ни грамма души. Впервые в жизни музыка не вдохновляла пианистку. Если бы она могла, то разорвала бы контракт и уехала из Португалии. Но неустойка была такой огромной, что Марине попросту нечем было её выплачивать. В тот же день, что девушка подала на развод, она вывела деньги с резервного счёта. На её удачу, бывший муж то ли забыл про него, то ли не ожидал, что Марина так быстро начнёт сжигать мосты. В любом случае, в банке лежала более чем скромная сумма.
Находиться в Лиссабоне становилось для русской всё тяжелее. Здесь каждый глоток воздуха, каждый куст жакаранды, каждая плитка азулежу напоминала о Феррейра. А при звуках португальской речи всё время хотелось плакать. Прекрасная страна у кромки океана превратилась в персональный ад.
Внезапно Марина почувствовала себя странно. Клавиши фортепиано начали расплываться. На лбу выступила испарина. Пианистка сбилась с темпа мелодии, но усилием воли заставила себя продолжить играть. Пропустив часть произведения, девушка завершила элегию. Встала и нетвёрдой походкой вышла за кулисы.
– Мне нужен небольшой перерыв, – прошептала русская служащей филармонии.
Жуана уже и так поняла, что Марине плохо.
– Сеньора, Вы очень бледная. Пойдёмте, я провожу Вас до гримёрки.
– Да всё в порядке. Мне нужно пару минут, чтобы прийти в себя. Потом я продолжу…
Марина не успела договорить фразу. Перед глазами потемнело. Девушка упала без сознания на пол.
***
Взволнованный шёпот, прокатившийся по зрительному залу, заставил Жозе открыть глаза. Португалец уже знал наизусть весь репертуар концерта. Антракта в нём не предусматривалось. За роялем никого не было. Куда делась Марина?
На сцене появился бодрый конферансье и наигранно радостным голосом объявил:
– В связи с техническими проблемами для вас продолжит играть Анна Мария Родригеш.
Феррейра тут же вскочил со своего места. Он понял, что с русской что-то случилось. Когда Жозе попытался прорваться в гримёрку, его остановили охранники.
– Что с сеньорой Беловой? – нервно спросил португалец.
– Мы не знаем. Но посторонним дальше нельзя, – двое мужчин преградили путь.
– Позовите кого-нибудь из служащих!
– Мы не можем.
– Что значит «не можете»? Я требую…
На крики из гримёрки вышла Жуана.
– Успокойтесь, пожалуйста. Вернитесь в зал. Концерт уже продолжается.
– Что с Мариной?
– Всё хорошо. Возвращайтесь на своё место.
Феррейра услышал звук сирены, раздающийся с улицы. Через запасной выход в коридор зашёл мужчина в медицинском костюме со стетоскопом на шее и чемоданчиком в руке. Жозе не уходил. Он упорно ждал, что будет дальше. Португалец мог бы легко справиться с двумя охранниками, что стояли у него на пути. Физически устранить их. Но не хотел устраивать скандал.
Через десять минут вошли ещё двое медработников с носилками. Жозе увидел, как из гримёрки вынесли Марину. Тут он не выдержал. Резко ударил одного из секьюрити в солнечное сплетение и толкнул на напарника. От неожиданного нападения мужчины не успели сгруппироваться. Этих секунд Феррейра хватило, чтобы прорваться к фельдшеру.
– Что с ней? – спросил Жозе, глядя в след людям, которые уносили его любимую женщину.
– Не могу сказать точно. Мы забираем её в госпиталь.
– Я поеду с вами.
Тут подлетел уцелевший охранник и заломил руки буйного зрителя за спину.
– А Вы кто? – опешил медработник.
– Не обращайте внимания, сеньор, – ответил секьюрити. – Это просто навязчивый фанат.
Жозе начал извергать проклятия и вырываться. К счастью, на шум прибежал управляющий филармонией и погасил конфликт.
