− Я никогда не был твоим врагом, малышка. Ты сама это придумала.
− Ну-у-у, ты тоже этому способствовал, − неловко пожимаю плечами.
− Это было моей ошибкой. Мне никогда раньше не доводилось общаться с такими колючими крошками, − усмехаясь, Азим обнимает меня за талию и притягивает к себе. Ласкает взглядом моё лицо. – Знаешь, сколько раз я хотел поцеловать эти губы, когда с них срывалась какая-то очередная колкость?
− Нет, не знаю. Вместо этого ты язвил в ответ.
− Верно. Каждый раз, когда я язвил, на самом деле мне хотелось совсем другого, − склоняется он ко мне. Пальцем под подбородок заставляет поднять голову выше. – Я знаю, что тебе мой характер кажется сложным и тяжёлым, но думаю, что мы друг друга стоим.
− Это ты так намекаешь, что у меня характер тяжёлый? – прищуриваюсь подозрительно.
− Ну-у-у, − передразнивает меня его высочество. – Ты сильно отличаешься от тех женщин, к которым я привык. Но этим ты меня и цепляешь.
− Конечно, я отличаюсь, − фыркаю. – Но мне всегда казалось…
Договорить мне просто не дают возможности. Мужские губы прижимаются к моим, комкая последние слова, стирая их даже с моей памяти. Заставляют открыться, подчиниться, отдаться... и всё чувственное напряжение, копившееся во мне с момента его возвращения сегодня, буквально взрывается во мне, переплавляясь в безудержное желание. И я уже сама подаюсь ему навстречу, обнимаю за шею, целуя в ответ. Впускаю в рот его язык, с упоением ощущая это изучающее, дразнящее скольжение. То атакующее, то отступающее, заманивающее меня в ловушку.
Азим подхватывает меня под ягодицы, несёт куда-то. А потом вдруг опускает на мягкий песок, не прекращая целовать. Теперь его руки скользят по моему телу. Гладят плечи, спуская с них платье, обнажая. Выпустив из плена мои губы, он припадает ртом к шее, сразу вышибая воздух из моей груди влажным касанием языка.
Воздух в лёгких сгорает от этой ласки. Между ног, словно огненный цветок распускается. Мне жарко и хорошо, мне пусто до безумия. И так хочется, чтобы Азим утолил эту жажду. Чтобы наполнил…
Я сама не замечаю, как он распускает шнуровку спереди и обнажает мою грудь. Ощущаю лишь в тот момент, когда горячие губы касаются нежной вершинки. Сжимают, втягивают, обхватывают глубже. Играют.
О боги!
− М-м-м, вкусная моя девочка, − урчит Азим, перемещаясь ко второй груди. Тогда как его ладони уже задирают мою юбку, оглаживают и сжимают обнажённые бёдра. – Так хочу тебя попробовать.
− Что… а-а-ах, − выгибаюсь я дугой, когда он прикусывает мой сосок. Как может боль быть настолько приятной?
Мужские руки пробираются под тонкий шёлк маленьких панталон. И тянут их вниз.
− Азим, − выдыхаю хрипло.
Не зная, чего больше хочу от него – чтобы остановился, или продолжал. И он принимает решение сам. Такое, которого я точно не ожидала.
Пощекотав языком соски напоследок, мой принц внезапно целует мой подрагивающий живот. А потом внезапно прижимается губами к лобку.
− Что ты делаешь? – широко распахиваю глаза, сжимая ноги. Но это отнюдь не мешает Азиму стащить с меня бельё окончательно.
− Хочу приласкать свою невесту, − многообещающе усмехается он, смотря на меня прямо оттуда. И снова целует мягкий холмик, проникая языком между складочек женской плоти.
О боги! Так разве можно? Это стыдно, порочно, немыслимо, но так... невозможно... приятно...
И уже в следующий миг все связные мысли окончательно вылетают из моей головы, когда Азим заставляет меня развести ноги и прижимается ртом прямо к самому сокровенному месту.
Это… это… я же с ума сойду. Его язык прямо там. Скользящий по вершинке клитора. Исследующий мою плоть. Проникающий даже внутрь.
Я умираю, со стонами метаясь по песку. Дрожа всем телом. Ощущая, как чувственное безумие нарастает в моей крови с каждым его движением.
