни, пока еще не рассвело, и побежала. Бежала и бежала без оглядки. А когда окончательно задохнулась, остановилась, стала ждать. Наказания. Того, что отец явится за ней. Или ее друзья. Или полиция. Или адвокаты Билли, уже работающие над апелляцией. Правда обязательно ее догонит, верно ведь? Ее потащат в тюрьму и оставят там гнить.
Но ничего не случилось. Ни передач по телевидению, ни дорогих частных детективов у нее на хвосте. Никто не приходил за Тони. Оказалось, никому она не нужна.
Нет, не совсем. Единственный человек, кому она нужна, пожертвовал ради нее свободой и позволил заклеймить себя званием убийцы, а Тони за это пообещала выйти за него, отдать ему жизнь. Точно так же, как он отдал ей свою. Глаз за глаз.
Но когда дошло до дела, Тони не смогла. Не смогла положить жизнь на алтарь юношеской ошибки. Ни ради Билли Хэмлина. Ни ради кого другого. Как только она поняла это, остальное стало ясным. Ей ничего не оставалось, кроме как бежать.
Первые два года она провела в мекке потерянных душ – в Лас-Вегасе. Невада была словно другой планетой, жаркой, сухой, бездушной и бессонной, таким же подходящим местом, чтобы в нем затеряться, как всякое другое. Шел семьдесят пятый год, бизнес процветал, каждый месяц из земли вырастали новые отели и казино, как огромные бетонные морские змеи, поднимавшиеся из воды. Работы было полно, и никто не интересовался твоим прошлым. Если и существовало такое место, где можно переродиться и стать другим человеком, – это Лас-Вегас середины семидесятых.
Тони Гилетти так и сделала. Взяла новое имя: Алексия Паркер (ее лучшую подругу в школе звали Алексией, и она всегда любила это имя. Фамилия Паркер часто встречалась и казалась вполне реальной). Начала работать барменом. У нее не было документов и номера социального обеспечения, но наниматели в Вегасе были рады платить наличными. Алексия Паркер была сексуальной цыпочкой, которую любили посетители. Кроме того, она оказалась трудолюбивой и надежной, что абсолютно устраивало владельцев клубов. Сексуальные цыпочки были в Вегасе по тринадцать на дюжину, но Алексия Паркер сочетала свою идеальную внешность с полной трезвенностью и мало того что не пила, но и не употребляла наркотиков. А это встречалось куда реже. Кроме того, она, похоже, приняла обет целомудрия и никогда не встречалась с посетителями или другими служащими бара.
Тони Гилетти обожала развлекаться. Но Тони Гилетти умерла. Алексия же вся была в работе. Через два года она скопила достаточно, чтобы продержаться во время учебы в колледже. Она собралась поступать в Калифорнийский университет, намереваясь специализироваться в политических науках.
К несчастью, в отличие от владельцев бара в Вегасе, университет требовал бумаги. У Алексии Паркер не было ничего. Даже свидетельства о рождении. Возникла проблема. И она решила ее, нарушив обет целомудрия. Перебралась в Лос-Анджелес, где соблазнила Дуэна из офиса Социального обеспечения на бульваре Санта-Моника.
– Меня могут уволить за это! Посадить, – стонал Дуэн, впечатывая фальшивые данные Алексии в официальные бланки, пока та умело делала ему минет под столом.
– Меня тоже, – бросила та, выплюнув дергающийся «петушок» Дуэна, как цыпленок – противного червяка. – А это означает, что мы должны оба хранить тайну, верно?
– Что ты делаешь? Не смей останавливаться!
– Я сказала, мы оба станем хранить тайну, верно Дуэн?
– Конечно, конечно! Ты своего добилась. Я никому не скажу. Только пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся!
Алексия покинула офис Дуэна с новехонькой картой социального обеспечения и свидетельством о рождении, выданным задним числом. Результаты Академического оценочного теста[9] она подделала сама.
Алексия не считала себя нечестным человеком. Она просто делала то, что должна была. Смотрела только вперед, никогда не оглядывалась, решала проблемы по мере их возникновения, используя природный талант к актерской игре и мимикрии, чтобы стать совершенно другим человеком.
«Первое правило политика – будь прагматиком».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
