Потихоньку все наладилось. Тела работорговцев выволокли на верхнюю палубу, сфотографировали, и выбросили за борт. Убитых девушек тоже вынесли, и накрыли тела чистой материей. И из другого трюма вынесли два десятка тел парней и молодых мужиков, бывших здоровыми и сильными. Эти не девчонки, прикованы были. Пришлось мне болгаркой поработать. Как не облевался, не пойму. Тоже расстреляли, уроды. Никто не выжил, из пулемета в упор. Как сказал Юрий, будем хоронить и девушек, и парней в море.
Раненая девушка была перенесена наверх, в тенек. Доктор крутился около нее, но с каждой минутой все чаще смотрел в небо на север.
— Чего он? — Я негромко спросил у боцмана.
— Вертолет ждет. Вызвали, Орден выслал санитарную вертушку. Скоро прибудет, минут через тридцать. — Юрий поглядел на часы. Потом на лежащего в тенечке армянина. — Арсен, ты как?
— Голова кружится, а так нормально. — Парень поправил на лбу мешочек со льдом. — Вроде сдал немного, с поллитра, а голова кругом пошла.
— Зато у тебя сестренка новая появилась. — Я усмехнулся. Сейчас потихоньку приходил в себя, и задавал себе один вопрос. Если бы я не углядел этих девчонок, то они были бы живы. Не выдержал, и спросил у Юрия.
— Не забивай голову. Рабыни долго здесь не живут. Их не в Нью-Рино везли, а на рабский рынок, в Джохар-Юрт. Там девчонки стоят недорого, бросовый товар. Дорого стоит мужик, молодой и сильный, который пахать может. А девчонка что, разве трахнуть, ну тесто замесить. Не живут долго рабыни здесь, выкупать таких некому, только для черной работы, ну и для всяких пастухов, дурь согнать. Наиграются, потом, скорее всего, кончат. Или сбегут девчонки, сгинут в горах или джунглях. Или в бордель продадут, а там тоже рабыни живут мало, года два-три. Подсадят на наркоту, и сгорают. Очень мало шансов попасть к хорошему хозяину, или то, что Орден выкупит, себе на Остров работать. С индианками и арабочками Орден вообще не возится, покупает только негритянок. Тут, по крайней мере, ты им шанс дал.
— Очень маленький шанс. — Я поглядел на девичьи тела. Передернул плечами от пробежавшего по шкуре мороза. Никогда такого не видел, только в телевизоре.
Арсен, кстати, спокоен. Но он, по его словам, переселенец из пограничных с Арменией районов Азербайджана, из армянского села. Бежали, когда развалился Советский Союз, в Ташкент, причем сумели сбежать не все, почти все село сгинуло. Да и не бежали, прорывались с боем. Так что, он такое уже видал, но все равно сидит, такой же хмурый, как и я.
Погибшие девушки были все как одна молодые, достаточно симпатичные. Большинство светлокожие, негритянок примерно треть. Впрочем, тут места в основном индо-арабские, Дагомея юго-западнее, а свободная Африканская Республика, которая фактически является английской колонией, западнее намного.
Глубоко вздохнув, я подхватил трофеи, и отправился на "Клото". Нужно штаны застирать, и рожу умыть. Все в крови. Или наоборот, умыть лицо и отстирать брюки. Я здесь пока все едино не нужен, тут процесс отлажен. Видно, что не первый раз этим занимаются.
Умыванием ограничиться не получилось, пришлось мыться полностью. Как так умудрился в крови несчастной девчонки перемазаться, сам не понимаю. Единственно, что греет душу — отомстили за них. Всех работорговцев кончили, за исключением одного моториста. Забился в машинном отделении, но нашли. Сейчас сидит связанный возле мачты, его на вертолете отправят вместе с раненой девушкой. Лишь бы девчонка выжила, хотя бы только она.
После того, как замочил в резко покрасневшей воде брюки, решил посмотреть, что мне досталось в трофеях. Интересно ведь, аж зудит.
В первую очередь осмотрел винтовки. Не новые, точнее, немка прилично свежее, чем испанская, практически новая. Но так, вроде, вполне нормальные. Заряжаются немного по-другому, нежели FN-FAL, но разобрался, ничего сложного. Пистолеты, разрядив, убрал в сумку. Посоветуюсь с Янгом, когда вернусь, может и стоит вместо ТТ носить. В подвесных было по четыре магазина к винтовкам, по три запасных к магазинам, и по две какие-то гранаты. Вроде как пластиковые, я их сразу отложил в картонную коробку, и убрал подальше от греха. Потом попрошу Виктора из первой абордажной, расскажет, что и как.
Переодевшись, вышел на верхнюю палубу, уже без каски. Боевую тревогу отменили, приказали готовиться к авральным работам. И ответственному за прием-заправку вертолета готовиться.
