- Товарищ секретарь парткома, - сказал майор Капустин, комиссар полка. - Здесь с нами испанские летчики - Паскуаль и Доминго...
- А-а, антифашисты!.. - заметил тот и обменялся с прибывшими крепкими рукопожатиями. Над головой послышались завывания фашистского самолета. От близкого взрыва вздрогнули стены здания, а взрывной волной, проникшей сквозь бреши в стенах, взметнуло вверх вихрь пыли и клочья бумаг.
- Уже несколько дней мы это переживаем, - сказал секретарь парткома. Прошлой ночью проклятые фашисты бомбили без передышки... У нас тоже были потери, но никто не покинул своих рабочих мест: одни работали при свете пожарищ, другие тушили огонь. Вместо мужчин, ушедших на передовую, на завод пришли женщины и подростки... А кто из вас будет выступать?
- Сначала наш комиссар - капитан Башкиров, - ответил майор Капустин.
- Дай я скажу несколько слов, а затем выступит Хосе Паскуаль. Он испанец, коммунист, боролся с фашистами еще у себя на родине.
На трибуну поднялся Вячеслав Филиппович. Его слушают, затаив дыхание. Тишину нарушает лишь артиллерийская канонада. Башкиров говорит о том, как важно задержать врага, не пустить его на тот берег Волги, напоминает о героической защите города в гражданскую войну.
Паскуаль и Бонилья, пристально вглядываясь в лица участников митинга, видят в них непоколебимую решимость бороться до конца. Раздаются аплодисменты. Паскуаль знает, что сейчас предоставят слово ему. В помещении опять все затихают. Сердце Паскуаля готово выпрыгнуть из груди. Заметно волнуясь, он обводит взглядом полутемный зал, смотрит на стол президиума, за которым сидят четверо мужчин и одна женщина, и слышит слова председательствующего:
- А теперь имеет слово испанский летчик-истребитель, коммунист Хосе Паскуаль!
Снова аплодисменты, и опять тишина. Паскуаль, как всегда решительный в ответственный момент, быстро поднимается на трибуну, вытирает холодный пот со лба и начинает говорить:
- Товарищи!.. - Он набирает побольше воздуха в легкие и продолжает: Все мы хорошо знаем, что борьба против фашизма началась в Испании. Мы, испанцы, и советские добровольцы вместе несколько лет шли дорогами войны... Там, на нашей испанской земле, навечно остались замечательные советские люди. Вместе с нами они защищали испанскую землю и небо. Сегодня нам, испанским коммунистам, выпала судьба вместе с вами защищать Сталинград в эти тяжелые дни. Положение здесь тяжелое, но не безнадежное. Мы все верим, что победа будет за вами... Мы не сомневаемся, что ваша героическая борьба станет примером для всех и этот участок советской земли никогда не достанется врагу... Нас, испанцев, здесь немного, - продолжал Паскуаль, сделав небольшую паузу, - но мы сумеем зажигачь (здесь Паскуаль делает ошибку и неправильно произносит слово) Сталинград с воздуха...
Бонилья, находившийся недалеко от трибуны, складывает рупором ладони у рта и по-испански шепчет Паскуалю:
- Мучачо, парень! Кто же говорит "зажигачь", если Сталинград и так горит со всех сторон?!
Паскуаль несколько мгновений молчит, вспоминая нужное слово, а потом говорит:
- Извините, товарищи, нужно сказать не "зажигачь", а "защищачъ" Сталинград!..
Громкие аплодисменты и добрые улыбки вознаграждают Паскуаля.
- Отлично, Паскуаль, - похвалил смущенного и взволнованного летчика капитан Башкиров.
Территорию завода они покидали, когда совсем стемнело. Трассирующие пули зенитных пулеметов и сигнальные ракеты освещали ночное небо. Великая русская река отражала в своих водах огни великой битвы, развернувшейся на ее берегу.
Прошло несколько дней. Паскуаль и Бонилья совершали тренировочные полеты на Як-1 и с нетерпением ждали, когда им предоставят возможность участвовать в боевых действиях.
Враг все приближался, охватывая город огненными клещами. Это стоило ему немалых усилий и огромных жертв. На юге немцы вышли к реке, перерезали дорогу между Сталинградом и Красноармейском.
Майор Капустин собрал летный состав.
- Сколько сегодня можно поднять в воздух самолетов? - спросил он капитана Башкирова.
- Шесть, товарищ майор! Командир эскадрильи только что доложил об этом.
- Есть приказ штаба фронта произвести воздушную разведку у Сталинграда. Необходимо уточнить некоторые детали расположения вражеской группировки.
Майор разложил карту и показал летчикам направление и районы предстоящего полета.
- Через полчаса вылетаем четырьмя машинами, - сказал Капустин. Пойдем на небольшой высоте, не более двух тысяч метров. Необходимо все время маневрировать, чтобы не попасть под зенитный огонь противника.
- Кто полетит? - спросил капитан Козлов.
- Образуем три пары. Согласно плану полета, Паскуаль полетит со мной. Башкиров и Бонилья будут прикрывать нас в воздухе, Козлов и Федоров останутся на земле, чтобы прикрыть посадку при возвращении. Они поднимутся в воздух, когда я отдам им приказ по радио. Надо быть внимательными: фашисты всегда атакуют наши истребители в момент посадки.
День выдался пасмурным. Земля была напоена влагой после сильной грозы, которая прошла с севера на юг, сливаясь своими раскатами грома с грохотом войны. Пилоты в расстегнутых летных куртках и шлемах, прикрепленных к планшетам, направились к самолетам. Видимость по вертикали была хорошей, а вот по горизонтали видимость ухудшалась из-за огромной завесы дыма, пыли и тумана, окутавшей город.
- Как отдыхалось этой ночью? - спросил комиссар Башкиров у Бонильи, перед тем как разойтись по машинам.
- Хорошо, хорошо!.. За меня не беспокойтесь, товарищ капитан. Я не подведу!
- В этом я не сомневаюсь. Следи внимательно за воздухом.
- Все будет в порядке!..
Взлет производят в сторону фронта. По летному полю гуляет ветер, неся с собой едкий дым от тысяч пожаров, больших и малых. От этого дыма першит в горле и на глаза навертываются слезы.
Поднимаются в воздух парами. Сначала Капустин - Паскуаль, а затем, с минутным интервалом, Башкиров - а Бонилья. Два других самолета остаются на земле. Сидящие в их кабинах пилоты пристально следят за изменениями в обстановке.
Курс - на юго-запад. Четыре "яка" быстро теряются в дымной завесе. Вскоре оттуда слышится характерное "лаяние" зениток.
- Тридцать пятый!.. Тридцать пятый!.. Воздух! - предупреждает Паскуаль.
- Их вижу! - отвечает Башкиров и направляет свой истребитель в сторону противника, но тот поспешно уходит на северо-запад.
Первая пара наших истребителей понемногу делает поворот левым крылом. Стрелка компаса указывает прямо на юг и замирает. Самолеты продолжают полет по прямой. Фашистские зенитки не заставляют себя долго ждать - неподалеку от "яков" взрываются четыре снаряда. Сверху особенно хорошо видно, какие идут интенсивные бои. Майор Капустин красным карандашом наносит на карту позиции противника возле Самофаловки, Калача, на пересечении дороги, у излучины реки, отмечает танковые колонны на марше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
