Сочинение Абдурахмана композиционно разделено на две части. Первая часть содержит описание событий последнего периода деятельности Шамиля на Кавказе и обстоятельств его сдачи. Она начинается кратким описанием событий, предшествовавших переходу Шамиля на Гуниб, рисует сложную внутриполитическую ситуацию в имамате и раскол в окружении Шамиля.
Невский проспект у Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова).
Сюжет, посвященный обороне Гуниба, ставшей последней трагической страницей в многолетней мужественной борьбе народов Дагестана за свою независимость, – одно из наиболее сильных, впечатляющих и драматичных описаний в сочинении Абдурахмана. Абдурахман был очевидцем описываемых событий, сам лично пережил их и поэтому смог передать их столь выразительно («Если вы спросите про утро осады, то лучше не спрашивать, потому что это – день Страшного суда»).
Литография Иванова по рисунку Садовникова.
Следуя арабской литературной традиции, Абдурахман самые острые и драматичные жизненные ситуации передает в стихотворной форме, усиливая тем самым эффект самовыражения, а также и восприятия читателем:
«Превратности этих ночей преградили дорогу назад,И смертоносная стрела пущена в разные стороны.Несправедлива эпоха в эти дни,когда стали отдавать правителей земли под заклад.Есть ли кто-нибудь, кому не изменила судьба?Были враждебны по отношению к нему эти ночи,придя на смену радости.Напоили нас эти ночи из чаш,в каждом глотке которых перемешались удары судьбы.Сколько раз поили они нас из водоемов,наполненных до краев бедствиями и великими несчастьями.Сколько раз обрушивался на нас проливной дождь,И как наполнилось море до краев несчастьями.И какой поток бедствий устремился [на нас] —его источники подобны бескрайним морям.Они затопили нас штормами,и громы судьбы ревели с небес трагедии.Молнии стремительно преследовали цель,и их быстрые [вспышки] тревожили темноту мрака.Сколько обрушилось ударов грома,сотрясавших своими раскатами высокие горы…».
Эту эмоциональную касыду автор вложил в уста Шамиля, переживающего трагический, переломный момент в своей жизни.
Императорская Публичная библиотека.
Прогулка Шамиля по Санкт-Петербургу. В.Тимм.
Вторая часть сочинения посвящена «калужскому», мирному периоду жизни Шамиля и его семьи, его взаимоотношениям с представителями местных властей, описанию местных достопримечательностей и поездке в Петербург, имевшей место в месяце мухаррам 1277/июле 1860 г. Абдурахман с восторгом и удивлением описывает увиденное в С.-Петербурге и его окрестностях, рассказывает о поездке в Кронштадт, где Шамиль осматривал военные корабли, о посещении Шамилем Адмиралтейских верфей, Петропавловской крепости, Монетного двора, обсерватории. Подробно описывает он фонтаны Петергофа, железную дорогу из Москвы в С.-Петербург и телеграф, парад в Красном Селе, где происходит встреча Шамиля с императорской семьей. Детально описаны дом в Калуге, где был поселен Шамиль с семьей и сопровождавшими его лицами, а также различные промышленные и культурно-бытовые объекты (сахарный и стекольный заводы, бумажная фабрика, зоологический сад, цирк и др.).
В России перед Абдурахманом открылся совершенно иной, незнакомый ему, новый мир со своими обычаями и нравами, с развитым хозяйством, успехами промышленности, военного дела, блестящим столичным городом Петербургом с его прекрасными архитектурными ансамблями и окрестностями. Всё ему было в диковинку – и фонтаны Петергофа, и Петропавловская крепость, телеграф и железная дорога, цирк, зоопарк, военные корабли, пароход, на котором пленники плывут по морю в загородную резиденцию императора. Абдурахман не скрывает своего восторга от увиденного. Его наблюдения точны, высказывания искренни, хотя, с точки зрения образованного европейца, порой и наивны.
Академик И.Ю. Крачковский писал, что сочинение Абдурахмана одинаково интересно и для биографии Шамиля, и для бытовой картины России в начале 60-х годов XIX в.
