Он придвинулся ближе, проводя пальцами по её щеке и убирая волосы с лица.
— Кажется, сегодня моя очередь благодарить. За ужин.
Такое поведение было для него необычным, но рядом с ней с самого начала все получалось не так, как задумано. Принципы летели ко всем демонам, а сам он понятия не имел, что делать дальше. Джеймс всегда хотел знать, что за человек находится перед ним. Понять, определить, разложить образ по полочкам и сделать выводы, но Миргородскую он пока не прочел. Привлекательная молодая женщина, привыкшая получать все, что пожелает или неуверенная в себе девчонка, которая сама толком не понимает, чего хочет от жизни?
Наверняка и она задается подобными вопросами. Странный — так она вчера сказала. Сначала защищает незнакомую женщину, после даже не пытается забраться к ней под юбку за свои подвиги. Джеймс догадывался, что заметно отличается от мужчин, которые были в жизни Миргородской до него. Она получила новую игрушку, которую пока не разобрала на части. Её интерес — его пропуск в мир, откуда обзор на убийство открывается под совершенно иным углом.
Оксана прикрыла глаза, потерлась щекой о его ладонь, и Джеймс притянул её к себе, целуя в губы. Ему хотелось запомнить близость с ней, не переступая грань животных инстинктов. Она притянула его к себе и откровенно стонала, когда Джеймс целовал её шею и грудь. Миргородская была высокой, но в его руках казалась хрупкой и тонкой. Оксана тянулась к нему, выгибалась под поцелуями и прикосновениями, лаская и отдаваясь так исступленно, будто это был последний секс в её жизни. Он чувствовал её, как себя, и это было невероятно странно. Волнующе. Восхитительно.
Джеймс снова упустил мгновение, когда потерялся в разделенном на двоих наслаждении. Вбиваясь в неё, чувствуя, как она ногтями царапает его спину, как сжимается на нем, подаваясь навстречу, он забыл о реальности. Его хриплый стон и её вскрик слились воедино. Желание на грани помешательства.
Он не знал, сколько прошло времени после, и чувствовал себя полностью опустошенным. Ни одна, даже самая суровая тренировка так не выматывала. Не осталось ни единой связной мысли, одна лишь расслабленная отрешенность. В ней не было места ни чувству вины, ни сомнениям, ни прошлому, ни будущему. Джеймса клонило в сон, но засыпать рядом с Миргородской не хотелось.
Она же наоборот выглядела посвежевшей и по-прежнему невероятно обольстительной: легкий румянец на щеках, сияющие глаза, загадочная улыбка. Оксана задумчиво поглаживала его плечо. Прикосновения отзывались приятными, будоражащими ощущениями, но он прекрасно понимал, что на большее его сейчас не хватит.
— У тебя много шрамов, — неожиданно произнесла Миргородская, провела пальцами по шее к ключице. — Ты военный?
— Я несколько лет работал в полиции. В отделе расследования особо опасных преступлений.
Когда многое в твоем прошлом играет тебе на руку, даже лгать не приходится. Почти. В полиции Джеймс отделался разве что парой царапин и несколькими порезами. Исключительно по неосторожности в обращении с бумагой и столами в участке.
— Теперь понятно, почему ты так лихо раскидал друзей Тимура, — усмехнулась Миргородская. — Я бы не отказалась от такого защитника.
Настороженность Оксаны по поводу его шрамов благополучно прошло мимо. Джеймс прекрасно понимал, что до Тимура и его друзей Миргородской уже нет никакого дела. Именно убийство не дает ей спокойно спать по ночам. А это как раз то, что ему нужно.
— Тот парень к тебе долго не сунется. Но если ты переживаешь на этот счет, я всегда к твоим услугам.
Оксана задумчиво нахмурилась, закусила нижнюю губу.
Ему хватило беглого взгляда на фотографии, чтобы понять, что семья играла в её жизни важную роль. Наверняка родные по жизни помогали ей обходить все острые углы, но с убийством Филиппа Ру коса нашла на камень. Джеймс представлял, каково ей, привыкшей порхать по жизни, найти своего любовника с перерезанным горлом. Судя по вчерашней ночи, Миргородскую это ничему не научило.
Размышления не заняли много времени.
— Будешь моим рыцарем? — игриво спросила она.
Совершенно ничему.
Джеймс поймал себя на том, что снова улыбается и, поддержал её тон:
— Сочту за честь.
17
К концу недели американец прислал новую информацию по Фелисии. Она появлялась на Суматре в начале февраля и чуть позже в Бангкоке. Там следы потерялась. Измененные умели прятаться, особенно если были напуганы. Сантоцци подтвердил первое впечатление Демьяна: она будто бежала от кого-то и запутывала следы. Вместе с ней потерялся и список выживших Элизабет. Нынче выходило, что только его список в целости и сохранности. Кто-то сыграл на его имени, чтобы выманить Вальтера. В таких обстоятельствах все они становились мишенями.