Сев в машину, Феррейра начал звонить по нужным номерам, чтобы выяснить, в какую больницу увезли Марину.
Глава 22
Жозе вихрем влетел в приёмный покой.
– К вам в больницу только что доставили женщину. Русскую. Имя – Марина Белова, – мужчина с ходу атаковал дежурную медсестру.
– Вы родственник? – будничным тоном спросила она.
– Нет, – но тут же спохватившись, исправился. – То есть, да.
– Так да или нет? Можно взглянуть на Ваши документы?
– Пожалуйста, – Жозе протянул удостоверение личности. – Понимаете, у сеньоры Беловой никого нет в Португалии. Я – её единственный знакомый.
– Ничем не могу помочь, – равнодушно пожала плечами медсестра, возвращая Феррейра документ.
– Я не прошу Вас разглашать конфиденциальную информацию. Просто скажите, кто её лечащий врач. Пожалуйста.
Женщина пару раз щёлкнула компьютерной мышкой.
– Доктор Сантьягу ду Моура.
– Спасибо, – коротко бросил португалец и устремился вперёд по коридору.
– Эй, подождите! – закричала медсестра. – Вам туда нельзя!
Но Жозе даже не подумал остановиться.
Через пятнадцать минут он уже разговаривал с врачом Марины:
– Что с ней? – взволнованным голосом спросил Феррейра.
– Ничего особенного. Переутомление. Возможно, небольшой стресс. Но в целом – полный порядок. Конечно, нужно ещё дождаться результатов анализов, но даже без них могу Вас заверить, что и ребёнок и сеньора Белова вне опасности.
– Как Вы сказали? – Жозе подумал, что ослышался.
– А Вы, собственно, кем приходитесь пациентке? – вдруг проявил бдительность врач.
– Я – отец её ребёнка, – глухо ответил Феррейра. – Просто я не знал, что она…
– А, ну тогда поздравляю, – без тени улыбки произнёс доктор.
В голове у Жозе лихорадочно скакали мысли. От услышанной новости сердце пропустило удар. Марина беременна. От него. У него будет ребёнок. Но как это возможно? Русская ведь говорила, что бесплодна! Соврала? Зачем? Буря эмоций внутри требовала немедленного выплеска наружу.
– Могу я увидеть сеньору?
– Да. Она в палате триста двадцать четыре.
Португалец остановился на пороге комнаты. Перед ним лежала бледная пианистка с капельницей в руке. Девушка была такой хрупкой, беззащитной, а пикающие медицинские приборы вокруг и больничный запах делали её вид ещё более несчастным.
– Марина, – позвал Жозе.
Русская открыла глаза.
– Привет, – улыбнулся мужчина.
– Здравствуй, – прошелестела она бескровными губами.
– Как ты? – португалец подвинул стул к кровати и сел.
– Нормально. Откуда ты узнал?
– Не важно, – Жозе не хотел, чтобы Марина знала о его присутствии на концертах. – Ты хоть собиралась мне сказать?
– О чём?
– Не ломай комедию, – Жозе начал заводиться. – О ребёнке, разумеется!
– Я сама только сейчас узнала.
– И? Как объяснишь сие чудо? Ты же говорила, что не можешь иметь детей.
– Не знаю. Сама в шоке.
Португалец устало потёр лицо руками.
– Ты должна вернуться ко мне.
– Нет. У тебя своя жизнь, у меня своя.
– Ха! Как бы не так! Я ни за что в жизни не позволю воспитывать моего ребёнка твоему ублюдочному мужу!
– Об этом можешь не переживать. Я две недели назад подала на развод. Бумаги будут вот-вот готовы.
В душе Феррейра затеплилась надежда. Может, Марина всё же неравнодушна к нему? Может, у него есть шанс?
– Тем лучше. Значит, как только ты разведёшься, мы поженимся.
– Что? – глаза пианистки расширились.
Она попыталась привстать на
