этого Тимур задействовал безынерционную систему, именуемую на сленге боевых операторов «стопором».
Истребитель молниеносно затормозил.
Набранное ускорение — в ноль.
Телеметрия, поступающая в мозг оператора, показывала, что машина не движется. Вообще. Потрясение было сильным — такие вещи считались невозможными для монтажников Сферы. Он активировал маневровый двигатель и помчался обратно — с прежней скоростью.
Следующим в полетной программе был поворот «по кольцу». Раньше Тимур давал полную тягу на основной привод и подворачивал маневровыми движками, искривляя траекторию. Раньше — это при управлении челноками в атмосферах планет и на внешних монтажных работах. Сейчас его разум прятался внутри шара, и «носа» попросту не было. К тому же, инерция не сковывала свободу самовыражения. Поэтому Тимур, развлекаясь, запустил истребитель по круговой орбите вокруг булыжника, определенного командованием в качестве цели. Резко остановился, сменил угол зрения и выдвинул из «боковой» части шара лазерную пушку. Произвел захват цели, действуя по схеме, многократно отработанной в симуляторе. И уничтожил метеорит сверхточным импульсным залпом.
Задача выполнена.
На сегодня хватит.
Борт 161, возвращайтесь на базу.
Получив сообщение диспетчера, Тимур убрал пушку, включил маршевый двигатель и направился к кораблю-матке.
Безусловно, хотелось опробовать весь функционал истребителя. Тимур уже сделал это в вирте и подозревал, что чувства будут не сильно различаться. Спектр ощущений — это всего лишь электронные сигналы, передающиеся в мозг по нейроволокну. Флотские конструкты потрясали воображение степенью детализации, настройками физики и глубиной проработки антуража. Для пилотов создавались искусственные миры, неотличимые от тех, к которым они привыкли. Иллюзия присутствия — ключевой момент. Если ты веришь в происходящее, то выкладываешься на полную катушку. Разум, как и мышцы, можно натренировать. Виртуальные полигоны — идеальное решение для Космофлота. Сравнительно дешевое и не связанное с потерей оборудования.
В вирте у истребителей была переменная конфигурация.
«Анубис» стал приютом для нескольких сотен кораблей ближнего назначения, оснащенных примитивными досветовыми приводами. Истребители, перехватчики, разведывательные зонды, корабли радиолокационного наблюдения. И дюжина стратегических бомбардировщиков. Тимур Войтицкий получил в свое распоряжение истребитель класса «возмездие», относящийся к новому типу безынерционных «конструкторов», как их называли между собой ветераны. Шар — для открытого космоса. Игла — для проникновения в шахты боевых станций и сверхмассивных кораблей пришельцев. Крылья, фюзеляж и прочие авиационные атрибуты — для ведения атмосферных боев. Последнюю конфигурацию Тимур видел во время сближения челнока с носителем, вращающимся на орбите Калорики. Авиаформы применялись в суборбитальных рейдах, их можно было разворачивать в стратосфере и плотных слоях. При входе пилотам рекомендовалось использовать конус с термоустойчивым днищем — модификацию игольчатой структуры.
Класс «возмездие» был универсальным. Истребители могли атаковать орбитальные крепости, многопалубные боевые корабли с тяжелым вооружением на борту, станции и машины своего тоннажа. Роботизированные комплексы и заводы, опять же. Хабитаты — если потребуется. Действовать операторы могли в звеньях либо поодиночке. Рейды координировались «Анубисом». Корабль-матка служил не только родным домом для сотен боевых пилотов — там осуществлялись подключения к симуляторам, дозаправки, ремонтные работы, комплектация оружейных ячеек. Кроме того, «Анубис» мог вести наблюдение за обширными секторами пространства, а стратегические бомбардировщики делали комплекс весьма опасным для наземных объектов противника.
Истребитель нес две лазерных пушки, ракетную установку и спаренные турели с тепловыми самонаводящимися снарядами. Слишком мало для прямого столкновения с крейсером или фрегатом, но следует учесть, что «возмездие» — часть многочисленного роя.
