Так же проходила и казнь, ремни по центру до последнего удерживали тело на деревянной стене, пока палач по очереди отрубал конечности приговорённого. В особо извращённых случаях палач предварительно уточнял у толпы, какую часть тела сейчас отрубить. После этого конечность прижигали, чтобы приговорённый к смерти раньше времени не истёк кровью, а целитель поддерживал его в сознании. В конце казни ножом отрезали язык и им же вспарывали живот. Приговорённый, находясь в сознании после пережитого, в конце ощущал как из живота вываливаются внутренности. Целитель прекращал поддерживать жизнь, и он умирал в ближайшие минуты в страшных муках.
— Нееет! — кричала Адель во время бега к эшафоту, люди перед ней чувствовали сильный жар, пытались уйти от него, но на площади и до Адель была большая толкучка. Не успевая быстро отойти многие получали страшные ожоги, толпа пыталась отхлынуть от опасности и задавливала на смерть не удачно упавших людей. Те кто пришли посмотреть на мучительную смерть другого человека неожиданно сами стали жертвами.
Стража, стоящая у эшафота, пыталась преградить Адель путь, но она, не заметив их, снесла всех огненной волной. Сама принцесса ничего не разбирала перед собой, если, что-то попадалось мешающее ей идти вперёд это немедленно сметалось огнём. Её взор был устремлён только на одного человека, который сейчас обрубком висел на деревянной стене.
"Я опоздала! Успей я на жалких пятнадцать минут раньше, успела бы спасти его! Безнадёжно опоздала!" Адель добежала до эшафота и стала медленно подниматься по ступенькам вверх, все кто находился на нём благополучно сбежали из-за нестерпимого жара. Вытянув руки перед собой, девушка медленно дошла до Сомы, пережгла ремни и подхватила на руки безжизненное тело, которое из себя представляло жалкий и изуродованный обрубок. Обхватила его одной рукой за талию, второй взялась за его затылок и прижала к себе.
— Сома, прости меня, прости пожалуйста, я не успела, — вместе со словами из глаз девушки полились слёзы. Она баюкала его на руках и горестно плакала.
От переживания её отвлёк нарастающий гул толпы за спиной, которая негодующе кричала в её сторону. Принцесса повернулась к ним и увидела жалких алчных людей. Которые пришли повеселиться на чужом горе. Это ОНИ! ОНИ во всём виноваты! Гнев, подпитываемый внутренней болью Адель стал нарастать. Магия волнами стала выходить из тела принцессы и ближние ряды толпы обожгло, но на этом всё не закончилось. Принцесса впала в магическое безумие.
— Да сгорите вы все! Чтоб вы все сдохли! Твари! Ненавижу вас, всех вас! — кричала она в сторону толпы возвышаясь над ней.
Адель отпустила поводок магии и от неё разошлась огненная волна во все стороны. Пламя с живым рёвом набросилось на людей, сжигая их тела дотла. Люди успевали издать короткий крик боли, до того, как огонь выжигал весь воздух вокруг них. По всей площади стояли сотни живых, корчащихся от боли факелов. Только жизнь этих факелов была мимолётна, человек сгорал полностью и от него оставался только пепел. Сила огня была так сильна, что булыжники и камни рядом стоящих домов раскалялись и трескались. Деревянные же части домов мгновенно загорались. Начался пожар, который запирал людей в домах и сжигал там заживо, сам огонь как живой перебрасывался с одного дома на другой и не собирался останавливаться. Адель же продолжала выплёскивать всю свою силу. Раньше бы она так не смогла, но продолжительное лечение даром Ивана улучшило её манатоки, очистило её ману, и она стала в разы сильнее себя прежней. Тысячи людей сгорали под пламенем ненависти одной девушки, потерявшей своего любимого. Все они были не виноваты в этом, но огонь их не спрашивал, а просто забирал жизнь. Столица империи буквально за считанные минуты погрузилась в ад, всё вокруг горело и заполоняло дымом. Вокруг самой Адель на сотни метров всё плавилось, от тех, кто оказался рядом не осталось даже пепла.
