Многие бы мне сказали, что я дурак, и при желании возможно всё. А в случае чего можно бежать внутрь Африки, где никто тебя не найдёт, даже если и захочет. К сожалению, вынужден не согласиться с любым, кто так считает. Нужно суметь не запятнать себя пиратством, это принципиально. Времена Джона Моргана давно прошли. А объявление в розыск Интерпола автоматически делало меня изгоем в глазах мировой общественности. Вряд ли это поспособствует успешной политической карьере, а мне ещё президентом становиться!
Вернувшись к своим баранам (или дойным коровам?), я вновь углубился в исследование логистики судов. Информации об океанских лайнерах в моих графиках нашлось мало. То ли добыть её оказалось сложнее, то ли ещё что, но того, что имелось, было явно недостаточно. Мне же было крайне необходимо поймать один из тех, что способен за один раз оплатить все мои расходы.
Вечером я вновь стучался в знакомые двери, предварительно осмотревшись вокруг. Чарти жил в одной из квартир трёхэтажного дома на шестой авеню и уже определенно не бедствовал. Ну, да ладно. Дверь в квартиру открылась, на пороге нарисовалась наглая чёрная рожа моего подельника.
— Как поживаешь, Чарти?
— Отлично!
— Отлично от чего?
Парень не въехал в каламбур и с непониманием уставился на меня, вмиг растеряв весь свой лоск.
— Ладно, не бери в голову, она и так у тебя… знаниями забита до отказа. Надо поговорить.
Я заглянул в комнату, та оказалась пуста. Это хорошо.
— У меня никого нет, — запоздало спохватился Чарти.
— Замечательно, — сдвинув его в сторону, я шагнул внутрь и захлопнул дверь, запирая её на замок. — Вот деньги! — в руках Чарти оказался бумажный пакет с пачками купюр джибутийских франков. — Здесь сто тысяч. Мне нужна любая информация о кораблях, что не только выходят, но и заходят в Аденский залив со стороны Индийского океана. Все суда: грузовые, рыболовецкие, пассажирские, океанские лайнеры. Да, лайнеры особенно важны. Нужны все данные о них.
Разгоревшиеся от жадности глаза моего приспешника ясно показывали, что чёрная рыбка глубоко заглотила наживку вместе с крючком. Кто бы сомневался…
— Сколько дней тебе потребуется, чтобы узнать всё это?
— А на какое время?
— На ближайшие три месяца. Дальше будет видно.
— Угу, три дня тогда надо и ещё десять тысяч франков сверху за быстроту.
Не споря, я полез в карман и выудил оттуда свёрнутую в трубочку пачку купюр, перетянутых резинкой.
— Возьми, но всё должно быть правдивым, мне туфта не нужна. Чего твои информаторы не знают или если в чём-то не уверены, указывать не надо. Главное, чтобы все сведенья были точными! Это главное, запомни, Чарти.
Тот кивнул, радостно засовывая деньги в карман шорт.
— Приду в это же время через трое суток, жди. И чтобы никого, — я хмыкнул и многозначительно обвёл глазами комнату. — Чем меньше видят нас с тобой, тем лучше для тебя же.
Чарти снова согласно кивнул, я ушёл и три дня с удовольствием ковырялся в своей лаборатории, прикупив в аптеке ещё кое-что из нужного мне оборудования. Порой бродил по окрестностям. Частенько ходил в порт, отслеживая роскошные суда или яхты. Иногда покупал редких морских животных, части которых входили в состав зелий и эликсиров. Через трое суток, поздним вечером я снова заявился к Чарти.
— Всё готово, — осчастливил он меня улыбкой.
— Ну-ну. Показывай!
— Вот, пожалуйте!
Забрав пачку листов, я кратко ознакомился с ними. Вроде бы всё верно, информации много, но переработать её не помешает.
— Молодец, вот тебе за труды ещё тысяча франков. И не забывай держать язык за зубами. Кстати, у тебя есть кто в банке, если деньги нужно будет обменять?
— Найдём, — уверенно отреагировал Чарти.
