Впрочем, дурнота, от взгляда ли, от боли, так и разливалась по телу, и земля уходила из-под ног… И еще тревожило ощущение, что кто-то стоит рядом и смотрит недобрыми глазами, просто-таки испепеляет Маргошу взглядом. А ведь вокруг никого не было, кроме Вальки и валяющихся в сторонке избитых парней, так и не пришедших в себя и мирно пребывающих в отключке. И все равно Маргоше постоянно хотелось резко повернуться, чтобы поймать чужой злобный взгляд, и она даже пыталась это сделать, но без всякого результата. Наверное, бред начинался. Пришлось перестать крутить головой в поисках врага, тем более делать это было все труднее с минуты на минуту: мышцы налились свинцовой тяжестью и перестали слушаться.
– Так, все ясно, – заявила между тем Валька, изучавшая Маргошину рану. – Дело серьезное, подруга. Заклятие Жмура на ноже было как пить дать…
– Жмура? – испуганно прошептала Маргарита. – И что это значит?
– Это значит – спасать тебя надо, пока сама жмуриком не стала. Нининсину звать придется. Я не справлюсь. Врачевание – это не по моей части. Я предпочитаю по кумполу кому-нибудь настучать или по зубам съездить…
– У меня мобильник в сумке… – Маргоша хотела предложить подруге воспользоваться телефоном, но язык, вдруг ставший тяжелым и неповоротливым, не желал шевелиться, и развить мысль сил уже не было.
– Некогда с этим баловством связываться, – отмахнулась валькирия. – Время дорого, ты вон на глазах сдаешь. Держись, подруга! – И Валька заголосила, что было мочи: – Нининсина, услышь меня! С Маргаритой беда! Приди и исцели! Сними заклятие Жмура, не дай ей погибнуть! Услышь меня, Нининсина!
Тут же распахнулась форточка в одном из соседних домов, и из нее понесся отчаянный женский визг:
– Вот пьянь! Чего разорались под окнами, лахудры? Покоя нет ни днем, ни ночью! То дерутся, то горло рвут, то спиртное распивают. Я вот сейчас милицию вызову, пусть вас патрульная машина заберет!
– Вот и правильно! – поддержали из другого окна. – Пора прекратить безобразие.
Как ни удивительно, в тот момент, когда вокруг Маргоши и Вальки сжималось кольцо нападавших, призывать на помощь милицейский патруль охотников не было. А когда две женщины самостоятельно раскидали пятерых здоровенных охламонов, время прекратить безобразие как раз и наступило.
Впрочем, Маргарите было не до того. Она чувствовала, как уходят силы и жгучая боль течет по телу, парализуя ее волю… Волю? Стоп, ведь бабушка перед смертью говорила как раз об этом: «Найди волю к противодействию. Ты справишься».
Да, удар был нанесен заговоренным оружием, а у Маргоши еще недостаточно магических знаний, чтобы помочь самой себе. Но кольцо, кольцо Бальдра, обладающее необыкновенной мощью, не даст пропасть своей хозяйке. Как могла Маргоша забыть о силе кольца?
Она, и вправду собрав всю волю, с трудом подняла руку с кольцом и протянула ее к ране. Язык не слушался, словно одеревеневший, и Маргоша послала кольцу мысленный приказ: «Со мной сила Бальдра! Помоги! Очисти мою рану от злых чар!» – и тут же почувствовала, как волшебное кольцо запульсировало у нее на пальце. Одновременно запульсировала и рана, ее стало тянуть и дергать, как нарывающий палец в ванночке с горячим отваром ромашки. Кожа на предплечье вокруг раны набухла так, словно под ней спрятали детский мячик. Маргарита, не выдержав, застонала: «Ой, больно как! Больно!» – и тут же замолчала, осознав, что язык ее снова слушается и речь звучит вполне членораздельно. Значит, кольцо действует и все идет как должно.
Тут же, взвизгнув тормозами, около Маргариты и присевшей рядом Вальки остановился микроавтобус с красным крестом и надписью «Неотложная помощь», из которого выскочила тетя Нина в медицинской шапочке на седых кудряшках и с докторским саквояжем.
– Так, место угадала правильно, – кивнула она сама себе и прокричала в окно шоферу: – Спасибо, Петенька, спасибо, ангел, вечно перед тобой в долгу буду!
