Никто не пытался его остановить. Выйдя из больницы, он растерянно огляделся. В какой стороне центр поселка? Пошел наугад, миновал какое-то школьное здание. Все правильно — вон впереди над остальными домами-ящиками возвышается ржаво-красная ратуша.
Такси, надо найти такси.
Справляясь у прохожих, которые неодобрительно созерцали его окровавленную одежду и повязку на шее, он добрался до железнодорожной станции. И с облегчением увидел два свободных такси.
У коренастого тучного водителя явно что-то было не в порядке с тазобедренным суставом, но это никак не отражалось на его настроении, он весело напевал, выезжая на шоссе, ведущее к озеру Савален. Фредрика распирало непреодолимое желание говорить.
— Ветровое стекло, — затараторил он, — камни из-под колес чужой машины разбили мое ветровое стекло, и как же мне досталось! Кровь хлестала, семь швов наложили, сам видишь мою одежду. Много машин здесь на дорогах?
Водитель отвечал не без юмора.
— Слышали мы, в ущелье Рёдален чуму раскопали. Запах аж в поселке слышно. Небось теперь туда люди зачастят.
— Ты так думаешь? — заинтересовался Фредрик. — Это зачем же?
— Сам знаешь, когда государство экспроприирует, сразу колеса начинают вертеться. До сей поры фермеры ни за что не желали пускать людей в это красивое ущелье. Сам-то я там не бывал, какой из меня ходок, но от других слышал — там красота редкостная.
— Что верно, то верно — редкостная, — согласился Фредрик.
Ему вдруг явилась одна деталь, о которой он прежде не думал. Если дело так обстоит, последний кусочек мозаики ляжет на место. Возможно, у хранителя Гриндена он получит конечный ответ. Хоть бы Гринден сейчас находился в гостинице…
Свою «тойоту» он не увидел. Ну да — Стивен и Юлия поехали в Рёрус на экскурсию. Фредрик рассчитался с водителем, поблагодарил за приятную компанию.
В вестибюле ему сказали, что хранитель Матиас Гринден здесь, в гостинице. Парелиус Хегтюн побелел, увидев Фредрика в окровавленной одежде, с бинтами на шее.
— Выписали, — приветливо сообщил Фредрик.
— Ничего подобного. — Хегтюн тщетно силился сфокусировать взгляд. — Только что звонили из больницы. Ты сбежал.
— Ага. — Фредрику было на редкость весело. — Сам себя выписал. Бумаги здесь.
Он указал на коробку, зажатую под мышкой, получил ключ в другой номер, а также в старый, чтобы перенести вещи, и живо поднялся по лестнице.
Новый номер помещался напротив старого. Он отпер дверь двести четвертого и увидел, что рама стоит на полу, прислоненная к батарее. Осколки стекла были убраны, но ковер под окном украшало большое жуткое коричневатое пятно. Его кровь. У Фредрика Дрюма пробежали мурашки по спине.
Он постоял несколько секунд, размышляя. Потом опустился на колени и заглянул под кровать. Точно. Вон он лежит. Разбитый шприц со сломанной иглой. Обычного типа. Видно, этот мерзавец израсходовал свои специальные конструкции… Фредрик осторожно собрал осколки. Отыскал полиэтиленовый мешочек с другим шприцем и положил их туда. Три шприца, теперь у него их три — включая тот, что находится в лаборатории в Осло. Этак скоро можно открывать оптовую торговлю.
Перенести вещи в другой номер было несложно. Управившись с этим делом, он снял повязку. Рана хорошо заживала, и он залепил ее пластырем. После чего стал под душ.
Матиас Гринден подошел к столу под фиговым деревом в зимнем саду. Вопросительно посмотрел на Фредрика.
— Ты хотел поговорить со мной?
Фредрик кивнул, предложил ему сесть. Хранитель Гринден опустился в кресло, но отрицательно мотнул головой, когда Фредрик предложил выпить бокал вина. На столе стояла заказанная им бутылка лучшей марки, какая нашлась в гостинице, — «Шато Кирван», 1975. Каждый глоток добавлял ему сил и спокойствия, и он наслаждался волнующим сочным букетом — мед, миндаль, грибы.
— У меня будет несколько чрезвычайно важных вопросов, — начал Фредрик. — Может показаться, что в них нет ничего общего с предметом моих занятий здесь, но, возможно, ты скоро убедишься, что вопросы существенные. Во-первых, известно ли тебе, какую часть ущелья Рёдален собирается экспроприировать государство?
Гринден явно продолжал недоумевать, однако, ответил, что известно, даже очень хорошо, он сам проводил инспекцию и вносил свои предложения. Речь идет о всем ущелье в целом, ни больше ни меньше.
