Дороги вдоль реки тут не было, поэтому приходилось пробираться сквозь заросли. Постепенно берег становился все более пологим, и, наконец, я вышел к большому каменистому плато. Чуть ближе к реке рядом с телом гномки сидел босой охранник и выливал из сапога воду.
— Что так долго? — поинтересовался он.
Раньше подобный вопрос меня бы возмутил. Не дело какому-то человечку объяснять, почему я задержался, но сейчас мне была понятна суть вопроса. Охранник знал, что все дроу не очень хорошо ориентируются на поверхности, но он не пытался таким образом указать на мою слабость. Он показывал заинтересованность. Как я понял, дружба между людьми начинается именно с этого: проявить беспокойство, показать, что тебе интересно, что произошло с другим.
— Пробирался через заросли, — объяснил я, — что дальше? Куда идем?
— Никуда. У меня есть амулет связи, я доложил лорду Юстиниану о том, что произошло. Он понял, где я нахожусь, и приказал ожидать. Это стоянка караванов. Его величество решил встать лагеремздесь. Сравнительно недалеко от дороги, тут есть вода для лошадей, дрова для костра. Можно оказать помощь нашим раненым и сжечь тела убитых, — подробно пояснил охранник.
Уверен, что если бы я поступил как обычный дроу, то есть промолчал бы в ответ на вопрос человека, охранник не ответил бы так исчерпывающе. Показывать дружелюбие для дроу сложно, приходится сдерживать первую реакцию на подобные вопросы: нагрубить или промолчать.
Зря я отказывал людям в уме. При всей своей предусмотрительности Эдиина отпустила меня без связи, зато советник короля приказал своему человеку следовать за мной. И выбор лорда был явно неслучаен — охранник с артефактом связи мог сообщить важные сведения.
Пока ждали подхода каравана, немного разговорились. Охранника звали Зиарган. Он происходил из совсем недавно появившегося аристократического рода. Его дед смог получить дворянство за военные заслуги, Зиарган также решил пойти по стопам деда. С малолетства готовился к военной службе и теперь состоит в охране самого короля.
— Знаешь, я видел, как дроу фехтуют на мечах — это что-то нереальное! — восторженно заявил Зиарган, — как бы мне хотелось научиться этому стилю боя.
Тут меня осенило. А что, если поговорить с Эдииной? Подобные занятия при должном подходе смогут расположить к нам людей. Зиарган — военный, может быть, удастся собрать часть сведений через него? Какую-то информацию можно получить, просто поговорив. К примеру, послушать их истории и понять, как устроен быт крепостей, где тренируют новобранцев. А цена сравнительно небольшая: несколько тренировок с человеческими бойцами. Кроме того, подобные поединки будут полезны не только людям, но и дроу.
— Знаешь, если госпожа-посол будет не против, я покажу тебе несколько приемов.
Зиарган обрадовался. Дальше речь зашла о гномах и об их военных хитростях.
— Судя по затраченным на покушение усилиям, гномам поперек горла этот договор. Не могу не признать, все было весьма ловко придумано: нацепить артефакт, собрать разбойников, раздать им защитные бирюльки, привлечь незарегистрированных магов. Место нападения тоже выбрано идеально. Если я правильно понимаю ситуацию, цель нападавших — убийство короля, — рассуждал Зиарган. — Если бы убийство удалось, договор аннулировался бы.
— Мы не знаем условий договора. Возможно, даже убийство короля не отменило бы наших взаимных обязательств, — пожал я плечами. — Соглашение заключено под магические клятвы, нарушить его, не получив смертельного родового проклятья, невозможно.
— Но ведь гномы тоже не знают условий. Убийство короля в любом случае внесло бы панику и неразбериху, нам бы было не до выполнения своих обязательств.
— Согласен, — зная гномов, я понимал, на что рассчитывали коротышки.
Эдиина сражалась рядом с королем, прикрывала его величество, хотя по нашим традициям такая явная защита — это признание слабости союзника. Но, пожив среди наземников, госпожа-посол поняла, что правила тут другие. Нежелание защитить короля рассматривалось бы, как предательство со стороны дроу. Но ведь гномы знали наши традиции, поэтому не предполагали подобного развития событий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Добавлю, что, скорее всего, гномья шпионка планировала подставить темных эльфов, свалив на нас убийство его величества, — заключил я.
