куда-нибудь подальше, а то не сможет даже поговорить. И, конечно, попросить прощения.
Сначала попросить прощения… но Злата не успевает ничего сказать.
— Как спалось? — спрашивает ее Сирил прежде, таким же совершенно спокойным дружелюбным тоном, как и вчера.
Как будто ничего не произошло, как будто его не расстроило то, что она избегала его… Как будто его даже не удивляет то, что она села рядом с ним. Может, это его способ предложить оливковую ветвь в совершенно несуществующем споре: давай сделаем вид, словно ничего не произошло.
Словно все как и было, до того момента осознания.
Наверное, та Злата, которая так и не поняла, что влюблена, с радостью схватилась бы за эту своеобразную нормальность и продолжила, но нынешняя Злата понимает — так нельзя.
Конечно, намного проще притвориться хотя бы перед самой собой, что никакой влюбленности нет. Новый год пройдет, и все закончится, скорее всего. Сирил вряд ли часто посещает ее мир, чтобы она могла попытаться… просто попытаться. Но она сейчас здесь, в его замке, и никто им не мешает. Ничто им не мешает, кроме лишних мыслей самой Златы и ее глупого смущения. И, возможно, каких-то личных тараканов уже Сирила, вот только про них Злата не узнает, пока не сделает первый шаг.
Мама ей сказала не слишком сильно — лучше вообще, конечно — связываться с магией и постараться не попадать в неприятности, потому что оно того не стоит. Только Злата сейчас достаточно молода, чтобы сделать глупость, а потом позволить себе реветь от разбитого сердца, есть мороженое и смотреть глупые сериалы.
У нее всего одна жизнь, достаточно короткая, чтобы быть мгновением на фоне драконьей вечности, и она хочет использовать все шансы. Других у нее уже не будет.
— Хорошо, — говорит Злата и улыбается. — Мне снились приятные сны.
Она оставляет при себе детали. Например, о плюшевых котах-драконах и сожалениях о том, что это ненастоящий Сирил. Он вряд ли сейчас оценит подобную откровенность, хотя вряд ли сильно смутится или удивится. За все его столетия наверняка ему попадались всякие странные личности, возможно, даже по-настоящему безумные.
— А ты? — спрашивает она в ответ, не зная, как дойти до извинений.
И внезапно она снова ужасно не уверена, нужно ли ей извиняться. Не расстроит ли это Сирила больше? Можно просто вести себя нормально, это тоже выход, верно?
— Не спал, — качает он головой. — Мне не нужно это делать каждую ночь.
Почему-то для Златы это прозвучало немного… одиноко, наверное. Сложно подобрать слово. Может, феи тоже спали? И он просто сидел где-нибудь в библиотеке один и читал тот же самый ужасающе огромный фолиант. Хотя во время учебы Злата бы не отказалась от способности спать лишь раз в несколько ночей: столько дел можно было бы переделать, к стольким занятиям подготовиться получше.
— Работал? — продолжает Злата.
На столе появляется завтрак и для нее: тарелка с рисовой кашей и кусочками фруктов, чайник с чаем и бутерброд как в детстве. Она сама попросила у фей, когда спустилась еще раз на кухню. Кусочек белого хлеба с маслом и посыпанный сахаром. Эния несколько удивилась такому запросу, но сделала.
Сложно объяснить такие вещи. Для нее — это теплое воспоминание о зимних днях в окружении семьи. А для фей, рожденных и выросших в замке дракона, у которого явно нет недостатка в средствах, наверное, такие сладости выглядят бедно и просто странно.
Но нет ничего вкуснее кусочка беззаботного детства.
— Не совсем. Готовился к ежегодному ритуалу обновления защиты замка.
Звучит серьезно, возможно, даже слишком. Злата не знает, стоит ли ей попросить посмотреть на это, похоже на что-то слишком частное и личное, чтобы пускать посторонних. А пока она действительно больше посторонняя.
— Это новогодняя традиция? — спрашивает она вместо этого.
И правда, давно пора поинтересоваться, как же будет проходить ее Новый год здесь. Конечно, можно просто закрыть глаза и предположить, что никак. Как и все дни до него: приятная ванна с магией, завтрак с Сирилом, почти бесцельные брождения по замку, обед снова с Сирилом, еще коридоры и ужин… Может, ужин будет чуть плотнее и с большими вкусностями, кто знает.
Им нечего друг другу дарить в конце концов. Ладно, у Сирила есть миллион возможностей, а вот у Златы — нет. Только пообещать бесплатный кофе потом, или что-нибудь приготовить вместе с феями, хотя… он же узнает. Странно, если не узнает, его же замок. Наверняка Исса ему докладывает.
— Если только у семей, которые сами ставят магическую защиту на дом, — говорит Сирил, бросает в чашку кусочек сахара и продолжает: — В этот день сама магия сильнее, но есть одно ограничение. В доме в этот момент могут находиться только те, кому позволено через защиту проходить.
О…
Значит, он точно не будет делать это при ней. Она просто гостья, а не кто-то, кого можно легко впускать в дом. Не то, чтобы Злата вообще в состоянии сильно навредить, без магии-то, но никогда нельзя быть слишком осторожными, верно? Особенно прожив столько лет.
— Мне жаль, что из-за меня все отложится.
Сирил снова качает головой.
— Ничего страшного, не в первый раз я делаю это не в саму ночь Начала и Конца.
У них называется все совершенно иначе, но очень красиво, даже по-своему поэтично, Злата может с этим согласиться. Момент, когда кончается один год и начинается новый. Удивительный момент.
Но сначала о главном. Что они будут делать.
— А другие какие-нибудь традиции? Которые все делают,
