оружие.
— Вы собираетесь его отбить?
— Да.
— Как?
— Пока не знаю. Но Лёню я отобью непременно. Водить бандитов за нос у него вряд ли много возможностей. Дома заложники, а здесь, может быть, есть и другие проводники.
— Тогда зачем они его взяли?
— Видимо, квалификация у их проводников похуже... Стоп, а на этом можно сыграть. Надо найти подходящее место и устроить ложную ловушку. Посмотрим, как себя поведет Лёня, и решим, как нам вести себя с ним. В любом случае, оставлять его чеченцам — слишком большая фора.
Тщательно осматриваясь, потому что в любом месте впереди могла оказаться засада, они прошли километра два, прежде чем Борисов обнаружил подходящее место для своей затеи. Тропа пролегала между двумя холмами. Каменистый склон левого холма был заметно круче, почти обрывистый, в сторону тропинки смотрела одна из многочисленных в этих местах пещер.
"Пещерку они проверят в любом случае, — рассуждал майор. —Только сумасшедший решится пройти по этой долинке, не заглянув предварительно в этот дзот. Уж очень удобная позиция. С другой стороны, только полный идиот может оборудовать там позицию. Мы с этими ребятами прекрасно знаем, что бывает с теми, кто сидит в пещере в момент залетания туда гранаты. Даже не очень большого фугаса хватит, чтобы душа идиота, улетая, с отвращением взглянула на размазанные по стенам остатки тела. Но это не принципиально сейчас, потому что мне важно, как поведет себя Лёня. Он-то может вообще ничего не знать о таком свойстве пещерок".
Вдобавок ко всему, что нёс капитан, Борисов вручил ему ещё свой рюкзак и велел идти прямо по тропе.
— Я тебя догоню, — сказал майор и, сойдя с тропы, направился к пещерке, внимательно глядя себе под ноги.
Он прошел часть пути по каменистой осыпи, где его следы выглядели бесформенными углублениями. Но отпечатки сапог остались и на грунте. Дойдя до входа в пещеру, он двинулся обратно, не поворачивая, аккуратно наступая точно в свои следы. Как майор ни старался оставить след, ведущий только в одну сторону, опытный глаз охотника мог разгадать трюк по глубине отпечатка, потому, какая именно часть его была глубже других, и другим признакам, знакомым хорошему следопыту. Но именно на этом и строился трюк Борисова.
Вернувшись по своим следам на тропу, он зашагал чуть быстрее, наступая, тем не менее, точно в отчетливые отпечатки ног Ларькина. Капитан ждал его у опушки леса.
— Что, устал нести рюкзачок? А я хотел тебе и винтовку отдать... Шучу, шучу. Но рюкзачок ещё немножко тебе придется понести. Выходи вот в эту точку и жди меня. Будь внимателен. Я думаю, у них ещё где-то здесь бродит одна группа человек в двенадцать. Они могут сидеть в засаде у нас на пути. Но не обязательно здесь, может быть у поселка. Все равно: если увидишь их — не стесняйся, шумни в ту сторону и уходи в другую. Тогда я сориентируюсь, где тебя искать. Бинокль отдай. Я тут устрою себе наблюдательный пункт — вон там, пожалуй, — показал Борисов на стоящий в чаще леса высокий кедр.
***
Встретившись утром на конспиративной квартире с Вятичем, отец Николай передал ему списки бандитов.
Подполковник Тимашов, посмеиваясь, рассказал священнику о надписи, появившейся в глухой тайге на генераторе радиоволн. Они состояли в разных ложах называвшихся в русском Братстве "ветками", но уже давно работали вместе. Отец Николай был, возможно, единственным человеком, с которым Вятич мог говорить относительно откровенно.
— Я сразу узнал почерк Борисова... — говорил Тимашов.
— Даже не видя самой надписи? — подыграл священник.
— Мне не нужно видеть надпись, чтобы узнать его почерк.
Несмотря на то что подполковник прикрывался своей обычной маской добродушного веселья, отец Николай с проницательностью служителя церкви уловил в его взгляде оттенок беспокойства.
— Тебе не нравится полковник, этот ваш Буров? — спросил священник.
— Почему? Я рад, что он прошел одну проверку. Неплохой мужик. Честный, как оказалось.
— Одну? Ему предстоит ещё проверка?
— Пожалуй, проверка чисто человеческих качеств. Да и служебных... Он ведь теперь формально отвечает за всю ту кашу, которую мы заварили. Как он из нее выпутается — посмотрим. Боюсь, не сломался ли он после Чечни.
Отец Николай внимательно его слушал и думал:
"Формально я просто его агент. Фактически мне подчиняются многие структуры целого края. Он, формально, сотрудник Отдела по борьбе с терроризмом, часто выполняет поручения Отдела внутренних расследований — а на деле ещё неизвестно, кто из них кому дает поручения. Кто он фактически? Уж не сам ли наш таинственный Великий Магистр?"
***
...Прижимаясь к кедру, Борисов следил за Тем, как сжимается кольцо вокруг пещерки. Бандиты появились на виду одновременно в нескольких местах: на тропе, на вершине одного из холмов и на дальнем склоне другого. Майор стал изучать их тактику. На его глазах ядро труппы, состоявшей из двух отрядов, подчиняясь приказу одного из чеченцев, развернулось в цепь для прочесывания леса. Фланги постоянно прикрывались чуть отстававшими от цепи дозорами из двух человек каждый. Пересчитав бандитов, майор понял, что есть и тыловой дозор.
Лёню вели по тропе, держась недалеко от него, четверо чеченцев. Двое из них, очевидно, тоже были на должности следопытов. По крайней мере, когда Лёня указал отпечатки, оставленные Борисовым, коренастый тип в зеленом платке обратился к этим двоим за консультацией. Майор видел, как Лёня склонился над следом и стал внимательно его рассматривать. Распрямившись, он указал на пещеру, расположенную впереди от них, и что-то сказал коренастому. Тот посмотрел на разведчиков, и около минуты они что-то обсуждали. К этому времени цепь плавной дугой огибала долину с пещерой. Самые ближние из головорезов находились от Борисова километрах в двух с небольшим, и ему приходилось быть очень осторожным, чтобы его не заметили. Показаться перед пещеркой никто из чеченцев не рискнул.
Майору было видно, как с двух сторон к ней подкрались разведчики, подождали, ещё раз осмотрели следы. Потом один, самый храбрый или проштрафившийся, очертя голову ринулся внутрь. Выждав некоторое время, за ним последовали ещё трое.
Вряд ли следы ввели эвенка в заблуждение. Тем не менее Лёня направил бандитов по ложному следу. Это означало, что он, работая за страх, а не за совесть, ведет свою игру. Может быть, он надеялся, что бандиты бросят туда гранату, поднимут шум, и хотел таким образом предупредить Борисова и Ларькина об опасности. Может быть, он сам хотел проверить уровень чеченских следопытов