— Мне не понятно, почему шпионка, когда поняла, что ее раскрыли, не пыталась договориться с нами?
— Интересный вопрос, — задумчиво сказал я. — А ты тело осматривал?
— Ага, у нее какие-то подозрительные висюльки на шее. Трогать их не стал: пусть маги снимают, а то мало ли? Схвачусь, а потом без рук ходить буду.
— Тоже верно, но я про другое. У каждого гнома должны быть метки, — я подошел к телу и присел возле него. — У коротышек кастовая система. Если родился в одной касте, перейти в другую нельзя. Поэтому они всех помечают. Как только ребенок гнома достигает трехлетнего возраста, ему наносят татуировки. Девочкам — за левым ухом, мальчикам — за правым.
Не прекращая говорить, я повернул голову гномки и отодвинул волосы. М-да. Дом Овырар.
— Что там? — Зиарган присел рядом. — Ого! Это что-то значит?
— Да! Каст всего три: аристократы, военные и рабочие. Есть еще бескастовые — это изгнанники и отшельники, совершившие какое-то преступление, за которое не принято казнить, — объяснил я. — У аристократов за ухом одна вертикальная черта, у военных — две.
— У рабочих — три? — перебил меня охранник. — А у бескастовых нет совсем? Угадал?
— Угадал, — улыбнувшись, согласился я.
Глаза Зиаргана горели от любопытства. Любой дроу сдерживал бы проявление таких эмоций, но у людей все иначе. И в какие-то моменты это выглядит забавно. Будто маленький ребенок вдруг просыпается во взрослом человеке.
— А как они потом это удаляют, если кто-то совершает преступление?
— Выжигают и отрубают ухо, чтобы добропорядочные гномы видели, кто перед ними. Кроме этого обривают голову и набивают татуировку на макушке. Бескастовые вне закона: не имеют права работать, их может убить или ограбить любой гном. Они, обычно, просят подаяние.
— Наверное, живут не только этим? — догадался Зиарган. — Воруют, торгуют краденым, занимаются контрабандой, так я понимаю?
— Верно.
— А почему тогда король не уничтожит их? Ведь клеймо на голове и отрезанное ухо так просто не спрячешь. Поймал такого, сразу казнил.
— Кто же тогда будет проворачивать для гномов грязные делишки? — хмыкнул я.
— Погоди, — дошло до охранника, — а как же бескастовые? Их дети тоже не могут перейти в другую касту и считаются преступниками?
— Так и есть.
— Ну и бред! — передернул плечами Зиарган. — А за что могут лишить касты?
— За воровство отрубают руки, за убийство, если нет никаких оправданий, убивают. Лишить касты могут за то, что опозорил Дом и род. Например, связался с бескастовым. Одного гнома, точно знаю, изгнали за то, что он проводил эксперимент и случайно лишил глаза какого-то аристократа, — вспомнил я.
— В общем, не такие уж и страшные преступления, — заметил Зиарган. — Но они устроили у себя под боком рассадник воров и убийц. Почему король не придумает что-то? Хотя бы с детьми. Ведь, если из касты выйти нельзя, то у тех, кто опозорил Дом, есть только один выход, чтобы выжить: самим стать преступниками.
— Гномы такие же твердолобые, как камень, из которого они и произошли, согласно своим легендам. У них есть один ответ: так не принято. «Это незыблемые законы, данные нам предками!» — воют они каждый раз, когда великая матерь предлагает договориться. Сколько раз пробовали, и каждый раз впустую, — развел руками я. — Если они свои традиции не могут нарушить ради своих соплеменников, то что уж говорить про нас?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ненадолго установилась тишина.
— Ладно, оставим касты, перейдем к нашей шпионке. У нее две вертикальные линии за ухом, то есть она относилась к касте военных, а это внизу, что за крестик? — спросил Зиарган.
— Это направленность. Разведчик — крестик, схематичное изображение скрещенных кинжалов; лекарь — жирная точка, означающая сердце; воин — горизонтальная черточка — меч.
