За время можно сформировать ударную группу из парашютно-десантного батальона, батареи «Нона» и танковой роты. Прорыв на северо-запад, на Шутово. Противник не ждет там удара, и часть сил сумеет прорваться.
Но главным направлением станет западное, по дороге на Дубры через блокпост на двадцать пятом километре. Он захвачен противником, но это сущая ерунда. Там стоит всего лишь потрепанная и недоукомплектованная рота боевиков. Ее просто сметут, не стоит и париться на этот счет.
Артиллерия противника – это да, гораздо хуже. Но незачем двигаться плотными колоннами. Можно использовать поля за обочинами, насколько они позволяют отдалиться от дороги. Конечно, шила в мешке не утаишь, но все же силы противника окажутся распылены. Какое-то время их наблюдателям придется отыскивать цели.
В основной прорыв пойдет десантно-штурмовой батальон майора Вереса. Его сберегли, и это грозная сила. Группа будет усилена танками майора Грицая, бронетранспортерами. Не такая уж космическая дистанция – чуть больше двенадцати километров. Горючка в баках еще есть. Имеется реальный шанс прорваться и сохранить боеспособность частей.
Солнце уже клонилось к западу, «джентльменское» соглашение о прекращении огня было в разгаре, когда очередной бронированный кулак вырвался из Новокольского и по проселочным дорогам устремился на север. Танки шли на максимальной скорости, поливая окрестности огнем из орудий и пулеметов. Их поддерживали четыре установки залпового огня, оставшиеся в Новокольском.
За танками в прорыв устремился на БТРах и БМД парашютно-десантный батальон. После гибели командира его возглавил майор Популяк. Еще вчера он был начальником артиллерии, которой теперь уже не существовало.
Прорыв развивался стремительно и удачно. Разрозненные отряды ополченцев предпочитали отходить. Колонны катили по лесам, по опушкам, командиры подразделений докладывали майору, что сопротивления почти не встречают. Выслать разведку при таком темпе движения проблематично. Они понятия не имеют, где находятся ударные силы ополченцев, так как те постоянно маневрируют. Уж больно легко все идет. Иногда создается впечатление, что их опять заманивают в ловушку.
Их действительно заманивали. Незнание местности сыграло с группировкой прорыва злую шутку. В районе Бузиново все проселочные дороги сходились в одну и выходили на мост через речку, пусть и мелкую, но с весьма крутыми берегами. С севера к Бузиново уже катили «Грады» и САУ ополченцев – благо Шутово было неподалеку. «Террористам» оставалось лишь пропустить группировку прорыва через мост, подорвать его, дать несколько залпов по увлекшимся украинским силовикам, а далее диктовать им свои условия.
Связь с частями майора Популяка отсутствовала. Но основной украинской группировке она была не нужна. Из котла на запад по разбомбленной дороге выдвигался десантно-штурмовой батальон майора Вереса, опытного офицера, с первого дня участвующего в этой безумной вакханалии под названием АТО. Машины, обладающие хорошей проходимостью, шли вдоль дороги в шахматном порядке, чтобы минимизировать ущерб от артобстрелов. Здесь же находились остатки второго парашютно-десантного батальона, механизированной бригады из Рудного, танковая рота, в которую после тяжелых потерь превратился батальон майора Грицая, несколько исправных установок «Град».
Орудия украинцы бросали, их все равно не на чем было вывозить. Многие солдаты шли пешком, измотанные, оглушенные, окровавленные, охваченные апатией. Не хватало транспорта, чтобы всех посадить на него.
Колонну замыкало то, что осталось от заградительного батальона «Висла». Полторы сотни обозленных радикалов прикрывали отход. Они двигались на джипах и последних уцелевших БМП, часто вступали в перестрелки с наседающими ополченцами.
Генерал Грушко спешил, нетерпеливо поглядывал на часы, прислушивался. Он знал, что тишина будет недолгой. Ему очень хотелось бы ее растянуть! Его джип метался по дороге взад-вперед. Он уже осип от крика, подгоняя солдат. В конце концов это их жизнь, почему ему больше всех надо?!
Десантно-штурмовой батальон вступил в бой, когда танки ополчения, укрывавшиеся в лесу, обстреляли колонну. Ответный залп украинцев вынудил противника отойти. «Террористы» не успели перебросить на этот участок фронта достаточно сил.
Когда до блокпоста на двадцать пятом километре оставалось версты четыре, в дело вступили северная и южная ударные артиллерийские группировки ополченцев. Тактическая уловка укропов поначалу удалась. Большинство снарядов рвалось на пристрелянной пустой дороге, не нанося ущерба отступающим частям. Но наводчики быстро исправились. Взрывы загремели в самой гуще отступающей техники.
