метров, невнятные силуэты пришли в движение. Среди соломы и рванья, укутанные с головы до ног, щурясь от бьющего в лицо света, ёжилось двое подростков.
– Что вы здесь делаете?
– Пытаемся не умереть от голода. – двигаясь также медленно, он указал на расчищенный от снега раскоп, на краях которого угадывались оставшиеся с осени зёрна.
Скептически взглянув на палку-копалку, ржавый обломок мастерка, и заострённый штырь, оставшиеся на месте последней добычи, закутанный по самые глаза в задумчивости опустил оружие. Двигавшийся по стенам, луч чего-то фонарика остановился на небольшом люке, под самой крышей.
– Что там?
– Доски, трубы, коробки, много рваных мешков, гнёзда птиц.
Оглядев все углы, пришлые собрались у ворот. Короткое совещание закутанного с высоким, и последний направился к лестнице.
– Спускайся.
Отец подчинился.
– Доставай оружие, где бы оно у тебя не лежало.
Снова подчинился.
– И то, что у твоих детей.
Из гнезда появилась рука, держащая пистолет за ствол.
– До тех пор, пока мы здесь, подчиняешься мне. Ясно?
***
Скрипнув полозьями в последний раз, сани замерли на железной решётке зерносброса. Разойдясь по элеватору, двое принялись укреплять периметр, приматывая и подпирая отвалившиеся листы жести, затворяя двери, занавешивать то, что не удавалось закрыть. Остальные занимались обустройством стана. На расчищенном пяточке расстелили лежанки, разожгли костёр, закрепив углы на чём придётся, растянули закрывавший груз тент, отгородившись от быстро темнеющего неба.
– Чтобы не глядели на нас голодными глазами. – буркнул мужик с оспинами на раскрасневшемся лице, отдав отцу небольшой свёрток.
Внутри было три початка кукурузы, несколько горстей мелкого картофеля, мешочек крупы и пара консервов. Передав еду детям, отец накинул на себя кусок шерстяного одеяла и, вернувшись наверх, продолжил наблюдать.
Окончательно обустроившись, пришлые приступили к обеду. По мере того, как их тела согревались, а животы наполнялись пищей, до того тихие, голоса становились всё громче, а речь проще и обыденней. Высокий, был лидером группы. Человека с бакенбардами звали Пётром. Сняв с себя две верхних куртки и балаклаву, чернокожий заговорил без капли акцента. Последние двоя, приходились друг другу, то ли родственниками, то ли близкими друзьями, говором выдавали деревенское происхождение.
– Эй! Ты так и будешь там стоять и пялится? – не выдержав, выкрикнул Пётр.
– Кто-то же должен. – безразлично, даже не удостоив его взглядом.
– Давай, спускайся. И детей своих сюда веди. – миролюбивым, но в тоже время командным голосом произнёс высокий.
Нахмурившись, в последний раз посмотрев куда-то перед собой, отец подчинился. Через пару минут, троице сидела на самодельной лавке возле костра.
– Ну, рассказывайте. Кто такие, откуда родом? – без затей начал Пётр.
– Мы никто, родом с запада. – жёстко и коротко, но немного подумав, оглядев не удовлетворённых слушателей, Фок внезапно, и очень добродушно улыбнулся. – Шли к дамбе. Там говорят тихое место, и есть работа. Но не успели. Слишком много снега. Вот, пережидаем здесь.
– Вы хотели дотянуть до весны на этом? – кивок в сторону границы раскопа.
– Дети сильно вымотались. Нам нужно всего лишь перевести дух, и набрать припасов для последнего рывка.
– До дамбы больше полутора сотен. Сомневаюсь, что вы дотянете.
– Мы давно в пути. Уже привычны. А если не получится… – с тоской в голосе. – Другого выбора у нас всё равно нет.
