- Если Дилан узнает, он откажется от побега! – воскликнул Эмил яростно. - А вас ищут! Не говорите ему, королева!
- Вы ведь понимаете, что он не уйдет без вас! – тоже повысила голос Марлена. - Получается, планировали бежать вместе и красиво умереть у нас на глазах?!
- Главное, чтобы уже на той стороне границы!
- Вы ненормальный!
- Мне все равно!
- А мы бы потом всю оставшуюся жизнь винили себя!
- За что?! Вы бы ничего не узнали! Просто смерть от остановки сердца!
- Но я теперь знаю!
- И скажете ему?
- Вы должны рассказать самостоятельно, - ответила Марлена твердо. – И поскорее. Представьте, что будет, если Дилан, как я, случайно выяснит, что всем осужденным здесь вживляют этот кастодер.
Эмил покачнулся и неловко опустился на диван, согнулся, закрыв лицо руками.
- Представили, что ли? Или вам плохо? – не поняла Марлена. - Эмил?
- Так и быть, я расскажу, - произнес он глухо. – Но не прямо сейчас, иначе у вас не останется шансов. А когда все будет готово к побегу. И вам, королева, придется уговорить Дилана уйти без меня.
Ей очень хотелось уверенно пообещать «Это не понадобится, мы что-нибудь придумаем!», чтобы и самой хоть немного поверить, что еще возможно что-то изменить, но даже искорки надежды у нее не оставалось, а утешительной лжи Эмил все равно бы не принял. Поэтому Марлена просто села рядом с ним и положила на его плечо руку. Эмил ее тут же сбросил.
- Прекратите меня жалеть!
- А иначе так и будешь специально всех бесить? – холодно уточнила Марлена. - Потому что злость тебе приятней жалости? Тогда лучше сам прекрати сдаваться и начни бороться за свою жизнь.
Он посмотрел на нее удивленно.
- Я не сдаюсь!
- Да ты уже сдался! – заявила Марлена. – Тебе все равно, что с тобой будет. Тебя сейчас держит только желание помочь нам, а собственная смерть кажется подходящим выходом. Поэтому ты даже выздороветь не стремишься, теряешь силы, а от еды отказываешься, – она указала на так и стоящую на подлокотнике дивана нетронутую чашку бульона, что оставляла перед уходом на встречу с Веккером.
- Это не так! - вяло запротестовал Эмил. – Просто у меня нет аппетита.
- Просто ты слишком разочарован неожиданной встречей, о которой мечтал все эти годы, да? – и упреждая его возражения пояснила. – Я говорю не про Дилана, я имею в виду рояль. Ты не смог отказаться от предложенной возможности сесть за него и был страшно разочарован, так ведь? Разочарован в себе, потому что три года отсутствия практики никак не могли не сказаться, а для тебя это стало крахом последней иллюзии.
- Не будь тут магической тишины, решил бы, что ты менталистка, - пробормотал Эмил угрюмо.
- Дилан много рассказывал о тебе, - призналась Марлена. – Между прочим, он считает тебя самым бесстрашным человеком на свете.
- Лестно, - усмехнулся Эмил уголком рта. – Жаль только, что неправда. Меня прямо трясет от страха при мысли, что из-за меня вас схватят.
- Ты даже не представляешь, насколько я тебя понимаю, - вздохнула Марлена. – Ведь мы вынуждены бежать и скрываться только по моей вине. Если бы Дилан не начал разыскивать меня сразу после выпуска, он не оказался бы замешан во всей этой истории, и ему ничего бы не угрожало. И на счет подходящего выхода… я тоже тебя понимаю, - Марлена протянула руку с помолвочным колечком. – Я сама сделала себе такую возможность. В перстне концентрат снотворного, который в большом количестве подействует как яд. На тот крайний случай, когда уже точно ничего иного не останется. Так что на самом деле я не имею права тебя судить… Тем более что твои обстоятельства выглядят безнадежнее моих. Но почему-то я все равно уверена, что для нас обоих еще не время отказываться от борьбы. Кстати, Дилан за эти три года в военной школе потерял почти полностью свой целительский дар, развитие огневой составляющей его подавило. Но, знаешь, все еще может измениться. Необратима и окончательна только смерть. Так что пойдем-ка на кухню греть бульон.
