Сидя в полутени, Шаддам все время сохранял на лице непроницаемое каменное выражение. Зато он прекрасно видел, какой ужас, какой панический страх отразились на лицах присутствующих. Через несколько часов они сообщат эту новость на родных планетах, опасаясь, что такая же кара обрушится и на их головы.
Пусть трепещут.
Калейдоскоп голографических ужасов продолжался, и Анирул принялась внимательно рассматривать своего мужа Теперь она получила для этого прекрасную возможность: не надо было прятаться в тени и скрываться. В последние дни император был в непонятном напряжении, занятый удручавшими его мыслями. Это не были мысли об обычных интригах или придворной политике. Шаддам резко изменился, и произошло это совсем недавно.
В течение многих лет, вооружившись терпением Сестры Бене Гессерит, Анирул по крупицам собирала нужную ей информацию. Очень давно она услышала о проекте «Амаль», но не поняла, что это означает. Это был просто фрагмент разговора ее мужа с графом Фенрингом. При ее появлении они смолкли, но загадочное выражение их лиц многое сказало Анирул. С тех пор она усилила внимание и стала прислушиваться к мелочам.
Наконец в зале зажглись все светильники, растворившие зрелище ужасов Зановара. Под занавес, для должного контраста, были продемонстрированы кадры цветущих ландшафтов — такой была эта планета до опустошения. Шаддам никогда не отличался так-том или сдержанностью.
Прежде чем представители смогли возмутиться, в зал вошли вооруженные до зубов сардаукары и встали по его периметру. Это было силовое подтверждение серьезности императорского ультиматума.
Шаддам бесстрастно смотрел на собравшихся, пытаясь определить по выражению лиц виновных и невиновных в нарушении древнего эдикта. Устав, он решил, что потом посмотрит вместе с советниками заснятые во время аудиенции кадры. Вот тогда будет время оценить реакцию каждого из вызванных.
С этого момента Ландсраад будет бояться императора. Нет сомнения, что это приведет в расстройство все планы Анирул, в чем бы они ни заключались. Впрочем, планы жены сейчас не очень занимали императора. Они уже не имели никакого значения.
Даже без поддержки Бене Гессерит Шаддам скоро получит амаль. Тогда ему вообще не будет нужен никто.
~ ~ ~
Кровь гуще, чем вода, но политика еще гуще, чем кровь.
Эльруд IX. «Мемуары об имперском правлении»
Сказочная Артизия, столица Дома Талигари, стала средоточием муки, гнева и недоумения. Любимый всеми доцент Глакс Отн, который всегда выступал от лица Талигари, разъясняя государственную политику, был убит во время вопиющего нападения на ленное владение Зановар. Тирос Реффа знал все — он видел эти ужасные кадры.
Дом Талигари пребывал в шоке. Правительственные чиновники спорили друг с другом, пытаясь сформулировать достойный ответ на неслыханное насилие. Пять крупнейших городов Зановара были стерты с лица земли, уничтожены были и их пригороды, включая несколько имений. Открытый Колизей, где заседал сенат, превратился в арену плача, неистовых криков и призывов к мщению.
Ничем не выделяющийся из общей массы, Реффа сидел на галерке сената, одетый в скромный костюм, который он носил в течение трех дней — с тех пор, как до него дошла страшная весть. Его старый учитель оказался прав в своих опасениях и подозрениях, хотя Реффа и не принимал их всерьез. Ему больше нечего искать на Зановаре. На главной планете Талигари у него были счета и некоторые вложения, но имение, сады и люди превратились в пар, как и сам старый доцент…
Встревоженные эмиссары прибывали в сенат со всех восьми уцелевших планет Талигари. Вокруг царила атмосфера почти полной паники, неуправляемые толпы граждан, чувствуя свою беспомощность после ужасной бойни, громко выражали свое отчаяние.
Все глаза устремились на председателя сената, который как раз в этот момент направился к подиуму для выступления в сопровождении двух суровых представителей других основных планет Талигари.
Зная о тайне своего происхождения, Тирос Реффа старательно избегал участия в политике. Однако он понимал, что сегодняшнее заседание сената кончится ничем. Политики будут принимать и отклонять решения. В конце концов будет подана формальная жалоба, которая не приведет к положительным последствиям. Шаддам Коррино просто отмахнется от нее, как от надоедливой мухи.
Высокий осанистый человек с властной статью, председатель сената, отличался круглым лунообразным лицом и выразительной артикуляцией.
— Зановар погиб, — начал он сухим, надтреснутым голосом. Его тенор, усиленный динамиками, разносился по окрестностям. Свои слова председатель сената подкреплял энергичными жестами. — Каждый из присутствующих здесь потерял там своих друзей или членов семьи, погибших во время отвратительного, предательского нападения.
У народа Талигари существовал древний обычай, согласно которому люди могли во время собраний в сенате задавать вопросы сенаторам и требовать немедленного ответа. Люди, перебивая друг друга, выкрикивали требования и вопросы.
Последует ли военный ответ? Можно ли надеяться на успех в сражении с сардаукарами, которые способны в мгновение ока разрушать целые миры? Угрожает ли опасность другим планетам Дома Талигари?
— Но почему это могло произойти? — вопрошал высокий председатель. — Как это могло случиться? Как мог наш император решиться на такое злодейство?
Реффа стоял оцепеневший и безмолвный. Все произошло из-за меня. Они пришли, потому что существую я. Император хотел убить меня, но прикрыл это чудовищным злодеянием.
Сенатор поднял в воздух кубик с почтовым посланием.
— Император Шаддам Четвертый обвиняет нас в преступлении против империи и возлагает на нас ответственность — на самом же деле виру, и этой вирой стал Зановар. Он действовал как судья, присяжный и палач в одном лице. Он утверждает, что мы сами навлекли на себя наказание, потому что незаконно хранили пряность.
Послышались крики гнева и недоверия. Все Дома Ландсраада имеют запасы пряности, так же как почти все семейства империи располагают запрещенным атомным оружием. Но ведь запрещение касается только использования.
Вперед выступил другой сенатор:
— Мне кажется, Шаддам использовал нас для устрашения империи.
— Но почему для этого должны были погибнуть мои дети? — закричала какая-то высокая женщина. — Они не имеют никакого отношения к запасам пряности.
Твои дети погибли, потому что Шаддаму не нравится сам факт моего рождения, подумал Реффа. Я встал на его пути, и он не придумал ничего лучше, чем истребить миллионы людей, чтобы убить одного меня. Но и здесь он промахнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