Снегопад усилился. Проникая сквозь бреши в крыше, редкие снежинки, огибая натянутый полог, падали на плечи и головы путников, таяли, недолетая до костра. Оставленные за стеной следы, стали почти незаметны. Зашевелившись, девушка сняла с головы капюшон, и оглядев собравшихся, остановила свой взгляд на отце. Сразу поняв, он тонко улыбнулся, но взгляд его потерял прежнюю уверенность.
– А куда идёте вы? – обращаясь к Петру
– Новотарманский. – будто не замечая, настороженные взгляды попутчиков. – У них был хороший урожай в этом году. Обменяем его на то, что уже кончилось и хорошо заработаем.
– Вижу дороги нынче опасные. – взгляд отца указал на оружие, а возвращаясь на миг зацепился за дочь. – Мы же, предпочитаем не ввязываться. Идём лесами и прячемся при первом шорохе. Наше дело маленько. Было бы чего поесть, и где укрыться. – чем дальше он говорил, тем менее напряжёнными становились лица торговцев зерном. – Едим то, что удастся найти на полях и старых амбарах. Иногда поймаем кого. Рыбу там, зайца или птицу. Ищем место, где бы осесть.
– Говоришь давно в пути. Никак не найдёт подходящее место?
– Почему же, бывали хорошие места. Но я, ищу специфическое…
– Отец, хочет вернуться в прошлое. – Кристина. – Не буквально… Хотя возможно и так.
Фокус насторожился. Путники лишь усмехнулись.
– Мой дед, учитель истории, утверждал. Всё циклично. – заговорил чернокожий. – Империи появляются вокруг лидера, и распадаются с его кончиной. На пепле вулкана всегда прорастает трава. – обернувшись к отцу. – Нам не вернутся к утерянному светлому будущему. Нужно создавать его под себя.
Не выдержав спокойного и уверенного взгляда, Фокус резко отвернулся. Короткий взгляд на дочь, в сторону закрытой двери, на залетающий под воротами снег.
– Опять ты со своей заумной болтологией. – возмутился рябой, почёсывая сальные патлы.
– Иди лошадок покорми. – беззлобно, косо стрельнув хитрыми взглядом.
Пришлые рассмеялись.
– Он у нас отвечал за лошадь, кормил, ухаживал… – объясняя, сквозь смех. – Проще только говно лопатой кидать, а он… её… – новая вспышка общего смеха.
– Теперь, наверное уже до самой весны, мощность нашей повозки, исчисляется в человеческих силах. – чернокожий.
– А у вас есть карта? – обратилась к нему Кристина.
– Какая тебе нужна?
– Та, на которой есть мы и то, что южнее.
Негр обернулся к старшему. Тот кивнул. Среди скарба, в санях нашлась связка тубусов, с кучей упакованных карт. Перебрав несколько и выудив пару нужных, мужчина расстелил их на спальнике. Небольшое расследование в поисках ориентиров, и прикоснувшись к участку дороги среди лесов, палец указал их месторасположение. Беглый осмотр внимательных глаз, обнаружил плотину, а также Новоторманский, но не заинтересовавшись ни тем не другим, пробежал по дороге уводящих на юг, остановившись на самом крупном горном массиве.
– Какие здесь высоты?
Извернувшись, чтобы взглянуть с её ракурса, чернокожий пригляделся к обозначениям.
– Здесь и здесь пики в полторы тысячи. Есть по две, а вот здесь, большая гора, чуть выше трёх.
– Полторы. Отлично. – еле слышно, взглядом прокладывая маршрут.
В то же время, старший, обратился к отцу семейства.
– Как тебя зовут?
– Вёргер. – с мягким акцентом сглаживающим р.
– Это, на каком языке?
– Вёргер. Серьёзно? – рассмеялся Пётр. – Может Фёдор?
– Würger. – очень точно выговаривая буквы, повторил чёрнокожий, не скрывая опасливого взгляда. – А я Jerk.
Тонко и недобро улыбаясь, до последнего не разрывая зрительного контакта с сыном историка, отец обернулся в старшему.
– А тебя?
– Полукс. – легко и