На кухне их и застал тоже возвратившийся со своего свидания не в лучшем настроении Дилан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Не знаю, что там за репортаж готовит наша акула пера, но, похоже, минированные поля и прочие технические средства защиты границы ее совершенно не интересуют, - подсаживаясь к столу, признался он удрученно. – Даже не представляю, что делать. Не могу же я напрямую попросить ее выведать у Кейпера, где хранятся схемы...
- А я могу! - заявил вдруг сидевший в уголке у стены Эмил. – В следующий раз передай лерре Тер Вилде, что я прошу ее меня навестить.
Марлена и Дилан изумленно уставились на него.
- Ты готов поставить Хеллу в известность, что интересуешься схемами минирования? – переспросил Дилан с недоумением. – Да она же сразу побежит докладывать о таком интересе Кейперу!
- Не побежит, - невозмутимо заверил Эмил. - Она мне кое-чем обязана, - и повернулся к Марлене: - Давай уже этот твой бульон, а? Пока я прямо здесь не заснул.
Марлена поставила перед ним кружку.
- До дна! - скомандовала она. – А потом я тебе еще повязку поменяю.
- Как скажешь, мамочка, - вздохнул Эмил, с недовольной гримасой поднося к губам кружку.
- Я что-то пропустил? – воскликнул изумленный Дилан, – Марлена, что ты с ним сделала? По какому месту стукнула, что Фуриозо стал вдруг таким покладистым? Я хочу знать рецепт!
- Прямо в сердце, - проворчал Эмил. – Буду теперь называть ее «твоя будущая жена-менталистка».
- Я его усыновила, - ответила Марлена с улыбкой. – Теперь у Эмила есть брат и строгая мама.
Глава 15. Недоброе утро
- Хорошо, что вы с Эмилом, наконец, поладили, - заметил Дилан, когда Марлена, задув свечу на столике возле кровати, прилегла рядом с ним и положила голову на его плечо. – Как тебе это удалось?
- Я безжалостно отругала его за безрассудное отношение к себе и своему здоровью, - нашла частично-правдивый ответ Марлена. Их с Эмилом чудовищное соглашение о том, что он расскажет правду о вживленном ему магическом стороже, а она должна будет уговорить Дилана бросить друга в безвыходном положении, никак не казалось ей подпадающим под определение «поладили».
- Характер у Эмила, конечно, не самый простой, - признал Дилан, перебирая марленины волосы. - И его непрошибаемые упрямство и несговорчивость когда-то и меня весьма бесили. А сейчас я даже рад их видеть. Как подтверждение того, что Эмил все тот же, и прошедшие годы не сломили его. Но его намерение встретиться с леррой Тер Вилде меня тревожит. И что вообще их может связывать, что он так уверен, что Хелла его не выдаст?
- Фанен-фендрих Веккер упоминал, что это она уговорила Эмила играть на ужине у коменданта, - вспомнила Марлена и все-таки решилась уточнить момент, на который невольно обратила внимание еще в разговоре на кухне: - А вы с леррой Тер Вилде тоже уже перешли на ты и называете друг друга по именам?
- Это была исключительно ее инициатива, - усмехнулся Дилан, теснее прижимая к себе девушку. – Похоже, завоевав расположение местного офицерского состава, лерра акула заскучала и с аппетитом набросилась на первого попавшегося новенького, то есть меня. А я готов играть в ее игры, лишь бы убедить не публиковать наши снимки. Ничего, - он повернул голову и поцеловал Марлену в лоб, - осталось недолго. Эмил поправится, мы найдем схемы и выберемся отсюда
Дилан замолчал, и Марлена поняла, что он так и уснул, крепко обнимая ее и не давая возможности отодвинуться. Она же заснуть не могла и лежала, прислушиваясь к спокойному дыханию жениха, а мысли ее безостановочно блуждали по одному и тому же замкнутому кругу без выхода.
Дилан хочет видеть в Эмиле прежнего друга и, не зная всех обстоятельств, все еще верит, что он не сломлен и готов бороться за свободу. Марлена же чувствовала, что Эмил на пределе своих сил, и держится уже только на том самом непривычном ему чувстве страха. Страха за Дилана и ее саму. И оставлять его сейчас здесь в одиночестве - означало позволить погибнуть. Оставаясь же с ним, они с большой вероятностью губили себя.
