но не могу сказать точно. Получается, четверо в лагере.
— Я про улицы спрашивал, Пётр. Но ладно. С Солей всё путём?
— Да, сидит, слушает их бредни.
— Что-то необычное слышно?
— Говорили что-то про кота с мышью, но, это про старый случай, вроде, месячной давности.
— Будет что, говори, Пётр. Конец связи.
Перебежками забравшись в открытую парадную другого дома, Писарь припал к стене спиной. Он почувствовал лёгкую щекотку в горле и его чуть не разодрал кашель — Писарь сдержался; неужели, приступ кашля не мог подождать, пока он не проверит хотя бы окрестности дома.
Приведя автомат в боевую готовность, он осторожно осмотрел коридор, периодически полностью задерживая дыхание, не позволяя себе даже поперхнуться. По пути к запасному выходу он останавливался и прислушивался. Сейчас даже "жигульских" слышно не было.
Обойдя дом, соблюдая излишнюю осторожность при каждом движении, Писарь начал подниматься и только на лестнице позволил себе прокашляться. Для этого он поднял противогаз, уставился ртом в ткань одежды и сдержанно несколько раз глухо кашлянул, до боли в горле.
Новый отчёт. 15 минут пролетели незаметно. Писарь отчитался последним, назвав номер дома, в котором он был и этаж.
Несмотря на отсутствие меток, эта пятиэтажка выглядела разграбленной: куча непонятных бумаг, личных вещей и непонятных щепок и осколков на полу, местами выбитые или выломанные ломом двери — о своих наблюдениях Писарь высказался, выйдя на связь вне очереди.
— Одиночки, наверное, — послышался голос Рыжего.
— Надеюсь, не "стеклянные", — парировал Лысый.
— Да мне всё равно, кто. Жаль, Жигуль не слышит. Он после метки в ступор на 5 часов ушёл, после такого — на сутки потеряется из жизни, — заключил Писарь с лёгкой иронией в голосе.
Писарь всё-таки зашёл в одну из квартир на последнем этаже, но удивлён не был: проваленный пол, бардак, поломанная мебель. Что-то ему казалось неправильным в этой квартире. Он осторожно обошёл пару комнат, перед тем, как понять, что же это за деталь. Не было ни труб, ни проводов.
Дом или был не достроен, или разграблен одиночками. Ни один отряд не стал бы возиться с батареями отопления или проводами, кроме Кузнецких, живущих, в частности, продажей металла.
Для верности, Писарь обошёл ещё пару комнат, где картина повторялась. Он спустился на пару этажей ниже — то же самое.
— Пустой дом. Даже батареи с проводами вынесли.
— А батареи без провод оставили? — серьёзно спросил Рыжий. Писарь секунду соображал, затем скривил лицо от вспышки гнева.
— Тебе там смешно, наверное?
— Извини, Писарь, сглупил.
Прежде чем покидать здание, Витя решил проверить окрестности ещё раз. Осмотрев улицу из окна, он, стараясь не шуметь, открыл его. Окно поддалось не сразу, Писарю пришлось ударить по раме рукой. Затем, в открытое окно он выглянул наружу, наваливаясь на подоконник всем телом.
Писарь буквально чувствовал чьё-то присутствие, но никого не видел и не слышал. Приняв решение не говорить о своих планах перебраться в следующее строение, он тихо спустился по лестнице на первый этаж и вышел из здания. После следующего дома кончалась территория "жигульских". Дорога в 4 полосы отделяла её от территории "стеклянных".
Он продвигался осторожно, оттого и медленно. Рацию он приглушил настолько, что даже ему переговоры едва было слышно.
Когда Писарь дошёл до угла здания и выглянул из-за него, то увидел на той стороне дороги движение, будто кто-то скрылся в здании. Он опустился на колено, затем лёг, положив автомат рядом. Внутри здания на территории "стеклянных" действительно кто-то двигался. Сталкер медленно поднёс рацию к губам.
— На территории "стеклянных" движение. Вижу одного человека, приём.
На его доклад никто не отвечал какое-то время, затем раздался голос Лодочника.
— Они тебя видели?
— Думаю, нет. Не могу судить.
Писарь отполз за угол, чтобы его не было видно и поднялся на ноги. Он хотел обследовать дом, надеясь ничего в нём не найти, а при первой возможности обвинить "стеклянных" в нарушении границ. К полноценным боевым действиям он был готов.
Оконный проём без рамы находилось в метре от него. Он запрыгнул на кирпичную кладку и перевалился в дом, стараясь не шуметь. В помещении столбом стояла пыль. Докладывать было ещё рано. Писарь изготовил оружие и осмотрел этаж, стараясь не светиться в проёмах и не обнаруживать себя.
Вещи на первом этаже были практически на своих местах. Нельзя сказать, что чего-то в квартирах не хватает. Даже пыль была на своём месте. В эти комнаты не заходили. Это факт позволял предполагать две версии: "стеклянные" ограбили квартиры выборочно и ушли, не проверив первый этаж или находились дома прямо сейчас. Писарю больше нравилась вторая версия — можно было нанести первый удар по врагу.
Движение на территории врага могло быть частью группы, грабившей здание или второй отдельной группой. Оба варианта были неприглядны, поэтому думать о них Писарь больше не стал. Он медленно продвигался к лестнице, прислушиваясь к каждому звуку. Рацию он выключил вовсе.
Мышцы на его лице изредка подрагивали. Главное — кашель пока что не заявлял о себе вновь. Лестница забрала у Писаря несколько минут.
И наконец случилось то, что он так долго ловил ухом. Этажом выше что-то упало. Что-то тяжёлое, вероятно, шкаф, а, возможнее всего, дверь. Писарь решил оставить второй этаж без внимания и подниматься по лестнице дальше, на этот раз быстрее. Пока что больше никаких звуков не было.
Писарь, постоянно смачивая губы, вошёл через дверную арку на второй этаж и, осторожно переставляя ноги, двигался вдоль стены к комнате, откуда, предположительно, донёсся звук. На этаже тоже стояла пыль. Его брови сдвинулись к переносице от мысли, что нужно было достать нож заранее. Теперь было поздно — будет орудовать прикладом при необходимости.
Теперь, кажется, он начал различал какие-то звуки из квартиры через одну от той, рядом с которой находился. Из того дверного проёма торчали острые щепки — дверь снесли с петель. Нужно было бы доложить своим и позвать на помощь хотя бы Лысого, но, опять же, было поздно.
Звуки усиливались, исходили они из коридора. Кто-то рылся в хозяйских вещах. Писарь увеличил шаг, но двигался также медленно. Он не хотел упускать чужого в другую комнату, но и шуметь не хотел. В конце концов он добрался до дверного проёма. Загляни он туда прямо сейчас и наткнётся на сталкера. Между ними, по его прикидкам, было метра 2 или 3.
Писарь сначала, с автоматом на готове, заглянул внутрь. Незнакомец спиной