Минимум брони.
Слабые энергетические щиты.
Инженеры-проектировщики делали ставку на скорость, маневренность и малую площадь поражения. Истребители не нуждались в кабинах, системах жизнеобеспечения и катапультирования. Машины были значительно меньше аналогов, управляемых живыми людьми.
Диспетчером выступал ИИ «Анубиса». Командование ставило задачи, искусственный интеллект разрабатывал под них боевые операции. Тактические решения зависели от операторов, которые подчинялись командирам звеньев. Просто и эффективно.
Первый тренировочный полет — сольный.
Инструктаж проходил вечером по условному корабельному времени, привязанному к земному стандарту. Обычно экипажи кораблей-маток адаптировались к мирам базирования, но Калорика выламывалась из шаблонов. Отсутствие суточного цикла плохо сказывалось на биоритмах людей. Так что «сутки» были двадцатичетырехчасовыми. Инструкторы работали с новобранцами удаленно, через бортовую инфосеть. Создавался конструкт для брифингов с возможностью подключения к отдельным кабинетам для сформированных звеньев. По традиции — зал с белыми стенами, плоским экраном, аватарами пилотов и командиров. Участники носили черную форму, по которой безошибочно определялась принадлежность к ударным соединениям Космофлота. ИИ выбрал себе личину сорокалетнего вояки с короткой стрижкой и легкими залысинами. От других членов командования аватар отличался полным отсутствием нашивок, наградных жетонов и ранговых обозначений. Ограниченный интеллект не имел прав на человеческом корабле.
Пилотам присвоили первый уровень допуска к информационной базе «Анубиса». Тимур мог общаться с сослуживцами в чатах, изучать характеристики своего истребителя, скачивать аддоны для продвинутого пилотирования, работать в симуляторах. Второй уровень получали звеньевые, третьим обладали члены экипажа «Анубиса» — техники, навигаторы, бортинженеры и настройщики систем. Четвертый уровень — прерогатива командного состава. Пятым обладал лишь один человек — капитан Фуонг Джавахара. Абсолютные полномочия, вплоть до стирания личности ИИ, обрушения локальной сети и уничтожения носителя.
В базе отражались успехи и достижения боевых операторов, проваленные и завершенные миссии, дисциплинарные взыскания, количество рейдов, срок службы и много чего еще. Каждый шаг учитывался и анализировался. Ошибки разбирались на брифингах либо в индивидуальном порядке. Тимур не привык к такому уровню контроля. Капитан мог вломиться при желании в его сон, подключиться к телеметрии, устроить проверку на детекторе лжи. Все эти нарушения личного пространства оговаривались контрактом.
Последняя неделя выдалась напряженной.
Тренировки в симуляторах, виртуальное изучение истребителей, флотского Устава и внутреннего распорядка, ранние подъемы, всеобщие онлайн-сборы, учебные тревоги и форс-мажорные подключения. Ни единой минутки для отдыха и размышлений. Странная сущность, подселившаяся в разум Тимура, никак не проявляла себя. Пилот расслабился и решил, что ему показалось. Стресс, нервное напряжение...
По «ночам» он стал выбирать релаксационные сны, взятые из корабельной базы. Нескончаемый шум дождя на Динкене, сельский домик на берегу земного океана, созерцание лунного кратера. Оператор подсел на барьерный риф у берегов Австралии, полюбил песни китов и медитации в индийских ашрамах.
Баланс восстанавливался.
На подлете к «Анубису» управление истребителем перехватил диспетчер. Формально Тимур должен был пребывать внутри машины до момента стыковки. На всякий случай. Контроль над «возмездием» перехватывался по коду приоритета — простым нажатием кнопки в онлайн-режиме. Теперь он знал, что на внешней стороне цилиндра не было никаких ангаров — только посадочные ячейки установленного образца.
Истребитель принял игольчатую форму, подлетел к техническому люку и завис, погасив инерцию за тысячную долю секунды.