Вертолет сначала был крохотной точкой, но потом быстро увеличился, и вскоре приземлился на Клятую банку. На "Клото" ему было не сесть, на призовой корабль тем более. Так что с приватира спустили "Зодиаки", на один погрузили раненую девушку, на остальные бочки с вертолетным керосином, и повезли к берегу. А мы с боцманом стали набирать камни в мешки, для груза. Сволочи, сколько народу изничтожили!
Через сорок минут "Белл", который "Ирокез" и вроде как ветеран еще вьетнамской войны, взлетел с острова, и, набирая высоту, ушел на север, унося с собой раненую девушку и скованного наручниками работорговца. А мы на призовом корабле, который "Клото" отвел от острова подальше, на глубину, готовили тела погибших к захоронению. Тоже, особо не разготовишься, материала на саван набрать не получилось, а оставлять тела на такой жаре — нельзя.
И потому надевали на тела чистые джутовые мешки, благо они большие, еще мешок с камнями привязывали к ногам. Жутко, молодые девушки и парни, а их увязываем в такие саваны. Рядом плотник сколотил пару лотков, по которым будем отправлять в последний путь бедолаг.
Шкипер прочитал отходную молитву, и мы начали похороны. Блин, как мне было страшно, не передать. Недавно живых парней и девушек укладывали на лоток, два шага к борту, наклон — и тело летит вниз. Всплеск, и только круги на воде. И здешние чайки над головой, орут и летают кругами. Хорошо хоть рыб не было, крупных. Никто на глазах тела не рвал.
Но все когда-либо заканчивается, закончилось и это.
— Команда, смирно! Минута молчания! — Шкипер вытянулся, отдавая честь погибшим. — Вольно! Старший помощник, занести место погребения в бортовой журнал. Боцман — организовать осмотр и уборку помещений "Катрун-Нада" силами своей и абордажной команды, старшему механику осмотреть машины и механизму приза, и доложить о состоянии и повреждениях. Команде — разойдись!
— Так, пошли, вооружаем пожарные шланги, и заливаем палубу водой, где есть кровь. Сначала внутренние помещения, потом верхняя палуба. Погнали, парни! — Юрий открыл ящик, и выволок длинный брезентовый рукав. — Держи!
Я принял пожарный шланг, и началась уборка корабля. Замывали кровь, сметали гильзы и битое стекло, закрывали разбитые иллюминаторы фанерными щитами. Возились до самой ночи, в конце концов это стало казаться просто работой.
— Все, шабаш. Вроде как все более-менее. — Юрий вытащил небольшую рацию, и вызвал шкипера. — Скип — боцману. Прием.
— Боцман, — Шкиперу. Что у вас там? Прием.
— Командир, предварительная уборка приза закончена. Прошу разрешения закончить работы на сегодня. Прием.
— Добро, разрешаю. И это, найдите каюту тех двоих, которых юнга застрелил. Его работа- его хабар. Отбой связи. — И шкипер отключился.
— Ясно. Так, Саид, Виктор, вы когда каюты экипажа осматривали, не нашли случайно тех двоих, что Леха завалил? Шкип приказал ему в разграбление предоставить. — Боцман усмехнулся, и ткнул меня в плечо. Вообще, постепенно в команде начинает проявляться все больше и больше оптимизма и благодушия именно по отношению ко мне. Хотя при чем тут я, особо не понимаю. Тем более, что ошибся, обознался.
Последнее я пробормотал вслух, идя вслед за мурлыкающим какую-то протяжную песенку командиром второй абордажной группы, Саидом. Точнее, шейхом Саидом. Младший сын одного из настоящих шейхов, офицер сирийской армии, получивший личное оружие из рук Ассада, и вынужденный перейти в другой мир со своей семьей. Я мало что знаю про эту команду вообще, про Саида в частности, но знаю, что он уничтожил каких-то ваххабитских проповедников, которые вели подрывную деятельность у него в родном селе. Уничтожил вместе с боевиками, которые убили его отца, старшего брата и большую часть семьи. После чего перешел сюда, на эту землю, вроде чтобы не давать повода ваххабитам обвинять его покровителя, Ассада, в том, что тот защищает Саида.
Служить в РА Саид не то, чтобы не захотел, он, как и большинство экипажа "Клото" резервист ПРА. Он вообще не захотел служить, ушел на вольные хлеба. Семья у него живет на границе ПРА и Московского протекторатов, а сам Саид балдеет, рассекая здешние воды на "Клото".
— Ты обнаружил работорговцев. Благодаря тебе мы в прибыли. Так что все нормально. Ты еще премию получишь от Ордена, за двух уничтоженных пиратов. И долю от стоимости "Капли росы". Хорошая шхуна, я ее облазил от машинного отделения до ходовой рубки. Очень хорошая. — Практически без акцента сказавший это по-русски Саид толкнул перечеркнутую очередью дверь. — Давай, трофейничай. Дело приятное и полезное. Главное, не торопись, мы здесь на ночевку встанем. Питание сейчас врубят, так что свет будет.