Ифрит в теле девушки ощущал бездну боли и страдания, которые она пыталась скрыть за своей яростью, выплёскивая всё наружу. Он понимал, если так продолжится, то его хозяйка сожжёт сама себя, и даже если сможет выжить, то осознав свой поступок никогда не простит себя, необходимо срочно принять меры. Ифрит стал забирать все страдания, весь гнев, все эмоции и чувства девушки. Они потоком стали вливаться в него и стали захватывать самого Ифрита, чтобы не выйти из-под контроля он начал запечатывать и себя. Устанавливал крепкие магические блоки, отрезал всё лишнее. Чувства любви, сострадания, радости, горести, страха, отчаяния. Часть эмоций отрезал полностью, часть были сильно ослаблены и без изменений оставил только одно чувство — ненависть. Адель должна ради чего-то продолжать жить, а это чувство будет подпитывать её, заставлять двигаться вперёд. Ей нужно найти и поквитаться с виновными в смерти её любимого и только после этого возможно барьеры начнут спадать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поток магического огня от девушки прекратился, но уже было поздно, весь город полыхал. Маги огня, ветра, земли и воды пытались остановить стихию, частично у них это получалось, но слишком масштабным было бедствие. Город Империум пал, его население за считанные часы уменьшилось наполовину. Оставшиеся в живых жители сначала спешно убегали, а после спада огня, когда гореть было больше не чему долго не могли вернуться обратно. Жар нестерпимой силы продолжал стоять на его улицах. Сами улицы города напоминали ад, все в саже, обгорелые остовы домов с потрескавшимися камнями и чем ближе к центру, тем хуже.
В городе повисла траурная печаль, в этот день те, кому посчастливилось выжить потеряли большую часть своих родных. Количество жертв не давалось подсчёту. Трупы, кругом были обгорелые трупы, их собирали и выносили за пределы города, где организовали общую могилу. При этом в неё их просто скидывали, времени разбираться не было кто кем являлся, требовалось как можно быстрее избавиться от тел, во избежание вспышки болезней. Со всех сторон раздавался плач, ходили потерянные мужчины, женщины, дети, кричали и звали своих родных. Появились первые мародёры и насильники, которые мгновенно воспользовались ситуацией, горем и беззащитностью людей. Организовывались временные пункты, куда стекались толпы людей. Нависла угроза голода. Власти ничего не могли и не успевали с этим поделать, крупнейшие продуктовые склады были выжжены огнём. Пострадала канализация и проблемой стало достать чистую воду.
Население, гонимое отсутствием крыши над головой, ужасными санитарными условиями, холодом и голодом устремилось в другие королевства, по пути разоряя деревни и пополняя список жертв. Кто-то пользовался моментом и нападал на группы беженцев, забирал их ценности, убивал или уводил в рабство.
Часть королевств в срочном порядке выставляли свои войска и не пропускали вглубь своих земель беженцев, солдаты преграждали им дорогу, но отчаявшиеся люди пробовали их штурмовать. Их всех вырезали под корень, но бывало и наоборот, когда люди своей численностью задавливали малые группы воинов, забирали у них оружие и продолжали свой путь дальше.
Беженцы как чума расползались во все стороны стараясь выжить. Зима только крепла и своими холодами забрала не одну сотню людей, которые занесённые снегом замерзали на дороге.
Деревенские жители королевств устремились в города спасаясь от этого потока и в самих городах начиналась не хватка продовольствия.
Казалось, весь мир резко сошёл с ума.
Посреди всего этого хаоса вышагивала девушка, укрытая глубоким капюшоном, под которым пряталась дорогая одежда и белые как снег волосы. Её глаза отдавали ледяным спокойствием. Отчаявшиеся смельчаки, пытающиеся напасть на одинокую странницу, погибали не дойдя до неё, вмерзая в лёд.
Эдель, как она сама себя теперь называла шла домой в королевство Нойберг. Ей нужна информация и союзники, именно там она сможет это всё получить. Она найдёт и изничтожит тех, кто лишил её любимого человека, эмоций, вкусовых ощущений, причины жить, вообще всего кроме пылающей в душе ненависти. Они все! Все! Поплатятся за совершённое.
