Вся сцена внезапно взорвалась действием. Игольные пистолеты обоих линкеров выстрелили одновременно. Прыгая в сторону, Джанас почувствовал жжение в левом плече. Помещение наполнилось едким дымом. В его руке заговорил тяжелый “сорок пятый”. Раздался страшный грохот. Кусочек металла, толкаемый вперед пороховыми газами, вылетел из ствола в направлении ближайшего линкера. Его лицо сразу же провалилось внутрь, а затылок– разорвался, облепляя стену позади него кровью, осколками кости, волосами и фрагментами мозга. Его тело, как в порыве бури, поднялось в воздух и ударилось о стену. После этого, то, что недавно было человеком сползло на пол в лужу собственной крови. Тонкая игла энергии выпрыгнул из пистолета второго линкера и вонзилась в Д’Лугана. Беспокойный молодой человек, переживший бессмысленную резню, именуемую “Битва семьдесят седьмого года” умер. “Сорок пятый” выстрелил еще два раза, так быстро, как указательный палец Джанаса смог нажать на спусковой крючок. Еще две пули пролетели сквозь наполненный дымом воздух и обе попали в свою цель – в грудь линкера, отнявшего жизнь у Пола Д’Лугана. Первая пуля раздробила линкеру грудную клетку с левой стороны тела. К тому времени, когда в тело вошла вторая пуля он был уже мертв. Его игольный пистолет выстрелил еще раз, но его луч был уже направлен в потолок. На какое то мгновение Джанас почувствовал себя дурно. Причиной тому была и боль, неожиданно разыгравшаяся в левом плече, и тяжелый запах обожженного мяса, смешанный с запахом горящего ковра и пороха, и смерть человека, который всего несколько минут назад стал его другом.
Билтор Франкен хрипло закричал, как кричит человек обнаруживающий себя в кошмарной ситуации, реальности которой он не может принять. Он повернулся, чтобы убежать вниз по лестнице, по которой недавно поднимался. Оружие Джанаса выстрелило еще раз, выбив из стены кусок штукатурки прямо над головой Билтора.
– Стой! – закричал Джанас.
Беглец остановился и медленно повернулся к нему.
– Сюда, – сказал Джанас, указывая револьвером на коридор. – Давай. Ну!
Билтор замешкался. Джанас сделал вид, что прицеливается. Его пленник, наконец, подчинился и прихрамывая поплелся в указанном направлении.
Вскоре они с Джанасом снова очутились в кабинете Франкена. Президент МТК уже начал приходить в себя, и с удивленным выражением лица пытался подняться с пола. Маура бросила вопросительный взгляд на Джанаса. В ее глазах смешались боль и страх.
– Он мертв, – тихо сказал ей Джанас и отвернулся. Он не мог смотреть в ее лицо, ему не хотелось видеть, как боль исказит ее красивые черты.
Снаружи кабинета, сквозь внезапно наступившую тишину, Джанас услышал уже более громкий звук приближающегося вертолета. Взглянув в окно, он увидел летящую к зданию машину, выкрашенную в яркие цвета Отдела операций МТК.
– Маура, – спросил Джанас, – как нам подняться на крышу?
Девушка не понимающим взглядом посмотрела на него. Слова Джанаса пока не доходили до нее, как будто он говорил на чужом, непонятном ей языке.
– На крышу! – повторил он. – Мы должны подняться туда прежде, чем это сделают остальные.
Девушка вышла из своего транса.
– Кажется, туда, – тихо произнесла она.
Джанас схватил Франкена и грубо поднял его на ноги.
– Иди же, черт тебя побери, – сказал он. – Помоги ему, – добавил он, обращаясь к Билтору. – Мне не хочется убивать никого из вас.
Билтор, с побелевшим от страха лицом, подошел к своему брату и положил его руку себе на плечо. Франкен с болью и ненавистью посмотрел на Джанаса.
– Только что погиб человек, который был гораздо лучше вас обоих, – сказал Джанас с трудом удерживая себя под контролем, – и для вас будет лучше, если вы приложите все усилия, чтобы доказать, что его смерть не была напрасной, или я не ручаюсь… – он замолчал. – Идите за ней, – сказал он, указывая на бледную, заплаканную Мауру.
Промедлив немного, она направилась к выходу, и трое мужчин пошли следом за ней. Вскоре они подошли к лифту, который выходил к вертолетным площадкам на крыше. Франкены под прицелом револьвера Джанаса вошли в один из лифтов и через несколько минут они очутились на крыше.
– Гражданин Франкен, – начал было служитель, увидев кровь на лице президента, – мне показалось, что я услышал…
Но увидев револьвер в руке Джанаса он осекся.
– Не двигайся, – приказал Джанас, глядя, как вертолет Отдела Операций опускается на площадку. Увидев лицо пилота, он мрачно помахал рукой, невзирая на боль в окровавленном плече. Джарл Емметт прибыл вовремя.
Глава XX
Как любые плохие новости, даже несмотря на Секретность, известие быстро распространилось по планете: армада встретилась с повстанцами и была разбита; повстанцы теперь направляются к Земле, чтобы уничтожить Федерацию.
На одном из постов Лунного Гарнизона Федерации, расположенном в Кратере Коперника близилась ночь. Черная тень спустилась с кольцевых стен в глубину кратера и медленно поползла к противоположной стене, на своем бесконечном пути вокруг маленькой планеты. С наступлением ночи небо не изменилось; оно осталось таким же черным, как и раньше, и только свет Земли стал немного ярче после захода солнца. Этот сине-зеленый цвет придавал окружающему ландшафту некую сюрреалистичность, которая вовсе не была неприятной.
Наверно, так можно было бы выразить мысли капрала Каира Ли Чана, если произносить их вслух. Но капрал не пытался сформулировать своим мысли и ощущения, когда он смотрел на яркий наполовину освещенный диск Земли. Он просто ходил по периметру Поста Коперника по древней традиции всех армий, с самого начала истории.
В душе Капрала Чана сидело что-то, что можно было бы назвать страхом, но и это чувство оставалось невысказанным. Оно лежало где-то в глубине, как холодный камень в желудке, который невозможно переварить и от которого невозможно избавиться. Он постоянно находился внутри, и Чан свыкся с ним.
Несмотря на то, что Чан носил униформу Федерации достаточно долго, во всяком случае, достаточно для того, чтобы заработать капральские нашивки, он вовсе не считал себя солдатом, и он в самом деле не был им. Он был прекрасным механиком аэромобилей, и не больше и не меньше того, и всегда останется именно таким, какую бы униформу на него не надели.
Капрал Чан с вожделением посмотрел на купол из парастекла в полутора километрах от него, который был ярко освещен, полон воздуха, тепла и пива, и в котором находились пол дюжины девочек, которых Федерация прикрепила к солдатам, служившим на древнем посту Коперника. Но Чану больше всего хотелось почесать нос и выкурить сигарету – как раз то, что невозможно было сделать в скафандре. Также, он решил не думать о девочках, которые все, как на подбор были нежные и сексуальные, всегда готовые дать усталому солдату именно то, что он больше всего хочет от девочки. Лучше не думать обо всем этом, когда стоишь на посту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
