Защищало маленькую крепость около десятка сурового вида мужиков в рясах, вооруженных знакомыми уже шестиствольными штуцерами. Все они расположились поверх пятиметровой бетонной стены, напоминая чем-то кремлевских ратников. Путники заметили и две огневые точки по флангам, вооруженные совсем уж экзотическими связками из десятков хитро соединенных стволов.
Наверху этого маленького форта, над широкими воротами, укрепленными металлическими створками и подъемной решеткой, стоял грозного вида бородатый монах в низко надвинутом клобуке и мрачно оглядывал царившую внизу вакханалию.
– Расходитесь! – зычно кричал он в мятый жестяной рупор. – Повторяю: больше никого в Крепость мы взять не можем! Не теряйте времени – уходите из города, ищите укрытие и молитесь! А мы будем молиться за вас!
– Я тоже могу за всех помолиться! – истошно закричал тощий лохматый тип с единственным, криво торчащим зубом. – Вы только в Лавру меня перевезите – а уж я хоть лоб в поклонах себе расшибу!
В толпе заржали. Это не было похоже на веселье, скорее, на истерику отчаявшихся людей. Кто-то крикнул в ответ:
– Мы не хотим подыхать здесь, пока вы за стенами прячетесь! Нам тоже жить охота! Имеем право!
– Лучше по-хорошему пусти! – заорал оборванец с лицом, перекошенным злобой. – У народа терпение кончается!
– Никто из вас не пройдет к переправе! – прогремел голос монаха. – Уходите!
Толпа ответила ревом. Злобный оборванец с воплем вырвался вперед и с неожиданной ловкостью принялся карабкаться вверх по бетонной стене. Толпа взревела. Монахи принялись сшибать его длинными шестами, и это им вскоре удалось – неугомонный тип полетел вниз, на головы разъяренных собратьев. Толпа заволновалась сильнее.
– Изверги! – завизжала какая-то женщина изможденного и потасканного вида. – Как вы можете нас здесь бросить?!
– Саранча нас растерзает! – вторила ей другая. – Сжальтесь над нами! Заберите на тот берег!
– Крепость переполнена, – спокойно отвечал усиленный рупором голос. – Всех предупреждали заранее! Бегите из города – у вас еще есть шанс избежать Жатвы!
– А что же ты сам тогда не побегаешь? – с ненавистью крикнул кто-то. – Ишь, харю такую отъел – а нас учит!
– Да они у себя в Лавре нас за людей не считают! – хрипло ревел кто-то.
Толпа гудела, как потревоженный улей. Наблюдая происходящее из тени покосившегося здания поодаль, Книжник переглянулся с Назаром, произнес:
– Как же мы попадаем на этот паром? Нас же на куски порвут!
– Стражи переправы обязаны перевезти меня и тех, за кого я поручусь, – не очень уверенно заявил послушник. – Надо только момент выбрать.
– Долго ждать придется, – заметил Зигфрид. – Эти ребята от своего не отступятся. Похоже, они ценят собственную жизнь не меньше остальных.
– А почему их не пускают? – простодушно спросил Тридцать Третий. – Неужто и впрямь места в Крепости нет?
– Ты не понимаешь, – болезненно поморщившись, отозвался Назар. – Их уже не спасти.
– Я что-то тоже не понимаю, – проговорил Книжник. – Это еще почему?
– Потому что монахи думают, что от Волны спасает лишь их молитва, – желчно сообщил Степан. – А остальные, мол, безвольное мясо, обреченное на смерть.
– А тебе почем знать?! – окрысился Назар, резко обернувшись к брату.
– Ну конечно, куда мне! – криво усмехнулся Степан. – Я-то рылом не вышел, меня вон и в Лавру не берут. Говорят, не понять мне вас, самодовольных упырей!
– Что ты сказал?! – Назар набросился на брата, сгреб того за ворот и принялся трясти, шипя прямо Степану в лицо: – Да любой из этих монахов стоит сотни таких бездельников, как ты! Так и скажи, что просто завидуешь мне!
– А ну, не ссорьтесь, могучие воины! – приказал Зигфрид таким тоном, что Назар сразу скис и отпустил брата.
Степан, впрочем, продолжал сверкать злобным взглядом в сторону обидчика. Наблюдавшему за всем этим Книжнику показалось странным, что Степан все время нападает на брата, за которым сам же и увязался. При этом он словно нарочно не смотрит в сторону Ведуна, которого вроде подозревал во всех смертных грехах. Впрочем, Ведун отвечал ему тем же, совершенно не интересуясь ни братьями, ни их взаимными обидами. Куда больше его интересовали страсти, бушевавшие в толпе несчастных голодранцев, бесплодно бившихся за свое спасение. Впрочем, как и всех остальных спутников Назара, ожидавших, чем дело кончится.
Где-то в стороне мелькали подозрительные тени, что-то шуршало в сухой листве. Это явно были не люди. Скорее – какие-то муты, кружившие рядом со скоплением двуногих, но до поры до времени боящиеся приблизиться к ним. Впрочем, неизвестные твари не могли отвлечь внимание от брожения у переправы. Происходящее напрямую касалось маленькой группы, притаившейся в ожидании подходящего момента.
– Слушай меня, народ! – завопил у стены какой-то горластый, с ловкостью обезьяны взобравшись на плечи приятелям. – Коли они на нас все равно плюнули – возьмем переправу силой!
– Давайте все, разом! – подхватил кто-то. – Пока святоши не очухались!
Толпе эта идея понравилась. Людское море заколыхалось – волной захлестнуло нагромождение бетонных блоков. Теперь уже несколько человек разом полезло по стенам, и монахи-защитники не успевали отбиваться от них своими шестами. Вот один шест вырвали из их рук, другой. На вершине бетонной стены воцарилось смятение.
– Предупреждаю… – рыкнул в рупор главный монах, но его крик потонул во всеобщем реве.
Монах отбросил рупор назад и крикнул что-то себе за спину.
Рявкнули выстрелы, над головами притаившихся в стороне спутников засвистела картечь. Монахи били над головами разбушевавшихся людей, но этого оказалось достаточно, чтобы лезшие по стене смельчаки начали торопливо спрыгивать вниз. Впрочем, какой-то неугомонный тип добрался-таки до самого верха – и принялся победно отплясывать на вершине стены, поддерживаемый радостным воем толпы.
Его пляску оборвал выстрел. Книжник готов был поклясться: стреляли не монахи. Отчетливый хлопок прозвучал где-то в развалинах, за спинами семинариста и его спутников. На секунду замерев, недолгий победитель повалился назад, на головы замерших от ужаса людей.
Следом хлопнул еще один выстрел, другой. В толпе началась паника, перешедшая в давку. Люди, только что бившиеся за то, чтобы проникнуть за стену, с тем же рвением рвались теперь от нее прочь, еще более сдавливая зажатых в тисках несчастных. Кое-кто мгновенно сориентировался и воспользовался ситуацией по-своему.
– Украли!!! – истошно завопила какая-то женщина. – Мешок! Там же последняя еда!
– Выпустите меня отсюда – задыхаюсь!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
