Если Уильям Лев неосмотрительно поставил свое королевство в зависимость, то ему все же хватило способностей и упорства, чтобы искупить вину. Прежде всего он подавил волнения в Гэллоуэе, которые начались вслед за пленением короля в 1174 г. при подстрекательстве Генриха II. Гэллоуэйские лорды выдворили королевских чиновников, перебили англо-нормандских феодалов и уничтожили их замки, но были приведены к покорности частью силой, а частью расчетливой политикой «притяжения» этих земель к короне путем феодализации.{375} В 1187 г. уже сами гэллоуэйцы помогли Уильяму совладать с новым мятежом в области Морей.{376}
Из-за разных политических осложнений Генриха II Фалезский договор не оказался столь обременительным для Шотландии, как можно было опасаться. Уильяму не пришлось ни нести военную службу для Генриха, ни выслушивать в английском суде апелляции по искам шотландской короны. Из пяти указанных договором бургов англичане заняли лишь три, причем Эдинбург был скоро возвращен. Что касается предполагавшегося подчинения церкви, шотландские прелаты единодушно воспротивились этому, заявив в римской курии, что уступка исторгнута силой и не кем иным, как убийцей архиепископа Кентербери Томаса Бекета. Уже в 1176 г. особой папской буллой этот пункт договора был отменен. В 1184 г. Генрих II вернул Уильяму конфискованное графство Хантингдон, которое тот передал в лен своему брату Дэвиду. Полностью и безусловно Фалезский договор был отменен в 1189 г. «Кентерберийским отказом» нового короля Англии Ричарда Львиное Сердце. Ричарду недоставало денег для похода в Палестину, и Уильям выкупил все свои права за десять тысяч марок. «Отказ» предусматривал возвращение Шотландии ее замков и восстановление ее границы.{377}
Во мнении современников, и шотландцев, и англичан, король Шотландии вновь стал полноправным повелителем своей страны.{378} «Кентерберийский отказ» более чем на столетие обеспечил почти безоблачный мир между двумя королевствами и на десять лет — нечто похожее на дружбу между Уильямом I и Ричардом I. Уильям пожертвовал две тысячи марок на выкуп Ричарда,{379} когда тот на обратном пути из Святой Земли был схвачен герцогом Австрийским. В 1194 г. Ричард даже был готов предоставить Уильяму североанглийские графства, но без замков, на что король Скоттов не согласился.{380}
2. ТРИНАДЦАТЫЙ ВЕК
В последние годы его полувекового правления Уильяма I не покидала надежда вновь заполучить северную Англию. Английский король Джон, который узурпировал власть в обход старшей ветви Плантагенетов, испытывал слишком много затруднений, чтобы прямо отвергнуть эти претензии. Он лишился Нормандии, Анжу и других родовых владений во Франции (откуда его нелестный эпитет — Безземельный), прогневил грозного папу Иннокентия III и вызвал широкое недовольство своих подданных. Ослабленный старостью и болезнью, Уильям так и не решился прибегнуть к силе, а в ответ на его просьбы и угрозы Джон бесконечно затягивал обсуждение дела.{381} В 1209 г. едва не произошел разрыв. Король Англии, встревоженный вестью о дальнейшем франко-шотландском сближении,{382} поспешил вместе со своим войском к пограничной реке Туид и в замке Норем заключил соглашение с Уильямом. Что именно случилось между ними — тайна, поскольку текст договора не сохранился, а показания хроник разноречивы.{383} Достоверно лишь то, что англичане обязались не возобновлять строительство замка Туидмут напротив важнейшего бурга Шотландии Берика (незадолго до того шотландцы напали на Туидмут и снесли его); предусматривалось обручение двух дочерей Уильяма с сыновьями Джона, в том числе с его наследником, а Уильям должен был выплатить королю Англии пятнадцать тысяч марок «за его добрую волю и во исполнение договора»{384} — очевидно, в качестве приданого.
Обе стороны ошущали необходимость взаимной поддержки: Уильям — чтобы оградить права своего единственного сына, Джон — чтобы обезопасить северную границу перед лицом грядущих трудностей. В 1212 г. они заключили еще более тесный союз в том же Нореме. Хотя и его текст утрачен, известно, что короли поклялись защищать интересы наследников друг друга (ввиду ожидаемой смены короля в Шотландии); в течение шести лет Джон обещал найти невесту шотландскому принцу Александеру.{385} Есть основания полагать, что подразумевалась новорожденная дочь короля Англии Джоанна, а в приданое ей Джон посулил Нортамберленд,{386} который таким образом мог снова достаться шотландскому королю. Однако Джон, с двуличием которого могла сравниться лишь его алчность, не скупился на пустые посулы.
