Но как я ни старалась, найти другое объяснение мне оказалось не под силу. Ну что же, пусть будет магия, – смирилась я, усмехнувшись. Но кто решил позабавиться со мной таким образом? Кому я насолила? Единственное дело, в которое мне не следовало совать нос – похищение абитуриенток, но там я до сих пор не раскопала ничего конкретного, а представить в роли колдуна Липанова не позволяло даже мое буйное воображение. Хотя, с другой стороны, откуда мне знать, как должен выглядеть колдун? Я с ними не встречалась и имела весьма слабое представление об их видовой принадлежности. Да и Лола сказала, что внешне он не отличается от обыкновенного человека.
Поездка в Ульяновск стала казаться мне все более необходимой. И я решила не откладывать дело в долгий ящик. Сегодня суббота, туда и обратно я слетаю за сутки, так что ноги в руки и вперед.
Билет я купила без труда. Поезд отправлялся через сорок минут и я, чтобы убить время, решила съесть мороженое. От жары оно помогло, но настроение ни капельки не улучшилось.
Одолеваемая мрачными предчувствиями, я дождалась поезда и вошла в полупустой вагон.
Через три часа я стояла на пыльном тротуаре возле здания вокзала, высматривая такси. Адрес детского реабилитационного центра «Рассвет», полученный мной в справочной, был записан на бумажке. Неразговорчивый таксист доставил меня на другой конец города и не сказал даже спасибо, получив обещанный полтинник. Я с сожалением посмотрела, как новенькая синенькая бумажка исчезла в его кармане и вылезла из машины.
Нужное здание оказалось давно не ремонтированным особняком начала века, которе еще сохранило остатки былого величия. По асфальтированным дорожкам ухоженного сада, разбитого перед фасадом, чинно гуляли дети. Они показались мне слишком серьезными для своего возраста. Странно было видеть детей и не слышать привычного шума и смеха.
Я прошла через двойные двери в вестибюль и огляделась по сторонам. Кабинет заведующей оказался на первом этаже, в самом конце длинного коридора, застланного потертой, но чистенькой ковровой дорожкой.
В кабинете за добротным столом сидела маленькая сухонькая старушка со слезящимися недоверчивыми глазами и тонкими губами. Она посмотрела на меня и требовательно спросила:
– Вы по какому вопросу?
Женщина показалась мне крепким орешком. Разговорить такую и, тем более вызвать на откровенность, будет непросто. Внезапно я сообразила, что надо делать – надо лгать. Без всякого зазрения совести.
– У меня задание от женского журнала. – Застенчиво улыбаясь, пролепетала я. – Хочу написать о вашем центре. вы не откажетесь мне помочь?
Я попала в точку. Ее откровенно недоброжелательный взгляд несколько потеплел.
– Проходите. Садитесь. Приятно слышать, что кого-то интересует наша работа с подростками. – Улыбнулась она, стараясь казаться любезной. – Что конкретно вас интересует?
– Все. Меня интересует все. Как попадают к вам дети. Какие методы вы используете. Кто из персонала достиг наибольших успехов в работе с подростками.
Заведующая поняла мои слова буквально и мне пришлось два часа выслушивать ее пространную речь о достижениях центра, прежде чем я решилась немного подтолкнуть ее к интересующей меня теме:
– Я знакома с одним из ваших бывших сотрудников. Он отзывался о своей работе с большой любовью.
– Кто же это? – Удивилась она. – У нас практически отсутствует текучка. Большинство работает здесь по многу лет.
– Это Липанов. Владлен Алексеевич. – Сказала я и поняла, что сказала что-то не то. Какое-то время заведующая сидела молча, сжав губы и настолько тихо, что мне показалось – у нее остановилось дыхание.
– Я не стану говорить об этом человеке с вами, моя милая. Проскрипела она в тот момент, когда возникшее у меня желание подняться и проверить ее пульс, достигло апогея. Тон ее голоса стал менее приветливым. Да что там. Она цедила слова сквозь зубы. Очень жаль, но я не собираюсь говорить с журналистами на эту тему. Догадываюсь, что это старое дело – единственная причина вашего появления здесь и вынуждена с вами попрощаться.
Ошарашенная, я поднялась со стула. Меня определенно переоценивали, подозревая в чем-то, о чем я сама не имела ни малейшего понятия.
Я все еще думала об этом, когда шагала в обратную сторону по зеленой ковровой дорожке и когда увидела еще одну старушку – полную противоположность той, которая осталась в кабинете. Щеки этой были такими тугими и румяными, что вполне сгодились бы для рекламного ролика какой-нибудь фирмы, производящей экологически чистые продукты. Правда, моя старушка скорее всего питалась исключительно тем, что произрастало на ее собственном огороде. В том, что он у нее был, я почему-то не сомневалась.
Пожилая женщина волокла огромную кипу выглаженного белья, удобно пристроив ее на своем выдающемся животике, даже со стороны тяжесть выглядела неприподъемной, но я не заметила на ее лице и тени недовольства.
Старушка меня тоже заметила и, поравнявшись, окинула любопытным взглядом. Я немного притормозила, не решаясь заговорить.
– Ты, видно, не местная, дочка? – Спросила меня женщина глубоким приятным голосом, немного растягивая гласные.
– Как вы догадались? – Откликнулась я.
– У меня глаз наметанный. Наши так не одеваются. Ищешь кого?
– Можно сказать и так. – Врать этой женщине мне почему-то не хотелось, но у меня не было другого выхода. – Я когда-то лечилась здесь и теперь разыскиваю доктора.
– Кого, если не секрет?
– Владлена Алексеевича Липанова.
– Вон что! – Протяжно воскликнула женщина.
Сейчас пошлет, – со страхом подумала я. Но женщина явно не собиралась этого делать. В ее глазах появилось что-то новое, теперь она разглядывала меня с еще большим интересом, хотя и без злости.
– Давайте, я вам помогу отнести белье. – Предложила я. – А вы мне потом скажете, как его найти.
– Я вообще-то и сама справлюсь, но от помощи отказываться не принято. Бери то, что с верху. – Улыбнувшись, разрешила женщина.
Я ухватила половину стопки и пошла вслед за ней, сгибаясь под тяжестью и продолжая недоумевать: как она тащила вдвое больше?
Старушка привела меня в большую светлую комнату с широкими стеллажами вдоль стен и показала, куда положить белье. Затем она, отдуваясь, плюхнулась на стул, который жалобно скрипнул, и, обмахиваясь фартуком, спросила:
– Ты из этих, что ли?
– Из каких? – Не поняла я.
Она посмотрела на меня снова, словно решая что-то про себя, потом покачала головой:
– Если ты не из этих, тогда понятно. Вообще-то Липанов был хорошим специалистом. Только не врачом. Он занимался лечебным массажом и физкультурой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
