«Интересно, где работает та женщина, которая первой узнала о Санчии Девениш? — думал Вексфорд. — Надо будет спросить у Сильвии. Скорей всего, или на Плоуменс-лейн, или на Винчестер-драйв, рядом с домом Девенишей. Но сейчас уже поздно об этом думать», — сказал себе старший инспектор, когда Дональдсон свернул с Хай-стрит на Йорк-стрит.
Подъезжая к кварталу Мюриэль Кэмпден, он ожидал услышать пение, скандирование, рев толпы, но там царила тишина, даже глухое безмолвие, словно смолкли все звуки, обычные для буднего дня. Въезд в квартал перекрывали красно-сине-желтая патрульная машина Главного полицейского управления Мид-Суссекса и металлические заграждения поперек дороги. За рулем сидел незнакомый полицейский.
— Дальше я пойду пешком, — сказал Вексфорд, когда Дональдсон остановил машину.
Было необычно жарко для начала мая. Все ярче светило солнце, и глубже казались тени. Вскоре он увидел толпу, а посреди Оберон-роуд стояла «скорая помощь». Когда старший инспектор подходил к дому № 20, машина тронулась с места и завыла сирена. При виде дома Смитов он замер. Окна, которые муниципалитет заменил всего день назад, снова выбиты, входная дверь высажена, и кому-то удалось сбить с крыши несколько плиток черепицы. За воротами он увидел сержанта Джоэла Фитча, а перед зияющей дырой на месте двери стояла констебль Венди Бродрик, если он правильно помнил ее имя. Люди сбились в кучу у лужайки и наблюдали оттуда.
— Кто в «скорой помощи»? — спросил Вексфорд у Фитча.
— Сьюзан Смит, сэр. Попали в голову кирпичом. Они бросали те же кирпичи, что и в воскресенье. Кто-то их собрал и вот — снова пригодились.
— Сейчас почти все используется по второму разу, — вздохнул Вексфорд.
— Какое счастье, сэр, что в доме не оказалось пропавшей девочки. Они бы ее точно забили.
— А где мистер Роджерс?
— В доме, со Смитом. Он хочет вывести его оттуда. Для этого мы ждем фургон.
Притихшая толпа заволновалась. Гул нарастал, затихал, опять нарастал, как вдруг раздался женский крик:
— Я не сяду в «воронок»! — кричала Бренда Босворт, с ней рука об руку стоял Мирослав Златич, а с ним — Лиззи Кромвель.
У дома № 16 не было гаража, что усложняло задачу. В квартале Мюриэль Кэмпден все гаражи собраны в одном месте, на пересечении Йорк-стрит и Ариэль-роуд. Дональдсону пришлось припарковаться на тротуаре. Не успел он отжать ручной тормоз, как машину окружила толпа.
— Все назад! — громко сказал Фитч. — Всем разойтись! Здесь вам делать нечего!
Люди не послушались, но все же попятились, к фургону уже никто не прикасался. Водитель, стройный мужчина среднего роста, рыжий и кудрявый, вышел из кабины и вместе с двумя патрульными офицерами попытался оттиснуть к лужайке Кингсмаркэмскую шестерку с группой поддержки.
— Гомик, — сказал Колин Краун водителю. — Посмотрите на его локоны, на бигуди небось крутит. Гомик несчастный.
— И извращенец! — поддержал его Монти Смит. — Гомик и извращенец, — сказал он и засмеялся.
— Вот почему они заодно со старым педрилой, — заявила Бренда. — Все они педики и извращенцы, все до единого. Рыбак рыбака видит издалека — вот что я вам скажу!
Лиззи Кромвель истерически захохотала и стиснула руку Мирослава. Тем временем Рашель Кинан из окна своей квартиры на втором этаже башни снимала все происходящее на видеокамеру. Чтобы ничего не пропустить, она перегнулась через подоконник.
Обойдя Фитча, Вексфорд приблизился к полуразрушенному дому, сказал констеблю Венди Бродрик «Прошу прощения» и шагнул в проем. Изнутри он, как мог, прикрыл за собой дверь. Большинство кирпичей попали сюда, повсюду битое стекло. Инспектор шел очень осторожно, и осколки хрустели под ногами. Дом оказался таким маленьким, что Вексфорду не понадобилось повышать голос, чтобы его услышали в гостиной:
— Джордж, помощь нужна?
Роджерс позвал его, и Вексфорд вошел в комнату. В гостиной, кроме Роджерса и Томми Смита, находились еще двое полицейских — один высокий, второй приземистый. Если раньше Вексфорд считал, что у Смита не осталось никаких чувств, то сейчас он понял, что ошибался. Смит плакал. Но что он оплакивал — раненую дочь или собственную участь? Понятно, что не свое преступное прошлое. Слезы катились по его бурым обрюзгшим щекам, и он не вытирал их.
— Возьми себя в руки, — резко, но без неприязни сказал ему Роджерс. — Надо тебя еще отсюда вывести. Или кого-то.
Вексфорд сразу понял, о чем он.