– Ну что вы, Нина Семеновна, – засмущался шофер. – Свои люди… Вы гляньте лучше, что там с девушкой.
– Раз мы с тобой приехали, считай, что с девушкой уже все в порядке, – бросила Нининсина, наклоняясь над Маргошей. – Валюшка, хорошо, что и ты тут оказалась. Во-первых, здравствуй вовеки, а во-вторых, рассказывай, как было дело.
Валька горячо зашептала что-то на ухо Нининсине. До Маргоши долетали только отдельные слова: «Пятеро бугаев… Рожи такие… Ножи… Рана… Кипела как котел. Заклятие Жмура, думаю. Уже и речь потеряла… Кольцо…»
Слушая Валькины объяснения, Нининсина несколько раз нервно оглянулась (возможно, ее тоже беспокоил чужой взгляд, пребывавший здесь сам по себе, без хозяина) и вытащила из медицинской сумки блестящий хирургический скальпель. Маргарита, хоть и была на грани обморока, все же успела сильно испугаться – неужели Нининсина сейчас примется ковырять этим скальпелем ее рану? Хирургические инструменты должны быть стерильными, а про скальпель этого не скажешь… Хотя может статься, это волшебный инструмент, не нуждающийся в особой стерилизации. Но все равно, смотреть на этот стальной ножичек и представлять, как он вопьется в твою руку, – зрелище не для слабонервных…
Но Нининсина, не прикасаясь к Маргарите и даже не подходя к ней, сделала несколько энергичных движений скальпелем в воздухе. Это напоминало тренировку мастера восточных единоборств, пластично и элегантно играющего холодным оружием. Скальпель змейкой мелькнул перед глазами Маргоши, и лишь свет фонарей на миг отразился в его блестящем лезвии. Почти сразу после этих пассов Маргоше показалось, что чужой взгляд исчез, и еще какое-то странное ощущение появилось в раненой руке, как будто там зашевелилось нечто живое и горячее…
И тут из Маргошиной раны вырвался фонтанчик темной, похожей на нефть жидкости. Он был, конечно, немного поменьше тех, вокруг которых в фильмах про нефтеразработки обычно пляшут буровики, открывшие новое месторождение, но тоже вполне внушительный для фонтана, бьющего из человеческого организма.
– Ой, мама! – от неожиданности закричала Маргоша и тут же повторила: «Ой, мама!», – но уже от страха, увидев, что творится у ее ног. Жидкость в черной луже, образованной фонтанчиком, мгновенно кристаллизовалась, а кристаллы на глазах превращались в каких-то, мерзких насекомых, похожих на скорпионов, и, треща панцирями и хвостами, расползались в разные стороны… Зрелище было омерзительное!
– Ну, девочка моя, я смотрю, ты уже и сама научилась справляться с такими проблемами, как заговоренный нож, – улыбнулась Нининсина. – Вот и чудно. С боевым крещением тебя.
Она продолжала говорить спокойным тихим голосом и одновременно делала руками пассы в сторону Маргоши, и от этих плавных движений шла теплая волна, и боль стихала, и хотелось спать… А голос тети Нины, обволакивая Маргариту, приводил в умиротворение ее чувства:
– Я привезла побеги белой омелы, они нейтрализуют все последствия. Чудесное старинное средство. Не только жалкий заговор Жмура, но и более серьезные вещи омела берет как нечего делать, только добывать ее надо с хитростью – срезать на шестой день лунного месяца золотым серпом, не притрагиваясь к растению руками… И для усиления лечебного эффекта омелы я прихватила еще и венок из листьев дуба. Омела и дуб – магическое сочетание. Еще Плиний в своей «Естественной истории» писал: «У друидов нет ничего более священного, чем омела и дерево, на котором она растет. Причем считается, что она всегда растет на дубе. Только по этой причине они не совершают никакого обряда без листвы этого дерева. Они считают, что все, что произрастает на дубе, послано небом…» Ну вот тебе и полегчало маленько. Сейчас домой поедем, детка, полечимся…
Но уехать они не успели. Сигналя мигалкой, подкатила обещанная патрульная машина, и выскочивший из нее молодцеватый сержант милиции обратился к дамам со строгим вопросом:
– Что здесь происходит, гражданочки? Почему покой жильцов дома нарушаем? Документики прошу предъявить.
Валька, подмигнув приятельницам, взяла мента на себя и для начала разговора вытащила военное удостоверение.