Снова началась паника. Пехотинцы бежали в лес, механики-водители направляли туда свои машины. Там же, используя складки местности, укрылись и штабисты генерала Грушко.
Прорыв продолжала только ударная сила украинского воинства – батальон майора Вереса и добровольцы из «Вислы», примкнувшие к нему. Они стремились выйти из зоны огня. Танки и БТРы прыгали по кочкам, пехотинцы падали с брони в стылую землю. Но зона обстрела тоже смещалась. Потери были довольно велики.
Майор Верес скрипел зубами. Велик был соблазн приказать солдатам разбежаться по укрытиям, минимизировать ущерб.
Но он упрямо командовал по рации своим подчиненным:
– Только вперед! Осталась сущая ерунда. Еще немного, и мы вырвемся из этого проклятого котла.
Полковник Юдин приказал открыть артиллерийский огонь, когда до блокпоста, где стояли парни капитана Нестеренко, оставалось несколько километров. Он боялся зацепить своих, знал, что парням и так досталось. Но никто не ожидал, что украинские части, рвущиеся из котла, будут упорно продолжать движение, не считаясь с потерями. Штурмовой батальон лишился половины своей техники. Окрестности дороги были усеяны разбитыми машинами, телами мертвых и раненых солдат, но авангард укропов уже ушел вперед.
Полковник Юдин приказал начальнику артиллерии прекратить обстрел. Не хватало еще, чтобы своя же артиллерия в щепки разнесла блокпост.
Движение основной колонны застопорилось. Выжившие офицеры собирали людей, санинструкторы выискивали раненых. Уцелевшая техника принимала на борт пострадавших.
Но авангард уже шел вперед. К блокпосту на двадцать пятом километре вырвались несколько танков «Т-64» с украинской символикой, сопровождаемые пехотой. Теперь артиллерия ополченцев работать уже не могла. Ее снаряды непременно посекли бы не только противника, но и своих.
Глава 10
Нестеренко не мог сказать, что восемь часов прошли в тишине и спокойствии. Утром блокпост уже прощупывали. С западного направления, со стороны Дубров подошла танковая рота в количестве тринадцати машин и встала на расстоянии полукилометра. За танками явственно просматривалась небольшая колонна грузовиков. Судя по тому, как себя вели укропы, задача их была скромна – испытать на прочность оборону ополченцев. Не взять блокпост, не прорваться на помощь сослуживцам, гибнущим в котле, а именно проверить.
Впрочем, аппетит приходил во время еды. Танки начали рассредоточиваться по сторонам дороги, медленно двинулись вперед. Ополченцы припали к амбразурам и мешкам с песком. Приготовились пулеметчики в дотах. Но если пехота и была в грузовиках, то она не спешила их покидать. Танки прошли по полю метров тридцать и встали.
Олег припал к брустверу траншеи, следил в бинокль за действиями противника. Рядом возился Донец из огневого взвода, пристраивал гранатомет. За ним примостился с «калашом» Мишка Фендик. Он где-то раздобыл упаковку ржаных сухариков, разорвал обертку, насыпал часть содержимого в ладонь и собрался отправить в рот.
Невдалеке работал расчет АГС-17, перенесенный с восточного поста. Здесь, на западном, он был важнее. Бойцы закрепляли гранатомет на станке, вставляли ленты с выстрелами.
Ахнула танковая пушка. Бойцы машинально пригнули головы. Взрыв прогремел метрах в тридцати перед траншеей.
Мишка, сидя на корточках, принялся ссыпать сухарики обратно в упаковку.
– Аппетита нет? – посочувствовал Донец, покосившись на него.
– Я понял, что не такой уж и голодный, – ответил Мишка.
– Давай сюда, я съем. – Донец протянул ладонь.
– Перебьешься. – Мишка аккуратно свернул упаковку и всунул в боковой карман.
Надо сказать, что он сделал это весьма своевременно. Выстрелил второй танк. Снаряд рванул перед самой траншеей. Взметнулись в небо комья земли, пошла ударная волна. Бойцов засыпало землей.
Мишка поднялся, отполз на коленях и стряхнул себя глину. Разумеется, он не молчал, дал яркую и крайне негативную оценку действиям украинских танкистов.
– Ты как? – спросил Донец и покосился на него.
– А что, по мне не видно? – возмутился Мишка.
– Радуйся, что недолет. Живой остался.
