раз тащиться на аэродром неудобно. Анастасии ничего не оставалось, как согласиться с моими аргументами. А так, я даже видел появившихся на отдалении эльфов разглядывающих мой дирижабль. Ну полюбуйтесь!
На волнующий меня вопрос, почему не используются в Российской империи дирижабли, ответил Ржевский. Да, полковник прибыл через час после завтрака, изрядно меня удивив. Интересно, кто доложил ему о нашем прибытии? Мы устроились в моем кабинете, и Ржевский сначала поведал мне, что, оказывается, местные князья, владеющие городами, не смогли договориться между собой о стоимости перевозок. Учитывая невысокий уровень жизни местного населения, те цены, которые надо было платить за полеты, оказались ему не по карману. Демпинговать князья-хозяева городов не захотели, поэтому сейчас это транспорт богатых. И не в каждый город на нем можно было улететь. Тут я и узнал стоимость подаренного мне воздушного судна. Пятьдесят миллионов! Честно говоря, выпал в осадок от подобной суммы. Это я неплохо съездил. Если учитывать, сколько заработал за концерты…
А я еще ворчал себе под нос, когда с подачи Уны оставил на развитие Нижнего Новгорода двадцать миллионов рублей в городскую казну. Кстати, Светлана умудрилась в последний месяц вообще по доходам минус расходы выбраться в плюс. Что, по словам Иры, при Бутурлиных практически не случалось. У меня вот, например, куча планов по развитию и прогрессорству в Российской империи. Но все это потом. Не знаю, получится ли в этом году окучить все бункеры, но хотелось бы, конечно. Но для себя я решил точно. Вернусь из путешествия — займусь!
Но это все лирика. Ржевский после неформального начала вдруг преобразился и стал удивительно официальным. Я аж вздрогнул от такого резкого изменения.
— Тебя, князь, приглашают во дворец! — заявил он. — Завтра тебя хочет видеть император! Вместе с твоим гаремом.
— Ого! — вырвалось у меня. — И что там будет?
— Ты долго думал, прежде чем задать столь глупый вопрос? — прищурился Ржевский. — Понятное дело, награждать будут! Такое дело сделали! Но ты на дирижабле можешь прилететь. Я договорился. Там для тебя причал освободят. Ты же у нас герой!
— Будто ты не герой! — ехидно заметил я.
— Это моя работа, — пожал плечами собеседник.
— Ладно. Буду. Как там в СЭШ-то? Когда прилетел?
— Два дня назад. Нормально там все. Биддонов и их прихвостней отлавливают. Трампиэль что-то уж круто озадачился всем этим процессом. Но зато теперь Российская империя и СЭШ — лучшие друзья. Со мной с десяток их купцов и фабрикантов приперлись. Сотрудничать хотят!
— Ясно.
— Мне пора, — вдруг поднялся он, — посидел бы с тобой, выпил мифита, но, увы, труба зовет. Повесили этих самых бизнесменов на меня. Вот урвал время, чтобы тебя лично пригласить. А так официальное приглашение придет сегодня после обеда. Кстати, — повернулся он ко мне от порога, — говорят, ты собираешься в путешествие?
— Откуда…
— Ну разве это секрет? — пожал плечами полковник. — Ты забываешь, где я работаю! Советую взять рекомендательное письмо у императора… Все-таки как-никак, а у нас с Китаем и оркским султанатом отношения вполне себе дружеские. Про Японию не скажу… Удачи! Во дворце мы уже не встретимся. Дерзай, князь Морозов!
«Уна!» — послал я возмущенные слова мысленно своей фее, и та моментально влетела в кабинет.
— Ты что, под дверью, что ли, ждала? — подозрительно осведомился.
— Еще чего! — задрала та нос. — Больно нужно!
— Ты мне скажи, откуда Ржевский про нашу поездку знает?
— Саша, — покачала головой фея, — а ты серьезно думал, что это останется в тайне?
— Ну вообще-то да… — вздохнул я.
— А зачем? — весело посмотрела на меня фея. — Ты ж там императора в Китае свергать не собираешься? Или Хана у орков?
— Нет…
— Ну тогда и отлично! Вот скажи, я твой менеджер?
— Ну да…
— Вот! — с многозначительным видом подняла она указательный палец. — Я уже предварительно договорилась о концертах. В Каире и в Пекине.
— Когда успела? — изумленно уточнил я.
— Ты не забывай, у нас в Москве две журналистки прожженные. Как ты их называешь — «акулы пера»! Они с моей подачи уже посольства этих стран посетили. И там знаешь, как обрадовались! — фея состроила умилительную гримаску. — Надеюсь, ты не против? — вдруг озабоченно поинтересовалась она, видя, что я нахмурился.
— Я-то не против, — сообщил ей, — а меня кто предупреждать будет? Пушкин?
— Пушкин? А… — растерялась на секунду фея, но быстро пришла в себя. — А… это фигуральное выражение. Ну извини. Хотела тебе сюрприз сделать…
Я махнул рукой. Менеджер — он и в Африке менеджер. Как-то глубоко Уна в роль вошла.
— Последний раз предупреждаю, — произнес тем не менее строго, — такие решения со мной обсуждай!
— Да, хозяин, — не успел я оглянуться, как эта хитрюга оказалась у меня на коленях…
Полет в Москву на дирижабле — одно удовольствие. Полчаса — и мы, полюбовавшись видом города с высоты птичьего полета, приземлились в Кремле. Сразу за кремлевской стеной, где были построены несколько причалов. И припаркован был только один дирижабль. Небольшой и изящный с гербом Российской империи на шаре. Хм… император тоже не брезгует этим видом транспорта.
Мой гарем на эту самую встречу вырядился по полной программе. Я же не заморачивался. Мне проще. Надел костюм, и готово. Прием у императора оказался недолгим и очень официальным. София вела себя доброжелательно, но я сразу почувствовал дистанцию между князем Морозовым и императрицей всероссийской. Вот и славно. Ее муж точно не понял, что обзавелся рогами. Продолжать подобный адюльтер смерти подобно. Будем считать это минутной слабостью императрицы и действием моей музыкальной магии.
В общем, нам прочитали хвалебную речь минут на десять. Надо признать, что пафосных слов ее составители (уверен, что не сам император ее написал) не жалели. Потом самодержец всероссийский спустился с трона и в таком, на мой взгляд, слишком демократичном стиле перецеловал мой гарем. Причем Софья на эту явно демонстративную акцию своего мужа реагировала абсолютно спокойно. Интересные у них отношения. А когда тот наконец вернулся на свое место, то объявила о нашей награде.
С ней, однако, оказалось все банально. Мне подарили десять миллионов и приличный участок земли в Подмосковье. Честно говоря, что со всем этим делать, я пока не понимал, но, судя по тому,