— Но почему? — Фредрик вдохнул аромат вина в своем бокале.
— А вот почему. Во-первых, это упрощает отношения с фермерами. Начни делить территорию — неизменно возникнут противоречия, они станут спорить между собой. У государства есть опыт на этот счет. Например, в тех случаях, когда учреждали заповедники и природные зоны. Во-вторых, государство получит возможность способствовать не только научным исследованиям. Есть идеи, которые обеспечат новые рабочие места, в чем здесь ощущается острая нужда.
— Например? — пристально посмотрел на него Фредрик.
— Туризм, — ответил Матиас Гринден.
Фредрик поднял бокал, покрутил его пальцами, изучая краски. Он получил требуемый ответ, услышал именно то, чего опасался. Поблагодарив Гриндена, он встал — дескать, нужно кое-кому позвонить.
Фредрик начал с лаборатории, куда был направлен первый шприц. Ему сообщили, что содержимое шприца исследовано, обнаружен очень редкий органический яд — друамин. Внутримышечное вливание даже нескольких капель влечет за собой почти мгновенный паралич органов дыхания и смерть. Через час яд растворяется в организме, и выявить его следы чрезвычайно трудно. В Норвегии этот яд иногда используется в научных целях.
Фредрик попросил отправить шприц с письменным заключением в уголовную полицию.
Затем он позвонил Тобу.
Его друг основательно потрудился за истекшие сутки. Фредрик исписал целый листок бумаги полученными сведениями и холодно улыбнулся. Обвал готов сорваться…
Из телефонной будки он вернулся к столику под фиговым деревом и вину. Он ждал. Скоро должны вернуться с экскурсии Стивен и Юлия. Сейчас Фредрик мало что мог предпринять. Археологи и другие члены отряда работали в ущелье. У него в голове сложился план, для осуществления которого требовалась помощь Стивена.
«Тойота» подъехала к гостинице около шести вечера. Теперь — не мешкать с приготовлениями, пока ученые не вернулись с раскопок. Он помахал рукой Стивену, когда тот вошел в вестибюль.
Широко улыбаясь, два экскурсанта подошли к его столику.
— Ну ты даешь! — воскликнул англичанин. — Мы заглянули в больницу и услышали, что ты сбежал. Что ж, я не сказал бы, что ты похож на больного.
Юлия порозовела, легонько обнимая Фредрика.
— Незадачливый Пилигрим, — сказала она. — Знай я, что ты по ночам гоняешься за индейцами и рушишь окна себе на голову, возможно, не стала бы так добиваться знакомства с тобой. Но в Осло в тот раз я просто не могла удержаться, непременно должна была увидеть тебя живьем, не могла ждать до встречи здесь, у Савалена. Ну как, скоро приступим к увлекательной дешифровке?
Фредрик смущенно прокашлялся. Медленно кивнул, допил вино. Пробормотал, что жутко хочет есть и предпочел бы пообедать, прежде чем в столовую набьются нетерпеливые громкоголосые исследователи болот. Незаметно подмигнул Стивену, и тот понял его намек.
Четверть часа спустя они со Стивеном сидели в дальнем конце столовой, расправляясь с сочным бифштексом. Никто не нарушал их уединения. Стивен делился своими размышлениями по поводу Туринской плащаницы. Фредрик сосредоточенно слушал мрачные предположения друга. Сознавая, что это не просто гипотезы, а чистая правда.
— Закажи себе двойную или тройную порцию виски, — сказал он, когда они управились с трапезой. — Сейчас я расскажу тебе всю историю, а ее следует запить.
Стивен нахмурился, потом кивнул. На столе появилось виски.
Полчаса Фредрик подробно описывал все, что произошло, начиная со случая на пароме и кончая последним телефонным разговором с Турбьерном Тиндердалом. Под конец его рассказа долговязый англичанин сжимал пустой стаканчик из-под виски с такой силой, что казалось — стекло вот-вот не выдержит.
— О'кей, — заключил Фредрик. — Вот тебе факты. Теперь надо действовать, чтобы положить конец безобразию. У меня есть план.
Он живо изложил другу свой замысел, после чего они покинули столовую и быстро поднялись в номер Фредрика. Заняли пост у окна, откуда открывался вид на стоянку у входа в гостиницу.
Ведя наблюдение, обсудили подробности плана. Стивен не все одобрял — дескать, риск чересчур велик, и вообще, лучше известить полицию и предоставить ей действовать. Но Фредрик настаивал: с самого начала он находился в центре драматических событий, а потому должен знать абсолютно все, иначе умрет от любопытства. Полиция, конечно, явится, и тогда их отстранят от участия в драме.
