— Здесь ничего нет, — уверенно говорит Акай, достигнув нужной точки.
— Как же нет?! Ты сейчас прошел сквозь него!
— Джо, послушай меня! — кричит Хуанита. — На самом деле там ничего нет, тебе только кажется, я знаю, поверь мне! Закрой глаза, расслабься, и все пройдет. Пожалуйста, я тебя прошу!
Вот она — наведенка, о которой говорил Дмитрий… или все-таки просто глюки?
— Нет! Он идет! Он идет ко мне!
Конрад тихо чертыхается в сторону.
— Акай, ты хоть в порядке? Бери его и уводи из комнаты! Живо!
— Джо, пошли за мной. Держись, вот так…
Пилот тащит парня к выходу. Тот не сопротивляется, он просто не принимает в происходящем никакого участия — глаза по-прежнему устремлены в одну точку.
«Опустошитель! Он заберет все без остатка…»
Вот и дверь.
— Открой.
Ничего.
— Открой! — повторяет Акай громче.
И снова никакой реакции.
— Можно сойти с ума… — произносит Конрад вполголоса. Потом вслух: — Разблокируй и отопри ручником.
Акай принимается за указанные манипуляции. Джо замер на месте и куда-то тычет руками в воздухе.
— Нет… не подходи… я не хочу… не хочу… — доносится до нас его невнятное бормотание.
Даже, если все закончится благополучно, ему в этой жизни уже ничего не светит. Он так и будет теперь стоять, впиваясь глазами в стену и беспомощно махая руками… Джо, ты искал приключений — и ты их нашел. Раз и навсегда…
— Акай, что там такое?
— Я не могу открыть, командир! Ручник заело.
— Слушай, ты, мухоед! Мне все равно, как ты это сделаешь, но Джо нужен мне живым и в здравом уме! Это приказ, выполняй!
Пилот хватает парня обеими руками за плечи и с силой встряхивает. Тот и так весь дрожит, как в лихорадке, речь становится и вовсе неразборчивой.
— Ты что делаешь, идиот, он же ранен! — кричит Хуанита.
— Заткнитесь все! Пускай делает, что может!
Эх, Конрад, дружище, я ведь все вижу и запоминаю. Твой час придет, Конрад! Скоро. Скорее, чем ты думаешь…
Вдруг Джо буквально вспрыгивает на месте, рывком разведя локти в стороны. Акай, неспособный его удержать, летит прочь и едва не падает на пол.
— А-а-а-а! — страшно кричит Джо, и перед глазами у меня почему-то возникает картинка с изображением черной дыры. — Я не хочу! Не хочу! Дженни… Где ты, Дженни?!.. Нет… уйди, тварь!.. пожалуйста… Ты не я… Я… не я… черный ящик… полтора человека… Проходи на ку… А-а-а-а-а!!!
Акай обретает равновесие, и Джо обрушивается на него мешком. Пилот подхватывает его под мышки — парень не сопротивляется. Он больше не будет сопротивляться. Он больше не будет…
Его приключения закончились.
Черная дыра по-прежнему стоит перед глазами…
«…заберет все без остатка…»
— Твою мать перекудыку! — в сердцах выдает Конрад. — Он что, мертв?
Черт возьми, будто это так не понятно!
— Пульса нет, — отвечает Акай через десять секунд.
— Проклятие… я с самого начала боялся… Вы, все, слышите меня? Больше такого не повторится. Я не допущу. Все поняли?
— Поняли, — беру на себя смелость ответить за всех.
— Тогда едем дальше.
— Нет, Конрад! — взрывается Хуанита. — Никуда мы не поедем! Я не хочу туда! Я не хочу! Поворачивай назад, слышишь?! Мы вернемся и сейчас же улетим с этой чертовой планеты!
— Что такое? Бунт на корабле? — кажется, командор уже приходит в себя. — Извини, моя дорогая. Если ты хочешь вернуться — вылезай и топай по дороге. Путь свободен, милости прошу!
Что ж, ты кинул еще один камень в свой собственный огород…
— Но ты же не сделаешь этого, любимый? Ты ведь не прогонишь меня, правда? Ты же…
Конрад ничего не отвечает — молча смотрит на свою «кошечку», и она вдруг смолкает. Немая сцена длится с полминуты. Потом Хуанита сдается и бессильно опускается на борт вагонетки. Командор переключает скорость.
Еще через полминуты Акай сообщает, что в дверном механизме где-то оборвался контакт — он уже разобрался и почти взломал ее. Оборвался контакт… вероятность примерно такая же, как если выйти утром из дома и найти на улице миллион едов.[10]
Что там говорил Дмитрий насчет изменения вероятностей в UIF?
Ладно уж…
Медленно едем. Залежи благородного металла остаются позади, и коридор вновь становится однообразным, серо-коричневым. Нам попадается еще несколько вышедших из строя машин, уснувших вечным сном в стороне от дороги. Скорее всего, их состояние ничем не отличается от тех, что мы видели ближе к началу пути. Проверять никому не хочется.
Потом мы видим труп.
Человек в защитном костюме несколько устаревшего образца — как раз такие должны были быть у первой экспедиции — лежит справа рядом с рельсом, уткнувшись лицом в землю. Шлема на голове нет. Из широкого отворота серебристого одеяния торчит почерневшая, изъеденная временем черепная кость. Малоприятное зрелище, но у меня оно почему-то не вызывает ни страха, ни отвращения.
— Останови, я посмотрю? — одновременно предлагает и спрашивает разрешения Дмитрий.
Конрад молча переключает на тормоз. Хуанита демонстративно отворачивается, хотя ей, имеющей какие-то познания в медицине, вроде бы и не пристало смущаться по такому поводу. Дмитрий вылазит, переворачивает тело — лицевая сторона выглядит еще хуже, но на костюме никаких повреждений не заметно. Что-то осматривает, потом возвращается к нам. У меня по этому поводу нет даже любопытства. Ну, мало ли, выяснил он, что его зовут так-то и так-то и он занимал в экспедиции такую-то должность — ну и что с того?
— Аурита Гендельман, — изрекает ученый, — если не ошибаюсь, специалист по глубинному бурению. Рискну предположить, что причина смерти — огнестрельное ранение.
— То есть, хочешь сказать, ее положили свои же? — все-таки любопытство во мне ему удалось пробудить.
— Свои, чужие — откуда я знаю? Но повреждение черепа очень похоже на рану от импульсника.
— С чего ты взял? — это Конрад. — Ты будто знаешь, что они могли здесь встретить?
— Командир, я знаю не больше, чем ты. Я только представил факты и высказал свое мнение. Можешь интерпретировать его, как хочешь.
— Ладно. Еще что-нибудь?
— Да нет…
Ни слова не говоря, Конрад стартует вагонетку.
Нет, то, что в нашей так называемой «экспедиции» постоянно возникают раздоры, вполне объяснимо. Но неужели то же самое было и в официальной, состав которой подбирается тщательнейшим образом?
Впрочем, тут Конрад прав: кто знает, что они могли здесь встретить?
Поворот вправо — и рельс вдруг обрывается. Слабенького света от переднего фонаря не хватает, чтобы разглядеть, в какие глубины уходит мрачный коридор. Но там, где бессильна техника, может помочь мое нестандартное зрение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