Когда я ощущаю, как в моё лоно проталкивается что-то более твёрдое, снова палец, и принимается мягко двигаться туда и обратно, меня просто выгибает, пробирая дрожью каждую частичку тела, каждую мышцу. Волны жара затапливают с головой. А сознание взрывается настоящим огненным шквалом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Азиму этого мало. Хищно урча, он снова толкается внутрь уже двумя пальцами. Ещё больше оглушая этой сладкой наполненностью. Всасывает чувствительный бугорок плоти, заставляя меня захныкать от болезненного удовольствия, а потом принимается настойчиво ласкать его языком, по новой нагнетая во мне возбуждение, поднимая новую волну наслаждения, пока та не сметает мой разум напрочь, вынуждая кричать и корчиться в невыносимо сладких муках, невольно уворачиваясь от рук моего мучителя.
Я не выдержу больше. С ума сойду. Мне тогда в саду казалось, что я познала нечто запредельное. Сейчас же… у меня просто нет слов. Не знаю, когда смогу мысли собрать в кучу.
Низко засмеявшись, Азим поднимается надо мной, практически накрывая собой. Заставляя замереть. Смотрит в глаза. Любуется. Сейчас я отчётливо это вижу. И от этого мне ещё слаще.
Мне настолько хорошо, что реши он сейчас пойти до конца, сделать меня свой навсегда, не уверена, что стану его останавливать. Что вспомню о своих сомнениях. Сейчас я верю, что мы действительно предназначены друг другу и всё у нас получится.
Но Азим вместо того, чтобы воспользоваться этим моим на всё согласным состоянием, скатывается с меня, ложится рядом на песок и притягивает меня в свои объятия. Фактически укладывая на себя, оправив сначала помятую юбку.
Если так и дальше пойдёт, домой я вряд ли вернусь. Останусь с ним. Тут, или в Босварии. Потому что наш брак будет консумирован ещё до конца этой недели. И я уже не нахожу в себе ни капли сопротивления такому исходу.
Умиротворённо улыбнувшись, поворачиваюсь в мужских объятиях и прижимаюсь щекой к широкой груди. Ровно там, где бьётся его сердце.
Как же хорошо.
Вот бы так было всегда.
Глава 20
Сонно потянувшись, переворачиваюсь в кровати. Снова утро. Довольно раннее, кажется. Но сегодня шум волн меня уже не удивляет. Вчера мы с Азимом несколько часов провели на пляже. Гуляли… лежали, целовались… снова гуляли… снова целовались. И так много разговаривали. Обо всём.
Я не думала, не представляла, что он может быть таким. И что мне с ним может быть так. Хорошо. Интересно. Спокойно. Не думала, что уходя ночью в свою комнату, буду с таким нетерпением ждать утра, чтобы быстрее наступил новый день с Азимом.
И если до этого безумного похищения начала понимать только то, что он по неведомым причинам важен для меня, что нравится мне и что я не хочу его терять, то теперь… Кажется, я начинаю испытывать к своему похитителю что-то гораздо более сильное, чем просто симпатию.
Ох, Ники. Неужели влюбляешься в своего врага?
Но он ведь не враг больше… Он… возможно, мой будущий муж.
Зажмурившись, зарываюсь лицом в подушку. Губы сами расползаются в широкой улыбке. От распирающего чувства в груди кажется, будто я сейчас просто воспарю над этой кроватью. Всё ощущается таким… невероятным, прекрасным. Волнующим.
Интересно, что мы сегодня будем делать? Чем займёмся? И как далеко сегодня мы зайдём… в нашем общении?
Желание увидеть Азима становится таким сильным, что даже перевешивает мою неискоренимую привычку немного поваляться после пробуждения. Откинув тонкое одеяло, я выбираюсь из кровати, разглаживаю тонкую, невесомую ночную сорочку и топаю в ванную. Хорошо, что вчера я тщательно выкупалась после прогулки, смывая песок с волос и всего остального. Так что сегодня мне можно только слегка освежиться.
Из одежды я выбираю второе платье. Голубое. Красное опять не решаюсь взять – оно уже начинает казаться каким-то особенным и надеть его хочется по особенному случаю.
Расчесав свою спутанную гриву, повязываю волосы нежно-голубой лентой в тон платью, и наконец выхожу из спальни.
На кухне слышатся какие-то звуки. Кажется, Азим снова готовит. И не разбудил меня.
