Глава 10
По курсу возвышались заборы, за ними – мглистые строения, о которых пока нельзя было сказать ничего вразумительного. Район располагался в долине между обрывистыми возвышенностями – его действительно было проблематично обойти. Дорога казалась вымершей, правда, где-то справа различался шум. Кричали люди, сотрясла пространство автоматная очередь. «Развлекается народ», – не размыкая губ, процедил Али.
С каждой минутой в душу вкрадывалось опасение, что они действуют неправильно. К объекту стоило подбираться скрытно, имея представление о постах и препятствиях. Медленно проехала машина с вооруженными людьми. Все лица развернулись в их сторону. Она притормозила, и из кабины вышел статный боевик – явно бывший офицер, – направился к ним. Несколько минут Али ему что-то втолковывал, офицер недоверчиво качал головой. Потом произнес не очень длинную тираду и вернулся в машину. Зафыркал двигатель, транспортное средство отправилось дальше.
– Это был патруль, – сообщил Али. – Я втер ему легенду о жене Акбара Ахмада, которой мы решили придерживаться. Не знаю, поверил ли он, но решил не связываться. Мы приближаемся к охраняемой зоне. Думаю, хватит мелькать на открытом месте. Чем-то попахивает, нет? – усмехнулся он.
– Чем? – не понял Олег, втягивая воздух.
– Духом авантюризма, майор… Давай-ка укроемся, от греха подальше.
Еще не стемнело, но к тому уверенно шло. Они повернули вправо, двинулись вдоль забора до ближайших кустарниковых насаждений, залегли в кустах, внимательно прислушиваясь. Приятное расслабление потекло по телу – уже несколько часов они находились на ногах.
– Отдохни пока, майор, – прошептал Али, – а я попробую связаться с Гарханом. Самое время вспомнить о его существовании.
Связаться сразу не удалось, но сигнал, по крайней мере, прошел. «А если этот парень уже «под колпаком»? – с опаской думал Олег, грызя невкусную сирийскую травинку. – Западня, короткий бой, конец…»
Гархан перезвонил через несколько минут. Голос Али подрагивал от волнения. О чем они говорили? Разговор продолжался минуты четыре, а потом сириец подполз к Олегу, возбужденно зашептал:
– Абдель сегодня на месте… Абу Хасан уехал, будет через два часа, не раньше. Гархан отвертелся, остался на базе, сослался на недомогание… Наверное, его кортеж мы и видели. База Хасана на том же заводе, только в другом корпусе. Цех, который нас интересует, охраняется дюжиной бойцов, Абдель в их числе. Женщин увезли после обеда на полигон, но скоро должны доставить… Абдель объяснил, как нам лучше пробраться к цеху. Нужно сделать небольшой крюк, пройти по оврагу… Проблема, что этот объект здесь не единственный, на нашем пути что-то вроде тюрьмы, ее тоже обойдем…
– Али, пойдем, не мотай нервы! – взмолился Олег.
Он сильно волновался и уже не скрывал этого. Сумерки, как назло, еще не сгустились, они на корточках пробирались вдоль забора. Спустились в овраг, заваленный зловонным мусором, пробрались через горы заплесневелых отходов. Вокруг вздымались корпуса заброшенных предприятий. В стороне гудели моторы, плясали блики света. Овраг сгладился, пришлось выйти на поверхность. Бетонный забор переходил в двухрядную металлическую сетку, увенчанную колючей проволокой и гирляндами изоляторов. Ограда находилась под током. Вовремя услышали шум и распластались. Шоркал ногами часовой, обходящий периметр. Возможно, это и была «обещанная» тюрьма. Боевик мычал под нос, по сторонам не смотрел – тупо обходил периметр. Терпеливо дождались, пока он растает в дымке, и поползли вдоль сетки. Открылся пустырь, на котором горел прожектор, возились люди. Все это было очень далеко. Лаяли собаки, гоготали охранники, кого-то били. Похоже, измывались над заключенными, одетыми в ярко-оранжевую робу. Возникли неприятные ассоциации: весь мир облетали кадры, на которых террористы перерезали глотки людям в такой же робе. Заключенные работали, позвякивал инструмент. Потом раздались возмущенные крики, простучала очередь. Было видно, как упали двое в тюремной одежде, а остальные сбились в кучку. Там явно что-то происходило. Видимо, приобщение к истинной вере.
– Еще двоих списали, сволочи… – ругнулся Али.
– А этих-то за что?
