"По окончании моего опыта в музее и возвращении к моему обычному видению я больше не мог понимать, или даже помнить мое предыдущее состояние эйфории. Но, что странно, начиная с этого момента мое академическое видение, начало изменяться. Я научился видеть сущность вещей без концептуальных вуалей. До сих пор я был исследователем на службе системы соглашений западной культуры. Внезапно я начал чувствовать себя все более успокоенным идеей, что под кожей антрополога был обычный человек, вовлеченный в задачу поиска его предназначения".
Я попросил его дать мне какой-нибудь конкретный пример того, как маги интерпретируют древние памятники.
Вместо ответа он спросил меня:
"Ты когда-нибудь видел атлантов Тулы?"
Я сказал ему, что видел. Тогда он объяснил мне, что эти внушительные фигуры эпохи толтеков — описание партии нагваля. 0ц утверждал, что шестнадцать жрецов на барельефах, которые находятся на четырех колоннах позади статуй, представляют полную группу воинов, разделенных на четыре команды, одна для каждого основного направления.
"Они космические путешественники, и их миссия состоит в том, чтобы течь с энергией бесконечности. Каждая из их функций была символизирована в объектах, которые они берут. Эти жрецы — партия в апогее полета, образ заключительной цели пути, которая состоит в том, чтобы достигнуть третьего внимания".
В течение длительного промежутка времени он давал свои интерпретации разнообразным археологическим объектам. Его рассказ был настолько образным, что дал мне Ощущение, что я иду с ним по тысячелетним дорогам доиспанского города. Я мог почти различить огромные и непроницаемые ольмекские (olmecan) головы там, в конце центральной площади, человеческое тепло улыбающихся хуастекских (huastecs) статуэток, которые смотрели на нас из ниш пирамид, тонкие стелы племени майя, беседующие в стороне…
Карлос утверждал, что простое созерцание некоторых археологических памятников в состоянии умственной тишины — достаточно для того, чтобы внимание наблюдателя проектировалось к позиции древних художников. Так что некоторые из этих объектов работают как реальные ловушки внимания.
"Многие из них были созданы со специальным намерением. Их назначение не было декоративным или символическим. Каждая из их пропорций и их дизайн содержат взрыв психических состояний и потоки энергии. Эти элементы, если так можно выразиться, катапульта для точки сборки. Профессиональное исследование никогда не будет способно вникнуть в их суть полностью, потому что создатели этих памятников меньше всего интересовались разумным подходом. Чтобы присоединяться к ним, мы должны иметь смелость бросать вызов и воспринимать в терминах тихого знания".
Он утверждал, что, из-за их преднамеренности, создания доиспанской древности — истинный депозит второго внимания, оазис силы среди сухого бесплодия, в которое современная цивилизация бросила человека.
"Для того, чтобы стимулировать меня к распространению мирового наследия древней Мексики, Дон Хуан предпринимал специальный вид путешествий к истокам, чтобы подтвердить аспекты учения, скрытые до сегодняшнего дня, и возвратить человеку его справедливое величие".
"Как искатели знания, в настоящее время мы можем извлечь большую пользу из намерения древних видящих, чтобы продолжить их работу с новой силой".
Преодолевая свое стеснение, я спросил у Карлоса, не могли бы мы встретиться в каком-нибудь музее или археологическом месте, где он мог бы передать мне ключи магов на практике.
Но он не одобрил мое предложение. Он ответил мне категорически:
"Все, что ты хочешь знать о своей стране, пойди и найди сам непосредственно! Как мексиканец, ты самый подходящий, чтобы возвратить сообщение толтеков. Это — твое задание, твое обязательство перед миром. Если ты настолько слаб, что не можешь принять это, кто-нибудь другой сделает это".
Антенны второго внимания
Однажды, когда мы пили кофе в ресторане в центре города, я сказал ему, что я запутался в противоречии между восторгом, с которым он говорит о древней Мексике, и предупреждением, сделанным в одной из его книг об опасности, которая существует в посещении руин или собирании предметов того времени. Я упомянул ужасающие истории, которые он рассказал о некоторых из его товарищей, которые оказались в трудных положениях из-за их склонности к собирательству на археологических местах.