К соглашению с Джоном Уильяма вынуждала и вновь накалившаяся обстановка на севере Шотландии. В 1211–1212 гг. волнения охватили графство Росс. Вступление на шотландский престол молодого короля Александера II (1214–1249) послужило поводом для последнего значительного восстания из тех, что потрясали север страны в XII — начале XIII в. Сохранившиеся скудные сведения не позволяют считать их «классовыми» или антифеодальными по характеру. Это были мятежи старой родовой знати, опиравшейся на часть горных кланов и отряды воинов с Гебридских островов и из Ирландии; они были направлены против усилившейся короны и англо-нормандских пришельцев. Один из современников (англичанин) неоправданно упрекал королей Скоттов, что они «почитают себя скорее французами [т.е. нормандцами] по происхождению, привычкам, языку и взглядам и, низведя скоттов до полной покорности, допускают лишь французов к своей дружбе и служению».{387} Но, как мы видели, кельтские традиции в Шотландии были по-прежнему сильны, и в целом гэльская знать не только не противилась феодализации, но и деятельно в ней участвовала. Поэтому волнения XII–XIII вв. не смогли поколебать авторитет короны. Вожди восстаний 1211–1215 гг. из рода МакУильям и МакХет были разгромлены и казнены как раз благодаря верным короне гэльским магнатам. К началу XIII в. короли Шотландии утвердили свою власть от лордства Гэллоуэи на юге до северного графства Кейтнесс, отделенного проливом Пентленд от Оркнейских островов, тогда принадлежавших Норвегии.
В тот же день, 15 июня 1215 г., когда погибли Мак-Уильям и МакХет, король Англии скрепил печатью «Великую хартию вольностей», 59-я статья которой гласила: «Для Александера, Короля Скоттов, в отношении его сестер, возврата его заложников, а также его вольностей и его права мы будем поступать тем же образом, что и в отношении других баронов Англии, если не должно быть иначе согласно хартиям, кои мы имеем от короля Уильяма, его отца».{388} Не совсем понятно, что имелось в виду, но король Джон все еще не сдержал своего слова по договорам 1209 и 1212 гг., не сделал он этого и после принятия «Великой хартии», отказавшись соблюдать ее. Тогда английские бароны взялись за оружие и обратились к королям Франции и Шотландии. «Совет 25-ти», призванный охранять Хартию, присудил Александеру II три северных графства и даже взялся оплатить его военные затраты.{389} В октябре 1215 г. Александер отправился в поход, занял Карлайл, осадил Норем и принял оммаж от баронов Нортамберленда и Йоркшира. Стремясь проучить «рыжего лисенка», как он называл 17-летнего Александера,{390} Джон вторгся в Шотландию, но ненадолго, так как в мае 1216 г. в Британию прибыл французский дофин, приглашенный баронами на престол Англии. В сентябре Александер присягнул дофину за северные графства, но с неожиданной смертью короля Джона все изменилось: его сын был быстро коронован, французский принц покинул страну, и король Шотландии, повинуясь обстоятельствам, в декабре 1217 г. отдал англичанам свое единственное приобретение, Карлайл, и принес оммаж малолетнему Генриху III за Хантингдон и Тайндейл. Много обещавший ход первой «баронской» войны в Англии в итоге обманул упования шотландского короля.
В 1221 г. Александер II женился на сестре Генриха III Джоанне, которая получила в приданое земли стоимостью в 1000 фунтов годовых.{391} В том же году старшая сестра Александера была выдана замуж за юстициария и фактически регента Англии Хьюберта де Бурга. Несмотря на это, взаимоотношения двух корон оставались довольно натянутыми. Александер по-прежнему требовал удовлетворения по договорам 1209 и 1212 гг., в частности, возмещения шотландской короне пятнадцати тысяч марок. В конце концов спорные вопросы были улажены при посредничестве папского легата.
По Йоркскому договору 1237 г. Александер II «навечно» отказался от упомянутой суммы и от притязаний на три североанглийских графства и в качестве компенсации получил от Генриха III двести либрат земли в Англии на правах иммунитета.{392},[84] Александер довольно дешево уступил свои права, но договор в Йорке снял опасное напряжение в отношениях с могущественным соседом, и они были в общем благоприятны до самого конца XIII в. В то же время король Шотландии не забывал и о французских связях: в 1239 г., после смерти Джоанны Английской, он женился вторично — на дочери одного из крупнейших баронов Франции Энгеррана де Куси.