– Может, работали нерадиво, или просто так, или сигареты у них нашли… Говорю же, майор, курение – грех…
– Просто смертный грех… – бормотал Олег, переползая в кустарник. – Нормальные порядочки: людей убивать десятками и сотнями – не грех, а покурить – грех…
Больше всего он боялся проявить слабость. С разным злом сталкивала жизнь, но чтобы столкнуть с АБСОЛЮТНЫМ ЗЛОМ… Агент Гархан обещал дыру в заборе, и таковая нашлась. Кустарник в этом месте примыкал к ограде. Дыра была скорее не в заборе, а под ним. Возможно, собака вырыла. Немного в стороне находилась свалка деревянной тары, и они, перебежав за укрытие, стали следить. Снова большой пустырь. В отличие от первого он освещался только луной. В глубине двора возвышалось большое продолговатое здание – один из цехов лакокрасочной фабрики. В крайних окнах матово поблескивал свет. В средней части выделялась дверь – очевидно, заднее крыльцо. Здесь находилась тыльная сторона цеха. Доносился равномерный приглушенный гул – работал генератор. Но где? Что находилось с обратной стороны? Справа проявлялись подсобные строения, слева нечто вытянутое, похожее на склад. Идей не возникало. Али помалкивал. Оставалось вверить свою судьбу неведомому сирийскому лазутчику по фамилии Гархан. И «курсистки» где-то задерживались…
Как вовремя они расположились в укромном уголке! За подсобками заскрипели ворота (возможно, не основные), и на пустырь въехали два автобуса. Они остановились посреди двора. Первыми выскользнули вооруженные охранники, отошли подальше. Начали выбираться женщины – много женщин, все были одинаковые в своих долгополых одеяниях, словно под копирку! Они выходили из первого автобуса, из второго, сливались в аморфную массу. Вдруг одна из представительниц слабого пола истошно взвизгнула, вспыхнула свара. Толпа зашевелилась, загуляла волнами. Потом она расступилась, из нее вышвырнули женщину, та покатилась по земле, крича от боли. Раздался мстительный смех. Оружия у этих одалисок не было (видимо, пока не доверяли), и это правильно – они бы перебили друг дружку. Нет в мире существа опаснее, чем обиженная женщина, оскорбленная женщина, женщина в состоянии аффекта! Загремели выстрелы – охранники стреляли в воздух, успокаивая толпу. Дамы затихали, снова становились покорными созданиями. По команде они пришли в движение – в сторону двери потек тонкий ручеек. Женщины по одной исчезали в здании, и вскоре на пустыре никого не осталось. Видимо, как низшие существа, они имели право пользоваться только задней дверью. Развернулись автобусы, поехали обратно к воротам. Застонала женщина, лежащая посреди пустыря, попыталась подняться, но не смогла, снова рухнула на землю. Она что-то бормотала, но слова не прослушивались. Подошли автоматчики, взяли ее за ноги, поволокли к зданию.
У Олега зуб на зуб не попадал. Откуда дикая мысль, что это Ольга? Али внимательно посмотрел на него и, кажется, поняв, что терзает майора, спросил:
– Твоя сестра говорит по-арабски?
– С чего ты взял? – Олег запнулся. – Нет, конечно… Разве что выучила…
– Тогда успокойся, это не она. У этой куколки арабский язык – родной… Готов, майор, забраться к тигру в пасть? Можно не ждать полночи – охранник на крыльце кричал, что через десять минут все курсантки должны спать…
Пересекать двор было опасно. Али шепнул, что надо зайти с другой стороны, есть там одна лазейка. А здесь лишь единственная дверь, на окнах решетки… Они крались по «катетам» вдоль забора. Замирали через несколько шагов, вслушивались. Торцевую часть здания миновали без остановок – там негде было укрыться, и залегли под неплохо сохранившимися пальмами, наблюдая за ситуацией у главного входа. С этой стороны крыльцо было массивнее. Позади него возвышались силуэты нескольких припаркованных машин. Территорию окружал забор из бетона, напротив входа проглядывали высокие решетчатые ворота – на вид немонолитные. Пространство перед входом в цех освещал прожектор, установленный на крыше караульной будки. Сама будка находилась слева от ворот. Подле нее во мраке колыхалась фигура часового. Недалеко от ворот кучкой стояли еще несколько человек – охрана, здоровые мускулистые лбы, в строгом камуфляже, черных ботинках, вооруженные автоматами. Они увлеченно общались, посмеивались. Служба, по-видимому, нравилась – быть пастухами большого женского стада, из которого ковались ценные кадры для нужд одиозной террористической группировки. И тут верховодил здоровенный дылда – рослый, широкий, выше всех на полголовы, с какой-то отталкивающей физиономией, завершающейся окладистой черной бородой. Он ржал громче всех, хлопнул по плечу соратника, рассказывавшего какую-то веселую историю, потом что-то бросил хриплым баритоном, показывая на окна второго этажа. Подвал, судя по жесту, являлся не единственным объектом охраны. Группа разделилась. Четверо остались во дворе, а трое, включая дылду, потащились в здание.