Любая борьба за власть казалась Демьяну смешной — они стали людьми. Что им делить, кроме памяти о прожитых годах? А вот личные мотивы всегда в ходу, и у Михаила они, несомненно, были. В прошлом Демьян выставил его из своей жизни. Стрельников, всегда сдержанный и скрытный, вполне мог затаить злобу. Измененные умели ждать и бить в самый подходящий момент. Если бы не слова Эльзы о том, что Вальтер собирался к нему, круг подозреваемых стал бы значительно шире. Подсознательно Демьян продолжал надеяться на то, что ошибся, поэтому попросил Михаила проверить Эльзу. Существовала одна возможность на миллион, что немка все же предала своего благодетеля по той или иной причине, и Демьян не хотел упустить этот момент. Но ещё больше он хотел услышать, как Миша отзовется о ней.
Настроение было настолько дурным, что даже Анжела вела себя тише воды ниже травы и ни разу не заикалась об откровенном разговоре. Отчеты от руководителей подразделений сыпались на его почтовый ящик за пару часов до срока и в кои-то времена совершенно чистые. Рэйвену пришлось выложить все, что он знал про проект Лоуэлла. Данные были утеряны — часть на Острове самим ученым, а часть — спустя месяц, когда украли наработки Сантоцци. Разговор вышел не из приятных, но нынче Демьян не сомневался в правдивости слов американца. Ему крепко прищемило хвост, а в таком положении играть одновременно в двух спектаклях не выйдет.
Ванесса позвонила в пятницу ближе к вечеру — признаться честно, он уже забыл о том, что дал ей визитку. Демьян недавно отпустил Ольгу, вызвал Виктора, и собирался домой. Говорить с рыжей интриганкой ему не хотелось. Он и ответил-то лишь потому, что никогда не отказывался от взятых на себя обязательств.
— Добрый вечер, Дэмиан. Не отвлекаю?
Голос, не менее запоминающийся, чем её внешность, сейчас прошел мимо, как фальшивый аккорд. Она назвала его по имени, и Демьяна весьма ощутимо передернуло. Что за фамильярность, право-слово!
— Добрый вечер, мисс Нортон. Пока нет.
— Понимаю. Я прошу у вас прощения. За то, что произошло в ресторане.
Демьян отложил очки, непроизвольно приподнял брови, но промолчал. Ей почти удалось его удивить.
— Могу я рассчитывать ещё на одну встречу?
— Сегодня в десять вас устроит? — раздражение в разговоре с ней сменилось легким интересом. Женщины, подобные Ванессе, ценили время и никогда не отступали. У них ко всему был деловой подход, даже к близости, на которой они обожали играть. Что ж, она получит то, что хочет.
Без лишнего жеманства Ванесса уточнила:
— Где мы встретимся?
Тихие гудки телефона заставили Демьяна бросить быстрый взгляд на дисплей. Звонила Анжела.
— Я приглашаю вас к себе. Спускайтесь в холл к десяти.
Договориться о встрече, которой он предпочел бы хорошую книгу и выдержанный коньяк, вышло на удивление легко. Демьян улыбнулся своим мыслям. Похоже, это старость, или как там говорят у людей. Он давно не чувствовал себя молодым. Ощущение полета живет внутри. Последний раз он испытывал нечто подобное в начале прошлого века, но это больше напоминало сон и закончилось слишком быстро.
— Во сколько ты вернешься сегодня? Чтобы я распорядилась насчет ужина, — требовательные нотки, перебивающие хрустальное звучание, раздражали. Поначалу он находил милым то, что его записали в идолы, но нынче ревность выводила из себя.
— Ужинай без меня, Анжела. Приятного аппетита.
— У тебя новое увлечение? — снова тонкий всплеск раздражения. — Желаю хорошо развлечься.
— Благодарю, — он нажал отбой раньше, чем поток претензий захлестнет его с головой. Для Анжелы добром это не кончится.
Ванессу нельзя было назвать новым увлечением. Досье на неё Звоновский принес вчера, Демьян бегло просмотрел его и не нашел ничего особо интересного. Кроме разве что родственных связей. Дочь Альберта Нортона, исполнительного директора «Бенкитт Хелфлайн», одного из первых лиц компании, попавших под раздачу. Эта контора всегда была достаточно мутной. Вальтер отзывался о ней как о современной вотчине Дариана. А к тому, что касалось Дариана, не стоило приближаться.
