И так непонятно что натворила.
До камня я доползла относительно нормально. Почему ползла, хотя высота позволяла встать? Не могла подняться. Не получилось просто.
– Лефания, тебе плохо? Голова кружится? – подошёл Татинкор. Я же стоически молчала, не признаваясь в собственной слабости. Села рядом с камнем, перетерпела головокружение и положила руки на стену. Только камень оказался холодным, хоть и гладким. Странно.
– Лефа…
– Что-то не так, – не дала я ему договорить, – камень холодный.
– Он и должен быть холодным, – не понял меня Татинкор.
– Нет. Там, то есть тот камень был тёплым, приятным. Он будто манил меня. А этот просто камень.
– Лефания, я трогал тот камень. Он и был холодный.
– А он мог быть тёплым только для меня? Я не сошла с ума и точно помню, что он был тёплым, – шмыгнула я носом, чувствуя приближение паники.
– Я не знаю. Просто не слышал о таком. Лефания, успокойтесь. Мы обязательно выберемся. – Он сел рядом со мной, поглаживая по голове.
– Я опять наделала глупостей. Как вы можете меня успокаивать? Вы здесь из-за меня. Да у вас даже спина ещё с прошлой моей ошибки не до конца зажила, а я вас опять куда-то втянула, – уткнулась я лбом в его плечо.
– Да, ты сделала мою жизнь непредсказуемой, – усмехнулся он.
– Непредсказуемой? – подняла я на него глаза. – Опасной скорее.
– Ну куда ж без этого, – улыбался он, всматриваясь в мои глаза. – Мы живы, относительно в порядке, воздух есть, ведь могли оказаться и в безвоздушном пространстве или в закрытой пещере без выхода. Так что всё будет хорошо. Надеюсь, что вы запомните: трогать всякие манящие вас камни не стоит.
– Ага, смешно, – опустила я взгляд.
– Я не смеюсь над вами, – приподнял он моё лицо за подбородок, – а пытаюсь показать, что не всё так плохо, как могло быть. Вы юны и неопытны. Это я должен был вас остановить, предостеречь, да вообще запретить спускаться в шахту.
– Я бы всё равно пошла, – выдохнула я, думая лишь о нём. Этот потрясающий мужчина был так близко, что я ощущала его дыхание на лице. Сердце билось рвано, то ускоряясь, то замедляясь. Даже оно не могло определиться, что ему делать, куда уж мне. Хотя нет, сейчас, в данный момент, я точно знала, чего хочу. Поцелуя.
– Вот именно. Разве мог я это допустить? Вы тонкая, хрупкая, нежная. Вас нужно любить и защищать, – сглотнул он, прохрипев последние слова.
– Люби, – вырвалось из меня. Я даже чуть подалась вперёд, прикрывая глаза и давая ему разрешение. Дыхание и сердце замерли в ожидании.
От него послышался рваный выдох, а потом мои губы накрыли на удивление мягкие и очень осторожные губы. От места нашего соприкосновения по телу разливалось лёгкое покалывание и тепло. Мои руки сам потянулись к его волосам. Я так давно хотела проверить их на ощупь. Вдох, и губы приоткрылись, давая ему доступ и большую свободу. Мужские руки перетянули меня к себе, прижали за талию и между лопаток. От этого ощущения его тела подо мной я нечаянно прикусила его губу. И когда он издал почти животный рык, испугалась, что сделала больно, дёрнулась даже, чтобы отстраниться, но меня прижали сильнее, а в рот ворвался язык. От неожиданности я ахнула, и всё резко прекратилось. Он просто замер на несколько секунд, а потом отстранился, разрывая этот умопомрачительный поцелуй.
– Я… вы… Простите, – говорил он, не открывая глаз, будто каялся в чём-то или жалел. Мне стало неловко.
– Это вы меня простите. Я не знаю, что со мной происходит в последнее время, – бормотала я, сползая с него и вызывая его стон. Хотела спросить, не сделала ли я ему больно, всё-таки спиной он опирался о каменную стену, но сдержалась.
– У вас такой возраст. Вам простительно такое поведение. Я не должен был…
– Жалеете, – вздохнула я. – Жаль. Мне очень понравилось с вами целоваться. Незабываемый первый поцелуй, – говорила я с грустной улыбкой на губах и слезами на глазах. Так обидно было, что такое событие в моей жизни, пусть и незначительное в целом, для него оказалось неприемлемым.
– Лефания, я…
– Не будем об этом. Давайте выбираться. В графстве уже наверняка паника. Мама с ума сойдёт, когда узнает, если ещё не в курсе.
Голова у меня всё ещё кружилась, но я не была уверена, что это от камня. И тем не менее я вновь попыталась почувствовать этот оригинальный камень. Пусто. Он всё так же был холоден и безучастен.
– Не выходит, – констатировала я факт.
– Значит, будет выбираться обычным способом, – кивнул он, смотря на зияющий выход. – Я пойду первым. Будьте аккуратнее.
Мы начали свой путь на свободу. Только с каждым нашим шагом мы не только поднимались вверх, но и ширина прохода уменьшалась. В итоге мы не смогли выбраться. Татинкор уже шёл боком, но этого было недостаточно, потому что это ещё не всё. Выход был буквально в трёх метрах от нас, но к нему не пройти.
– Надо попробовать подняться по стенам, – сказал он, смотря вверх. Ну да. Трещина расширялась кверху, но, даже достигнув края, как потом мы сможем выйти? Вдруг земля окажется очень далеко? Это я ему и озвучила.
– Что-то мне подсказывает, что так оно и есть. Но сидеть здесь, ничего не предпринимая, тоже нельзя. Никто просто не знает, где мы находимся, даже мы сами. Так что рассчитывать мы можем только на себя, – смотрел он мне в глаза.
– Может быть, я смогу пройти к краю? Всё-таки я худее намного. Хоть знать будем, на какой высоте оказались, – не сдавалась я. Очень уж страшно звучало его предложение. Забираться вверх по отвесным скалам, зная заранее, что выйти наружу не получится, по-моему, глупо.
– Я не смогу тебя подстраховать или поддержать. Если ты начнёшь падать, то я не смогу тебя поймать. Просто не дотянусь, – говорил он. – Я не могу так рисковать тобой.
– Глупости. Если ты свалишься оттуда, – я показала пальцем вверх, – у меня точно не будет шансов выбраться. Кстати, а если магией шарахнуть?
– Шарахнуть, как ты выразилась, нельзя. Может случиться обвал, и нас просто засыпит камнями. Есть,