Он мне ответил, что моя оценка ошибочна.
"Это происходит потому, что я путаю абстрактное знание новых видящих с культурным центром древних, хотя это — не то же самое. Древние жили во втором внимании, они были очарованы его запутанными деталями, и они пробовали воспроизвести их в своей повседневной жизни посредством скульптур и зданий. Таким способом они извлекли большие части того темного очарования и поместили его в пределах досягаемости масс".
"Дон Хуан говорил, что любая форма представления знания — отговорка, способ закрыть истинное, тихое знание. Несмотря на потрясающее количество информации, которую древние смогли извлечь с другой стороны, их склонность стоила им непомерную цену — свободу".
"Поэтому один из приоритетов современного мага состоит в том, чтобы направить его учеников, по крайней мере, в течение первых этапов пути так, чтобы они не были пойманы внешней стороной знания".
"Также есть другая причина, по которой Дон Хуан настаивал, чтобы некоторые из нас не тратили впустую свое время, пробуя найти смысл в том, что его не имеет. В то время большинство его учеников все еще не потеряло человеческую форму, что означало, что мы чувствовали побуждение классифицировать знание, систематизируя его в ускоренной форме. Однако древности Мексики не удавалось классифицировать, потому что то, что пришло к нам, слишком фрагментарно. Для этого требуется проделать большое количество работы, и это — опасная работа, которая может обернуться против исследователя".
Почему?
"Как я уже сказал тебе, эти создания не невинны. Проблема с ними — в той страсти, которую они пробуждают. Древние были учителями навязчивой идеи. Их работы переполнены уловками и всем, что продолжает работать сегодня с той же самой энергией, что и в первый день, потому что твердость внимания мага не стирается со временем".
Он добавил, что традиция мудрости Мексики была разработана сильными людьми в высшем акте альтруизма. Это было намерение спасти нашу существенную свободу, но оно работало в течение короткого времени. В той мере, в которой оно вплеталось в ритуалы и излишние верования, их создание заканчивалось, становясь агентом фиксации точки сборки того общества.
"Эти работы — огромные концентрации намерения, но знание, которое они держат, не чисто, оно смешано с личной важностью их создателей, и только оно стоит затрат, чтобы фокусировать его через выслеживание. Пирамиды — особенно могущественные ловцы внимания. Они могут быстро приводить нас к состояниям умственной тишины, но они также могут быть против нас. Есть причина, по которой предпочтительно воздерживаться от их посещения, нежели рисковать без защиты во владениях древних видящих".
"Учитывая мои нездоровые склонности, Дон Хуан даже запретил мне ходить в музеи или в археологические места для моего же блага. Он сказал, что только в компании мага эти места являются безопасными. Однажды, бродя по развалинам Тулы, я имел действительно неприятный опыт и начал понимать, что он был прав".
"Что случилось с тобой"? — спросил я его.
"Что-то сильно испугало меня — ответил он. Я увидел, что пирамиды испускали огромные поля энергии, волнообразные, как безграничное море, которое полностью обертывало посетителей. Очень приятное состояние для некоторых магов, но не для нас".
Я спросил его, связано ли это явление только с мексиканскими пирамидами, или оно также представлено в других частях мира.
Он ответил, что твердость не является чем-то местным, она общая. Она везде, где требуется, чтобы существовало осознание. Но на земле только человеческое общество инвестирует значительную часть своей энергии в создание символических объектов, не прагматичных, исключительная цель которых состоит в том, чтобы производить состояния внимания.
"Фактически, если бы они не были экстраординарными аккумуляторами энергии, эти объекты и памятники не существовали бы. Они находятся в этом мире, но они — не отсюда. Они — агенты другой стороны, антенны второго внимания. Их проектирование и строительство во всех широтах и во все времена происходило под личным руководством неорганических существ".
В качестве доказательства он рассказал, что однажды, во время путешествия через Италию, он пошел, чтобы посмотреть известную скульптуру.
"Едва приблизившись, я был захвачен ее красотой. Я заметил, что те, кто подошли туда, могли только проектировать свои чувства к образу. Эмоциональный климат был настолько силен, что для меня не было трудно заметить, что эти чувства удлинили путь волокон к тени, которая вибрировала позади скульптуры".