Кратко описывает Абдурахман маршрут пленного Шамиля по пути следования в Петербург. В Харькове состоялась встреча Шамиля с императором Александром II, прибывшим сюда на смотр войск. Император встретил Шамиля и пригласил сопровождать его в месторасположение военного лагеря. Здесь бывший имам воочию смог убедиться в военной мощи Российского государства. Военные маневры, свидетелем которых стал Шамиль, произвели на него и его спутников огромное впечатление:
«Затем царь верхом выехал в степь для смотра своих конных войск, которые находились в Харькове и его окрестностях постоянно, что он делал, по своему обыкновению, каждый год. Это были его лучшие войска. И среди них – различные подразделения: гусарский полк, уланы и пр. и пр. В тот день их было около 15 тысяч. Они устроили там взаимное состязание, разделившись на два лагеря, и тренировались, стреляя из пушек и ружей одни в других так, что издалека казалось, что там происходит большое кровопролитное сражение. А царь проезжал на своем коне то справа, то слева, осматривая войска. Имам сопровождал его, сидя в дорогой коляске, а царь спрашивал его: «Как ты находишь это и это?». Шамиль отвечал ему соответственно положению их обоих. Затем царь велел ему отправиться в местожительство царя, город Петербург, к госпоже царице, исполняя данное ей обещание сделать это, если он победит его. Шамиль отправился со своим любимым сыном, сопровождающими его лицами (букв.: товарищами) и переводчиком.
Когда царица увидела Шамиля, то справилась о его здоровье и спросила, как он чувствовал себя в пути, хорошо или плохо. Она сказала ему то же самое, что сказал царь во время первых встреч с ним. От неё он вернулся туда, где он поселился.
Затем ему показали все достопримечательности дворцов царя, красота которых не поддается описанию. Какое там оружие, сокровища и постройки! Не слыхивали совершенно, чтобы подобное было у [других] царей. Таково же прочее снаряжение – пушки и мортиры и так далее, а также церковь – одно из чудес света по своим размерам и высоте.
Посещение Шамилем Императорской Публичной библиотеки. В. Тимм. Из книги «Ленинград. Из истории города».
А вся красота ее в гладком мраморе. Построил этот собор покойный император Николай – отец нынешнего царя. И говорят, что не было счёта деньгам при её строительстве. И если ты спросишь: «Можно ли нам входить в этот собор без их разрешения?», – я скажу: «Нет, это запрещено без разрешения с их стороны, как это установлено в надлежащем месте…».
Абдурахман не дает подробного описания этой поездки Шамиля в Петербург в сентябре – начале октября 1859 г., т. к. его самого в тот момент с ним не было. Зато визит прославленного пленника в Петербург подробно освещался в прессе. Все газеты того времени расписывали буквально каждый день пребывания имама в столице, где он провел около двух недель.
Шамиль прибыл в Петербург ранним утром 26 сентября 1859 г. по железной дороге из Москвы и был поселен в Знаменской гостинице. Сначала он, «как это положено», нанес визит дежурному генералу и генерал-губернатору. Затем совершил прогулку в открытом экипаже по Невскому проспекту, Большой Морской, Английской набережной, осматривал памятники Петру I и Николаю I. На следующий день он был представлен императрице в Царском Селе, где также встретился с князем В.И. Барятинским, братом генерала князя А.И.Барятинского, и другими известными лицами. В Петербурге он осматривал Музей Академии наук (Кунсткамеру), побывал в Исаакиевском соборе, проявив интерес к истории храма и событиям, связанным с его строительством. Шамиль побывал в итальянской опере, а также в Большом театре (старом Большом театре в Петербурге), где с интересом посмотрел два комических спектакля.
В один из дней Шамиль по приглашению генерал-адмирала совершил поездку в Кронштадт, где внимательно осматривал различные сооружения. Он также побывал в Инженерном замке, где генерал-майор фон Кауфман продемонстрировал Шамилю различные модели крепостей и давал разъяснения, связанные с их обороной. В Военно-топографическом депо он внимательно рассматривал рельефную карту Кавказа и пожелал уточнить местоположение на ней его родного аула Гимры. Шамиля сфотографировали в фотографическом отделении Главного Штаба. В Академии художеств состоялось его знакомство с известным художником академиком В.Тиммом, который впоследствии сделал несколько зарисовок, иллюстрировавших пребывание Шамиля в Петербурге.
