— Замечательно, — кивнул Пайтер. — Чудесно. Не хотите ли поехать рядом со мной, капитан? — и кариенец многозначительно покосился на священнослужителя. — Мне просто необходимо поговорить хоть на какую-нибудь мирскую тему.
— С удовольствием, милорд.
Рывком разворачивая лошадь, Элфрон так резко натянул удила, что Тарджа проникся искренним сочувствием к бедному животному. Караван тронулся в путь, уводя их по широкой дороге прочь от Башни Измены. Дэвидд и защитники пристроились в хвосте.
Как только Элфрон оказался вне пределов слышимости, Пайтер наклонился к Тардже.
— Я отдам жизнь за Всевышнего, но, честно говоря, меня иногда поражает, каких людей он выбирает себе в услужение. Элфрона наверняка послали следить за мной.
— Похоже, он очень верующий, — кивнул Тарджа, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Какое счастье, что не все кариенцы так же истово преданы Хафисте, как Элфрон. С другой стороны, Пайтер — посол Ясноффа, он должен быть столь же предан Кариену, как Элфрон — Всевышнему Хафисте. Это делало его опаснее, чем могло показаться. По крайней мере, жрец не скрывал своих намерений.
— Верующий! — хмыкнул Пайтер. — Да он просто безумный фанатик! Это все плоды какого-то ненормального воспитания. Вы же знаете, что они все родом с одного и того же острова — Сларна. Это просто богом забытая кучка камней. Наверное, это сказывается на их рассудке. Мне кажется, если в этом путешествии я услышу еще хоть одно слово насчет греха, я сам сойду с ума.
— Я совершенный профан в этой тематике, так что обещаю вам, милорд: опасность подобной беседы вам не грозит, — заверил его Тарджа.
Пайтер окинул его задумчивым взглядом.
— Совершенный профан, говорите? Что ж, в таком случае, — тут он понизил голос до шепота, хотя никто из следующей за ними процессии и так не смог бы услышать, о чем они говорят, — когда мы доберемся до отеля, может, вам удастся организовать для меня… э-э… определенную компанию?
— Компанию? — с невинным видом переспросил Тарджа.
— Не прикидывайтесь ягненком. Вы прекрасно поняли, о чем я прошу.
Тарджа оглянулся через плечо.
— А чем вас не устраивает эта компания?
— Это же монахини, капитан, — скривился Пайтер. — Высохшие холодные старые девы, все поголовно. Посвященные Всевышнему. Не смешите меня, я получил бы больше удовольствия с дуплом в березовом пеньке! Мне нужно нечто юное, мягкое, сочное и живое!
— Лиливэйль — маленькая деревушка, милорд, — предупредил Тарджа. — У них может не быть профессиональной компании.
— Так приведите ко мне дочку хозяина! Кого-нибудь наподобие той молоденькой послушницы, что была столь любезна со мной во время последнего визита в Цитадель. Очень даже живенькая детка.
Тарджа вспомнил, как на приеме у Джойхинии Пайтер тискал в углу одну из послушниц, но до сих пор ему не приходило в голову, что кариенец действительно затащил ее в постель. Тарджу затопило отвращение — по возрасту Пайтер годился девушке в деды.
— Посмотрим, что я смогу сделать для вас, милорд, — слегка замявшись, пообещал капитан. Он все-таки офицер защитников, а не сутенер, ему совершенно не улыбалась перспектива подыскивать для старого развратника женщин на всем пути до Цитадели.
— Уверен, вы сделаете все от вас зависящее, капитан, — заговорщицки прошептал посол. — Полагаю, что ваше присутствие здесь означает, что ваша матушка намерена сдержать свое обещание.
Тарджа стрельнул в него глазами, надеясь, что ничем не выдает своей неосведомленности.
— Может, Джойхиния не рассказала вам о нашем соглашении? — Честь офицера не позволяла Тардже открыто солгать, но нужно было что-то ответить, причем чтобы это было правдой.
— Я занимаю особое место в сердце моей матери, милорд, — абсолютно искренне уверил он Пантера. Все честно, если не принимать в расчет, что у Джойхинии вообще не было сердца. — В противном случае меня бы здесь не было.
— Безусловно, — согласился Пайтер. — Я не хотел вас обидеть. Просто меня удивило, что она с такой легкостью согласилась отдать мне то, о чем я просил. Да и вы, пожалуй, совсем не смущены нашей сделкой. Впрочем, медалонцы воспринимают мир несколько иначе, чем остальные.
«Что? — Тарджа готов был заорать от нетерпения. — Что Джойхиния наобещала этому человеку?»
— Я имею в виду, — продолжал посол, не замечая мучений собеседника, — раз сами сестры плодят бастардов, то трудно ожидать от человека столь же трепетного отношения к семье, которым так дорожат в Кариене. Я могу проследить историю своего рода на тридцать пять поколений. Большинство же медалонцев зачастую не может даже назвать имени своего отца. Полагаю, вы тоже незаконнорожденный?
— В Медалоне законность рождения определяется исключительно по матери, — возразил Тарджа. — Ее семейное положение не играет никакой роли.
— Очень удобная политика. Видимо, этим и объясняется ваш благодушный настрой. Хотя в вашем возрасте сложно ожидать сильной привязанности к девочке.
В животе у Тарджи неприятно похолодело, когда он понял, что подразумевает Пайтер под благодушием и отсутствием трепетного отношения к семье. Капитан с такой силой сжал в кулаках вожжи, что побелели костяшки пальцев. Он еле сдержался, чтобы не наброситься на посла и, вытащив из седла, швырнуть на землю и выбить из него всю правду.
— Это вы о моей сестре? — Тардже пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. «Моя сестра, которая мне не сестра, — подумал он. — Ребенок, из-за которого была уничтожена целая деревня, только чтобы не всплыла ложь Джойхинии».
— Да, милая девочка, — кивнул лорд Пайтер. — Я видел ее в Цитадели. — Не в моем вкусе — я предпочитаю более пышные формы, — но кто я такой, чтобы спорить с Всевышним? Кроме того, полагаю, ваша мать должна быть вполне удовлетворена нашей сделкой.
— Уверен, что так и есть, — подтвердил Тарджа с невозмутимостью, которой совершенно не чувствовал. — Если, конечно, вы выполните свою часть договора.
Пайтер оскорбился от подобного предположения.
— Капитан, можете даже не сомневаться — я выполню свое обещание. Я предстану перед Кворумом и объявлю, что Мэгина попустительствует язычникам. Король Яснофф очень серьезно относится к договору между нашими государствами, и его крайне тревожит неспособность Мэгины подавить язычество. Если община не в состоянии контролировать ситуацию, то мы будем вынуждены взять дело в свои руки. К счастью, ваша мать согласна с нашей точкой зрения, поэтому мы собираемся всячески поддерживать ее кандидатуру на должность Верховной сестры.
— Если вы так решительно настроены в поддержку моей матери, то, полагаю, Р'шейл нужна вам лишь, чтобы подсластить сделку? — заметил Тарджа, сдерживая рвущуюся наружу ярость невероятным усилием воли. Его лошадь нервно дернулась, словно почувствовала состояние седока. Зачем? Зачем им Р'шейл? В качестве заложницы, чтобы заручиться добросовестностью Джойхинии в их сотрудничестве?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
