— Ричард, черт тебя подери, прекрати немедленно!
Ей удалось выставить вперед коленки, и он был вынужден отступить. От обиды у него перехватило дыхание.
— Ради Бога, Алекс, я не могу больше! Что за идиотское воздержание! Разве не видишь, я скоро лопну!
На секунду она представила, что он действительно лопнет и избавит ее от всех проблем. Но к сожалению, жизнь не так проста. С невольным раскаянием Алекс смотрела на него — бедняга действительно был расстроен. Однако недолго она предавалась сочувствию: не получив ответа, Ричард снова предпринял атаку. На этот раз он залез рукой под футболку и попытался просунуть ногу ей между бедер. Это было уже слишком; пустив в дело локти, она несколько осадила его пыл и выиграла достаточно времени, чтобы спрыгнуть с кровати и одернуть футболку.
— Если ты не можешь держать себя в руках, я пойду спать в гостиную с теми двумя. Похоже, ты не понимаешь: у каждого человека есть права, и если я говорю «нет», я имею в виду «нет».
Отповедь неожиданно возымела действие. Ричард выглядел пристыженным. Совсем ни к чему ему было знать, что она скорее бы устроилась на ночь в сарае, чем в одной комнате с «теми двумя». Честно говоря, Алекс подозревала, что перед аудиторией Ричард расстарается еще пуще.
— Извини, дорогая, ну извини. Ты просто неотразима, а мы так долго…
С ее точки зрения, недостаточно долго, но силы были на исходе. Заручившись страшной клятвой Ричарда, что он будет держать подальше свои руки, Алекс снова забралась в постель. Почти всю ночь она провела без сна, усиленно прислушиваясь к тому, что происходит в гостиной. Наконец она решила, что встанет с восходом солнца и пойдет на кухню сварить себе кофе. Вот тогда ужасная правда и предстанет ее очам. На всякий случай Алекс завела будильник и положила его под подушку.
Слабое тиканье, минута за минутой отмерявшее ее жизнь, казалось, неумолимо приближало ее к брачным оковам и дням, заполненным исключительно плеванием в потолок — со всеми вытекающими последствиями.
Знай она, что Ник также лежит без сна на полу гостиной, возможно, это несколько скрасило бы одинокие ночные часы. И уж наверняка бы ей подняло настроение известие о том, что Саймон находится в полной изоляции на диване, а его щедрое предложение разделить это ложе было вежливо, но твердо отклонено. Целомудренно запакованный в спальник Ник не сомневался, что Саймон всего-навсего хотел быть гостеприимным, но идея лежать вдвоем на таком узком диване его не привлекала.
После того как Алекс с Ричардом ушли, они проболтали еще около часа, пока Саймон не сделал саркастического замечания насчет слишком тонких стен в коттедже — мол, не понадобились бы беруши. Он предложил Нику новую упаковку, но его предупредительность и в этом случае встретила отказ. Словно сторожевой пес, Ник не сомкнул глаз всю ночь, пытаясь различить малейший звук из соседней комнаты. Донесись до него хоть шелест, он в мгновение ока очутился бы у замочной скважины.
В четыре утра Ник понял, что больше не в силах это терпеть. Спина ныла, в голове шумело от разыгравшегося воображения. Ко всему прочему он обнаружил, что у Саймона есть неприятная манера во сне скрежетать зубами — звук получался точь-в-точь как если провести по доске куском мела. Решив, что с него хватит, Ник выбрался из своей импровизированной постели и на цыпочках прокрался в кухню. Чашка какао поможет ему продержаться до утра.
Закрыв за собой дверь, он с облегчением вздохнул. Половицы в кухне невыносимо скрипели, и Ник мысленно высказал все, что думает о старых коттеджах. Он обшарил стену по обе стороны двери, но выключателя нигде не было. Ну и положение! Он осторожно двинулся вперед, стараясь не натыкаться на мебель. Понемногу глаза привыкли к темноте, и он различил стол посреди комнаты и чуть виднеющийся прямоугольник окна. На секунду он остановился: что-то здесь было не так. Ведь окно — правильный четырехугольник, а тут один угол срезан, как будто его что-то заслоняет. И это что-то очень тихо, но совершенно отчетливо дышало.
— Алекс?
Это было скорее утверждение, чем вопрос. Ник узнал бы запах ее духов где угодно и мог начертить ее силуэт даже во сне. Не услышав ответа, он сделал несколько шагов, пока не подошел к ней вплотную.
Алекс стояла ни жива ни мертва, боясь перевести дыхание, и чувствовала себя как загнанная лань. Она всегда удивлялась, когда люди просили ущипнуть их, чтобы проверить, не спят ли они, но в эту минуту сама нуждалась в чем-то подобном, чтобы поверить: она в самом деле стоит босая на холодном полу, а не слушает мирное посапывание Ричарда. Однако, увидев знакомую фигуру Ника, Алекс будто очнулась.
Не произнеся ни слова, даже не успев ни о чем подумать, Ник протянул руку и нежно коснулся ее щеки, потом мягким движением привлек к себе и поцеловал так крепко, что она едва не лишилась чувств. Ее измученное тело вероломно подавалось, просило еще и еще… Казалось, целую вечность они стояли, прижавшись друг к другу. Вдруг где-то хлопнула дверь, и они в страхе отскочили друг от друга. Не понимая, чего она боится больше: быть застигнутой Ричардом или остаться наедине с Ником, Алекс бросилась к двери, забыв, что на ее пути стоит стол. Но даже резкая боль (завтра точно будет синяк) была ей теперь нипочем: все тело ликовало от прикосновения Ника.
В полнейшем смятении, чувствуя, что убегает от себя самой, Алекс выскочила в коридор и растворилась в темноте, оставив Ника наедине со своими мыслями. Несколько мгновений он сомневался, было ли это на самом деле, — так стремительно все произошло. Не почудилось ли ему, не навеяла ли бессонная ночь это невероятное видение? Наконец он вернулся в свой спальник и провел остаток ночи, блуждая между сном и явью. Каждую секунду он ощущал запах волос Алекс на своих руках, и вкус ее губ жгучим воспоминанием тревожил его.
Когда наутро Алекс услышала будильник, она едва могла поверить, что все-таки заснула. Последнее, что она помнила, было щебетание птиц и начинающее светлеть небо за окном. Она приготовилась выдержать следующий день на адреналине и силе воли. Итак, услышав звонок, она перевернулась на другой бок, и ей стало сниться, что она отбивается от огромного осьминога. Это чудовище задалось целью задушить ее во что бы то ни стало, и его щупальца все ближе подбирались к ее шее. Застонав, она открыла глаза и обнаружила, что кошмар сбывается, а осьминогом оказался Ричард. Завязалась борьба. Алекс разозлилась не на шутку. Она зашипела на него, сказав, что если он не прекратит это раз и навсегда, то она расторгнет помолвку, затем встала с кровати и стала искать будильник. В конце концов оказалось, что она зашвырнула его за комод. Вытащив его оттуда, Алекс пришла в ужас: было начало одиннадцатого. Теперь она никогда не узнает, был ли их поцелуй результатом кратковременной отлучки из объятий Саймона или Ник так же, как и она, провел ночь в одиноких раздумьях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