— Наденем плащ на… прошу прощения, как вас зовут?
— Диксон, сэр.
— Наденем на Диксона плащ. Можно мой — все равно я напрасно его надел в такую погоду — и проведем его между нами.
— Правильно, — подтвердил Роджерс.
Невозможно не пожалеть плачущего, сказал бы неделю назад Вексфорд. Но к Смиту он сочувствия не испытывал. Глядя на него, инспектор с трудом сдерживался, чтобы не содрогнуться от омерзения. Рядом со Смитом невольно думаешь о том, что совершил когда-то этот человек, начинаешь представлять себе, чем он занимался, и что удовольствие оказалось для него превыше всего.
— Он немного выше тебя, — обратился Вексфорд к Смиту как можно спокойнее. — Но если наденет шляпу, вряд ли кто-то заметит. Ну что, идем?
— А как же я? — спросил Смит, вытирая слезы рукавом.
— Ради тебя и стараемся, — проворчал Роджерс. — Попробуем их обмануть, выдать за тебя Диксона. Надо чтобы толпа разошлась, и ты смог выскользнуть отсюда и сесть в одну из наших машин.
— А потом куда? — Смит беспокойно переводил взгляд с одного на другого.
— Что-нибудь придумаем, — ответил Роджерс.
У Роджерса кровоточила рука — наверно, порезался о разбитое стекло, — и Вексфорд отдал ему свой чистый носовой платок. Иногда он думал, что единственный еще не перешел на бумажные салфетки. Диксона закутали в плащ инспектора, чтобы его не узнали. Смит снова заплакал, беспомощно глядя на замаскированного под него человека.
Вексфорд и Роджерс оба крупные мужчины, так что Диксон, втиснутый между ними, выглядел ниже своих пяти футов восьми дюймов. Когда они открыли входную дверь, толпа завыла. «Как собаки, почуявшие дичь», — подумал инспектор. Констебль Бродрик посторонилась, пропуская Вексфорда, Роджерса и Диксона, и все трое спустились по ступенькам.
Восемь полицейских, взявшись за руки, удерживали толпу, но не могли заставить людей молчать. Пока Вексфорд находился в доме Смита, на башне снова появился транспарант и щиты с фигурками детей. Один щит надел на себя толстый Карл Микс, и передняя часть щита почти горизонтально покоилась на его брюхе, второй нес Джо Хебден. Толпа непрерывно скандировала «Педофила вон! Педофила вон!»
Когда Вексфорд, Роджерс и Диксон между ними вышли за ворота, толпа навалилась на полицейский кордон и прорвала его в тот самый момент, когда Диксон забирался в фургон. Следом за ним сел Роджерс, и едва Вексфорд отступил от машины, водитель съехал с тротуара.
На миг инспектор задумался, не кинется ли толпа на него и не придется ли обороняться, но вскоре понял, что интересует их не больше, чем ворота или фонарный столб. Бренда Босворт, Монти Смит, Джон Кинан и еще какие-то незнакомые люди уцепились за фургон, дергали ручки, стучали в окна и вопили. Водителю пришлось затормозить, пока Фитч с двумя полицейскими их отгоняли. Монти Смит заехал кулаком в лицо Фитчу, и констебль Демпси с торжествующим криком «Вы ареcтoвaны!» немедленно задержал его.
Фургон набрал скорость и поехал в сторону Йорк-стрит. Вексфорд велел Венди Бродрик зайти в дом и дожидаться машину, которая заберет Смита, когда все утихнет. Сам он больше не хотел встречаться со стариком. Его общество угнетало старшего инспектора, поскольку они оба мужчины. Возможно, женщине на его месте было бы легче. Но с другой стороны, женщины — матери.
Вексфорд пересек лужайку, довольный, что с пользой избавился от плаща в этот весенний, но уже жаркий день. На газоне до сих пор стояли Бренда Босворт, Мирослав Златич и Лиззи Кромвель, но при виде инспектора спешно ретировались, так и не разняв рук. Лиззи хихикала, выпячивала и без того заметный живот. Инспектор решил проследить за ними до Пак-роуд, чтобы по дороге они больше ничего не устроили и благополучно добрались домой. Сегодня вряд ли кого-нибудь еще арестуют. Этих людей судить бесполезно — они не станут давать показания друг против друга.
Оставшиеся полицейские увезли с собой Монти Смита. Венди Бродрик вошла в дом, Вексфорд оглянулся и увидел, как отъезжает красно-сине-желтая патрульная машина. «Не лучший способ избежать лишнего внимания, — с досадой подумал Вексфорд». К счастью, на лужайке не осталось ни души, и окно на втором этаже башни, откуда велась съемка, оказалось закрыто. На мгновение он отвлекся от удаляющейся троицы, но внезапный крик заставил его обернуться и побежать к ним. Бренда Босворт и Лиззи, сцепившись, катались по земле — ноги на тротуаре, головы на свежей городской клумбе. Лиззи жалобно хныкала, Бренда вопила и рвала на девушке волосы, а Мирослав, сложив руки и качая головой, молча стоял в стороне.