— Ты поищи пока, может пригодиться, если сумма крупная будет. Только надёжного ищи: не мои деньги, — я красноречиво закатил глаза вверх, — боссов, но тебе знать того не нужно. Все мы винтики в механизме. Ты в одну сторону крутишь, я в другую, и оба на этом зарабатываем. Так что, смотри, не проговорись никому! Приятелю своему скажи, что если поможет, то премию большую за то получит. И ему хорошо, и нам неплохо. И ещё: возможно, золото нужно будет продать, ты это тоже учти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В гостинице я детально погрузился в изучение движения судов и вскоре обнаружил отличный вариант для нападения. Ближе к концу второго месяца из кругосветного вояжа возвращался лайнер компании «Принцесса круиза». Начав своё турне из Италии, он пересекал Атлантику, Тихий и Индийский океаны и возвращался в средиземное море через Суэц. Лакомый куш! Почему бы мне не порезвиться напоследок?
Правда, времени на подготовку оставалось совсем ничего, и я опять рванул на поезде в Эфиопию, к Фараху. Всё произошло, как и в первый раз: Фарах меня ждал и собрал множество растительного сырья, подробный список которого я оставлял ему в свой прошлый приезд. Мало-помалу он обретал известность и раскручивался, продавая лекарства и эликсиры в своей аптеке.
Сообщив ему своё новое имя, оставив готовые эликсиры и проведя очередной ликбез, я уселся на поезд и покатил обратно в Джибути. Но не всё оказалось столь радужным. На границе с Джибути в вагон вошли таможенники и, пристально впившись в меня своими чёрными глазами, потребовали документы.
— Дед Бинго, гражданин Сомали?
— Да, так и есть.
— Угу, виза есть?
Я вынул и показал временную визу на полгода.
— Так, а что ты делал в Эфиопии, ммм, гражданин Бинго? Хабон, у нас, кажется, была ориентировка на эту фамилию? — обратился один к другому, а у меня по спине пробежал целый табун мурашек.
Покопавшись в кармане, тот нашёл смятый и засаленный кусок бумаги со списком убежавших из тюрьмы несколько месяцев назад. Наклонившись над ним, он стал читать по слогам:
— Вот, Башир Бе… Би… Бир… в общем, похоже на тебя.
Пришлось изображать на своём лице предельное возмущение и самое искреннее негодование от столь наглого и несправедливого поклепа.
— Я не Башир! И тем более не Бебир! Я — Дед Бинго и гражданин Сомали. И я никак не мог оказаться в заключении в вашей тюрьме, и уж тем более сбежать оттуда! Зачем это мне? Разве вы не видите, что я добропорядочный гражданин соседней страны? У меня там преуспевающий бизнес, семья, клан, наконец, который за меня стоит.
— А из какого ты клана?
— Исса.
— Ммм, понятно.
Мне задали ещё несколько наводящих вопросов, чтобы действительно удостовериться в моей клановой принадлежности, и вскоре сдались. Всё это время я держал под рукой свою сумку, где лежал пистолет, завёрнутый в металлическую фольгу. Полицейские потеребили бумажку, прочитать фамилии беглецов в которой уже не представлялось возможным, и ожидающе посмотрели на меня. Их взгляд был настолько красноречив и недвусмыслен, что я их прекрасно понял.
— Давайте не портить друг другу день, господа полицейские. Вы отлично выполняете свою работу, и я как раз хотел вознаградить вас за ваши труды…
Тонкая пачка купюр перекочевала из моего кармана в их руки. Вопрос сразу же оказался исчерпан и, взяв под козырёк, полицейские вместе с таможенниками пошли дальше.
Выдохнув, я уставился в окно, разглядывая унылый перрон пограничной станции. Не на миг нельзя расслабляться! Это чревато неожиданными проблемами, а проблемы мне не нужны. Обычная проверка документов едва не окончилась весьма плачевно! Дальнейший мой путь в Джибути оказался спокоен, и вечером четвёртого дня я уже спал в городской гостинице.
С утра, даже не позавтракав, отправился сразу в порт и, оседлав моего боевого краденного «коня», помчался в Сайлу. Чувствуя себя диким цыганом, что украл дорогого скакуна, я понукал его поводьями. Нет, не поводьями, конечно! Я просто от души выворачивал руль катера, наслаждаясь своей поездкой по Аравийскому морю. Ветер в харю, а я шпарю. Морской ветер, стоило лишь высунуть голову из-за козырька, тут же вышибал слезы у меня из глаз. Плачу я… Плачу́ или пла́чу!? Все мы платим и получаем, кто-то больше платит, а кто-то больше получает. Да, кто-то платит и плачет, а кто-то расплачивается.
