— Стив! — воскликнула Джинни. — Я тоже люблю тебя, но ребра-то у меня не стальные!
— Значит, все кончено? — пробормотал я. И, помолчав, добавил: — Более того… мы, кажется, вообще вышли из игры.
— О чем это ты? — спросила она, сияя.
— Да так… — сказал я. — Похоже, мы получили хороший урок. Оба мы в подсознании не лучше любого среднего обывателя.
Мгновенный холод охватил меня. Я подумал: «Но ни один средний человек не подошел бы так близко к краю пропасти, как мы… на второй день после свадьбы! Да и мы сами… Нет, против нас выступал не мелкий демон. И мы не случайно оказались предметом его охоты. Кто-то другой хотел нашего падения».
Теперь-то я уверен, что злая сила была совсем рядом в тот момент и наблюдала за нами. Но сама она не могла поразить нас. А поблизости не оказалось другого помощника, да и мы были слишком сильны духом и могли противостоять чему угодно. Не было смысла пытаться заново пробудить в нас ревность и подозрительность; мы были свободны от них, насколько может быть вообще свободен простой смертный.
Но ушла ли та злая сила, оставила ли нас?..
Этого я не знал. Я знал лишь, что ночь вдруг стала великолепной, и любовь к Джинни заполнила всего меня, не оставив места для чего-либо другого… и когда много позже я вспоминал ту стычку на утесе у моря, она казалась мне похожей на любую другую схватку; но я не совсем шутил, говоря: «Надо же, каждый крепкий удар по черепку вызывает у меня одну и ту же галлюцинацию!..»
А тогда, среди развалин, я посмотрел на Джинни, прижал ее к себе и сказал… хрипло, едва произнося слова:
— Милая, теперь я знаю, как ты дорога мне… но зачем ты так рисковала? Ты же не знала, что ждет тебя здесь… я просил тебя укрыться в безопасном месте…
Взъерошенная голова Джинни потерлась о мое плечо.
— И я знаю, как ты дорог мне… прекрасное чувство!
Мы уселись на ковер.
— Домой, Джеймс! — приказал я. И когда Джеймс уже поднялся в воздух, добавил: — Ох, представляю, как ты устала!
— Ну, не слишком. Хотя я здорово взвинчена… нет, Бог ты мой, я слишком счастлива! — Она сжала мою руку. — Но ты, бедняжка…
— Я-то себя прекрасно чувствую, — усмехнулся я. — А завтра мы сможем спать допоздна.
— Мистер Матучек! О чем это вы думаете?
— О том же, о чем и вы, миссис Матучек.
В темноте было не разобрать, но, по-моему, Джинни покраснела.
— Очень хорошо, сэр. Кажется, я вас поняла.
Так оно и было.
Глава 18
Когда мы вернулись домой после медового месяца, то в ожидании начала занятий в университете взялись за временную работу. Как и у большинства новобрачных, у нас были денежные трудности — ничего серьезного, но нам, например, пришлось продать ковер, когда выяснилось, что Джинни ждет ребенка. А в остальном в первые два года брака мы вели не слишком интересную жизнь — если не считать тех часов, когда мы оставались вдвоем.
В один прекрасный день сиделка подвела меня к кровати, на которой лежала моя любимая. Джинни выглядела бледной и обессиленной после того, что ей пришлось перенести. Ее рыжие волосы разметались по подушке, но, хотя от усталости она то и дело опускала веки, глаза ее никогда еще не сверкали такой яркой зеленью.
Я наклонился и как можно осторожнее поцеловал ее.
— Привет! — прошептала она.
— Как ты? — Ничего более глупого я просто не мог сказать.
— Прекрасно. — Она вгляделась в меня и вдруг усмехнулась. — Но тебя, похоже, полезно было бы уложить в постель.
Ну, вообще-то, некоторые акушеры и в самом деле укладывают в постель отцов, когда рождаются их дети. Но наш доктор придерживался общепринятого мнения и считал, что я принесу куда больше пользы своей жене, если буду обливаться потом в комнате ожидания. В последние месяцы я тщательно изучал этот вопрос, так что стал чем-то вроде признанного авторитета. Первые роды для такой высокой, худощавой женщины, как Джинни, — почти всегда тяжкое испытание. Но Джинни смотрела в будущее с обычным своим спокойствием и даже отказалась тратить деньги на очень дорогие руны, предсказывающие пол ребенка, — так что мы держали про запас два имени.
— Как тебе понравилась наша дочка? — спросила она.
— Она великолепна!
— Лжец, — хихикнула Джинни. — Не было еще на свете мужчины, который не пришел бы в ужас при виде сморщенного комочка красной протоплазмы, который он породил на свет. — Рука Джинни потянулась ко мне. — Но она будет очаровательной, Стив. Ей просто некуда деваться. Ведь мы так любим друг друга…
Я напомнил себе, что нельзя вопить во всю глотку в этой палате. Меня выручила сиделка, которая решительно сказала:
— Думаю, мистер Матучек, вашей жене лучше отдохнуть. Да и доктору Ашману хотелось бы поскорее управиться с делами и пойти домой.
Доктор ждал меня в своем кабинете. Когда я вошел в звуконепроницаемую дверь, сиделка, закрыв ее за мной, запечатала вход восковой печатью со звездой Давида. Это был очень современный госпиталь, и тут принимались все необходимые меры предосторожности. Томас Ашман был седым здоровенным мужчиной, шести с лишним футов роста, со свободными манерами; сейчас он выглядел утомленным. Я заметил, что под хирургическим халатом, расписанным знаками зодиака, на нем были надеты белые брюки и футболка — и, конечно же, амулеты.
Мы пожали друг другу руки.
— Все в порядке, — заверил он меня. — Я уже получил результат лабораторной проверки. Вы, конечно, понимаете, что раз с материнской стороны нет генов оборотня, то и ни один из ваших детей настоящим оборотнем не будет. Но девочка унаследовала ваши гены в рецессиве, а потому будет легко откликаться на чары трансформации. Это немалое преимущество, особенно если она со временем пойдет по стопам матери. Но это значит также, что следует принять особые меры предосторожности — потому что она более подвержена влиянию параестественных сил, чем большинство людей.
Я кивнул. На нашу с Джинни долю выпало слишком много приключений, которые нам совсем не нравились…
— Если удачно ее просватаете, ваши внучата будут настоящими вервольфами, — пошутил Ашман.
— Ну, если она пойдет в матушку, — сказал я, — то помоги Господь тем несчастным парнишкам, которые вздумают за ней ухаживать!.. Что ж, доктор, мы оба уже устали, так не лучше ли поскорее заняться свидетельством о рождении?
— Конечно. — Он сел за стол. На пергаменте уже были начертаны имена родителей, место и дата рождения и номер свидетельства. — Как вы ее назовете?
— Валерия.
— Да, я так и думал, что ваша жена выберет что-то в этом роде. Это ведь ее идея, правда? Есть и второе имя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
