вовсе обо всём на свете позабыла. Люблю я магию, хоть она в моих руках и ведёт себя, как кошка избалованная, норовящая извернуться да убежать, ещё и коготками острыми напоследок со всей силы полоснуть.
Скрип отворившейся двери я, каюсь, не услышала, да и присутствие в кабинете посторонних не замечала до тех пор, пока многоголосое перешёптывание не сменилось всё нарастающим по громкости спором. Кто это к нам пожаловал, интересно? Я неохотно оторвалась от магического плетения, стараясь ничего не разрушить излишне резким движением, и повернулась к двери.
— Ой, здравствуйте, — такими сладенькими голосками пропели три румяные девицы, что я моментально ощутила себя закуской на столе у людоеда, — да какая же вы хорошенькая, какая ладненькая! А вы ведьма, да?
Вопрос, как оказалось, относился к разряду риторических, потому что девушки продолжили щебетать, не дожидаясь моего ответа.
— Нам Всеведа уже сказала, что вы могучая чародейка, вам любое волшебство подвластно. А вы правда всё-всё-всё умеете? А в раскрасавиц писаных нас можете превратить, чтобы ни один мужчина перед нами устоять не смог?
Я от такого напора даже опешила, а вот Светозар не растерялся (ещё бы, у него ведь наверняка уже имелся опыт общения с этими балаболками!), хмыкнул насмешливо, на полке у себя покопался и вытащил большой тёмный пузырёк причудливой формы с плотно притёртой стеклянной крышкой.
— Одежду мне принесли?
— А? — девушки с таким удивлением посмотрели на некроманта, словно до этого его даже не видели. — Какую одежду?
— Вот эту, — Светозар решительно подошёл к стоящей с краю девушке и забрал у неё небольшой, заботливо перетянутый ремнём тючок, вместо него вручив склянку. — А вот это вам, пользуйтесь на здоровье, только не у меня в кабинете.
Девушки дружно ахнули, восторженно всплеснули руками, и выпорхнули из кабинета, звонко щебеча о том, что достопочтенная веми ведьма пожаловала им приворот, сильнее которого нет на всём белом свете. Не поняла, я-то здесь причём, флакончик же Светозар дал, я вообще ничего не делала, просто рядом оказалась?!
— Это три сестры, они из оборотней, в сорок перекидываются. Редкие балаболки, обожают всё волшебное и блестящее, зато очень добрые и доверчивые, любое поручение с великим восторгом выполнят, только попроси.
Светозар хмыкнул, потёр кончик носа:
— Правда, могут в процессе могут что-нибудь перепутать, забыть или испортить, но это не со зла, а по причине птичьей памяти. Так что, ничего серьёзного им лучше не доверять, хорошо?
Я послушно кивнула, с лёгким сочувствием поглядывая на дверь. Что и говорить, я и сама частенько всё порчу или путаю, причём, что особенно характерно, тоже не со зла. Чтобы соскользнуть со ставшей для меня неприятной темы, я спросила, старательно продолжала прерванное магическое плетение:
— А что было в том флаконе?
Светозар хитро сверкнул глазами:
— Вода зачарованная, в лёд превращающаяся, стоит её только на землю плеснуть. А что, гололёд — самое верное средство увидеть мужчину у своих ног!
Я прыснула, рука у меня дрогнула, повредив узор, над которым мы так старательно трудились. Магическая энергия щедрым потоком выплеснулась из повреждённого рисунка, точно вода из ведра с отломившейся ручкой. Да что это э
То такое, в самом деле, может, декан вместе со своим родственничком страховидным меня прокляли?! Ну, почему мне так не везёт?!
— Извини, — я честно пыталась побороть подступающие к горлу слёзы, но они категорически не желали меня слушаться, — вечно я всё порчу.
Светозар сердиться не стал, глубоко вдохнул, всем телом впитывая вышедшую из-под контроля магию (ух ты, а я и не знала, что некроманты так могут!) и улыбнулся:
— Забавная ты. Я за сегодняшний день улыбался больше, чем за всё время со дня смерти деда.
Каюсь, мне очень хотелось расспросить Света о его семье, но я помнила о том, что Рыжуле нужно помочь, что в коридоре очередь, которую каждая минута ожидания добрее не делает и что излишнее любопытство считается отнюдь не добродетелью. Ничего, придёт Светозар на обед, вот тогда я его обо всём и порасспрашиваю. Хотя, лучше, наверное, обед мне ему сюда принести, а все задушевные разговоры отложить до ужина, когда он точно никуда не будет спешить. Тем более, что вечером я Свету смогу даже чай специальный приготовить, с лунной жимолостью, изгоняющей душевную боль. Вот так вот, то посматривая на сосредоточенного некроманта (а ведь он симпатичный, особенно когда улыбается!), то вспоминая Святогора (интересно, чем он сейчас занимается?), то сосредоточенно пыхтя над каким-нибудь особенно причудливым завитком магического плетения, я и помогла некроманту провести обряд восстановления жизненных сил. Уф-ф-ф, до чего же непроста наука целительская, у меня от напряжения даже колени задрожали и кончики пальцев похолодели, а Святогору хоть бы хны. Корову осмотрел, на лягушку мимолётный взгляд бросил и кивнул коротко:
— Ну, вот и всё, обряд завершён, корову можно Всеведе возвращать. И да, по дороге домой выкинь эту жабу в какую-нибудь канаву.
Я послушно кивнула, стараясь осторожно, чтобы не причинить вреда, подхватить лягушку и положить её к себе в карман. Увы, Повилика моими благими намерениями не впечатлилась, она оглушительно расквакалась и даже попыталась меня укусить, начисто позабыв о том, что лягушкам сей манёвр не подвластен. Надо же, до чего противная особа, ни капли раскаяния! Перестав церемониться со спесивицей, я щелчком пальцев заморозила её (а то, что изморозь полезла по столу, покрыв его зимними узорами, так это же не страшно, верно?), не без труда, стараясь не повредить и не изувечить, отодрала её от столешницы и засунула в зачарованный карман, из которого Повилике было не выбраться. Рыжуля же, наоборот, весьма охотно подошла ко мне, негромко благодарно замычала и даже ткнулась тёплым слегка шершавым носом мне в руку. Вообще, избавившись от Повилики корова ожила, повеселела и даже попыталась сжевать неосмотрительно оставленный на окошке пучок сушёных трав. Светозар травы у коровы отобрал и рукой энергично махнул, уводи, мол, этот зверинец. Больше я мешкать не стала, по карману похлопала, ещё раз убедившись, что Повилика на месте и никуда не сбежала и вместе с коровой покинула кабинет.
Всеведа встретила меня словно героиню, избавившую целое королевство от кровожадного чудовища, пожиравшего отважных героев и девиц-красавиц, она звучно расцеловала меня в обе щёки, а потом долго трясла руку, громогласно расписывая всем, какая расчудесная и всемогущая я ведьма. Тихонь и скромниц среди ведьмочек не встретишь, мы все до одной девицы боевые и на язычок острые, но благодарной старушке удалось-таки вогнать меня в краску, тем более что все страждущие из коридора с каждым словом Всеведы смотрели на
