снаряд установки ГРАД, заслуживший грозную славу в земных войнах столетней давности.
Собрав корпус из оставшихся после ремонта деталей, Ольга реализовала проект примерно на треть. Теперь оставалась самая сложная часть — изготовить двигатель и систему управления, а затем синтезировать топливо. Дальше работать в одиночку не получится, тут не обойтись без помощи Дока.
— Ну, что скажешь? — с гордостью спросил капитан первого помощника.
Стоявший рядом с ней робот обошёл серебристый «карандаш», осмотрел ракету под разными углами, а затем ровным металлическим голосом высказал своё бесстрастное мнение:
— Корпус собран правильно, точность сварки удовлетворительная.
— Удовлетворительная, и всего-то? Скажешь тоже. Вот все вы, роботы, такие придирчивые, ничего-то вам не нравится.
Так и не дождавшись слов восхищения, Оля поставила на верстак две герметичные жестянки с краской и пульверизатор, а затем ещё раз оглядела сварные швы.
— Так, металл остыл, всё в норме. Включай радар, Док, начни с трёх гигагерц и постепенно повышай частоту.
Док направил на ракету снятый со скафандра радиолокатор ближнего обнаружения, Ольга считала сигнатуру.
— Итак, её хорошо видно, теперь покрасим и ещё раз взглянем. Надевай распылитель, а я расстелю плёнку, и начнём покраску. Только осторожнее, эта краска совершенно не отмывается!
Робот не торопясь зарядил пульверизатор, а Ольга отодвинула мебель, закрыла ковёр плёнкой теплоизолятора, надела защитные очки и отошла в сторону.
— Готов? Начинай!
Док включил пульверизатор и принялся покрывать гладкий корпус ракеты краской. Он аккуратно водил распылителем, и серебристый цвет быстро исчезал, уступая место угольно-чёрной темноте. На то, чтобы покрасить ракету, у первого помощника ушло три минуты, ещё две он сушил краску строительным феном.
— Капитан, покраска окончена.
— Ага, сейчас проверю.
Девушка тщательно осмотрела готовую ракету, аккуратно дотрагиваясь до корпуса кончиками пальцев.
— Молодец, краска легла ровно, очень тонким слоем и уже почти высохла. Весь свет в центр комнаты!
Потолочные светильники повернулись на шарнирах, направив потоки белого света на чёрную ракету. Ольга пристально разглядывала её, дополнительно подсвечивая фонариком.
— Отлично, просто отлично. Взгляни, даже при самом ярком свете на фюзеляже нет никаких отблесков, с телескопа её будет не разглядеть. Давай теперь попробуем в инфракрасном спектре.
Свет погас, включился инфракрасный прожектор, линзы-импланты автоматически перевелись в режим ночного видения.
— Нормально, контуры размытые. Если я плохо вижу ракету с трёх метров, с тридцати шести тысяч километров она будет совсем незаметна. Включить свет! Док, запускай обратно радар!
Повторная проверка радаром ещё больше обрадовала Ольгу.
— Итак, заметность ракеты на сантиметровых и миллиметровых волнах существенно снизилась, это антирадарное покрытие действительно работает. Вот теперь точно мой маленький космический корабль никто не заметит, — удовлетворённо промурлыкала хозяйка, от радости прищёлкивая пальцами.
— Ладно, на сегодня, пожалуй, всё. Приберись здесь, а я поднимусь в рубку, конвейер проверю.
— Капитан, что подать на ужин?
— Давай пельмени и салат.
— Что делать с ракетой?
Оля на секунду задумалась.
— Оставь здесь до завтра, а потом мы с тобой разберём корпус, и ты по частям вынесешь ракету за борт, на стену завода. Там она будет до тех пор, пока мы не соберём двигатель и не наработаем достаточного количества топлива.
— Вас понял.
* * *
Всё началось с того, что за столик Ольги в американском кафе подсела незнакомая женщина. Вроде бы ничего особенного, за одним исключением: Ольга находилась в Североамериканском секторе гражданской матрицы под надёжным прикрытием защитных программ собственного изготовления, и никто здесь не мог заговорить с ней или просто приблизиться без её на то разрешения. Другие пользователи не могли её даже видеть. По крайней мере, так она думала.
— Не возражаете?
Девушка отложила журнал и медленно перевела глаза на незнакомку. Хорошая фигура, дорогой плащ, светлые волосы, тонкие губы, глаза закрыты солнечными очками.
— Красиво здесь, не правда ли? У сетевых инженеров, строивших этот сектор матрицы, хороший вкус. Америка пятидесятых: рок-н-ролл, музыкальные аппараты, длинные машины, Элвис, Монро, Бадди Холли. Кафе получилось исключительно точно, только вот с кофемашиной они немного ошиблись: эту конкретную модель начали выпускать позднее, в шестьдесят втором. Но мы ведь их простим, не правда ли, товарищ Воронова?
«Как она взломала мою систему переменного кодирования, причём так, что я даже не заметила? — думала Ольга, потягивая молочный коктейль. — Случайная атака? Но ведь она знает моё настоящее имя, чего в матрице не знает никто. И не только в матрице. Кто это может быть? Как такое возможно? И что теперь делать? Разорвать соединение? Или попытаться выяснить, кто она и что ей надо? Ладно, попробуем».
— Простите, а вы, собственно, кто будете? Это не очень вежливо — так вот вести беседу. Вы вот знаете, кто я, а сами не представились. Меня учили, что вежливые люди так не поступают.
Ольга откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, с интересом наблюдая за реакцией неожиданной собеседницы.
— Вас, товарищ Ольга, учили совершенно правильно, Арина Родионовна была превосходным учителем, а вы — на редкость способной и благодарной ученицей. И именно потому я здесь и нарушаю ваше уединение. Имя моё вам ничего не скажет, но если хотите, то можете называть меня Прима. Я не встречалась с вами ранее, но, скажем так, хорошо знала вашего преподавателя задолго до вашего рождения. В некотором роде мы были друзьями и коллегами.
Классическое американское кафе исчезло, уступив место непроглядной темноте. Остались только стол, два стула, молодая девушка и женщина в сером плаще.
— Не удивляйтесь, я просто поставила дополнительную защиту, сейчас она будет не лишней. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь то, что Арина Родионовна когда-то очень помогла мне. Мне и моим друзьям. Мы ей многим обязаны. Совсем недавно мы узнали о её трагической гибели и теперь хотим вернуть старый долг, выполнить её последнюю волю. Нам необходимо кое-что тебе передать, — женщина ждала ответа с достоинством, которое вызывало уважение Ольги, хотя ощущение опасности никуда не делось.
— Какие ваши доказательства? Где гарантия, что вы не лжёте, что вы действительно знали Арину? — Оля упрямо смотрела в лицо незнакомки, ни на грош не стараясь понравиться.
— Мне не понадобится что-то доказывать, Арина сделает это сама. Ты же не выбросила её вещи, я надеюсь? — незнакомка продолжала разговор с самым невозмутимым видом.
— Разумеется, нет, — помедлив, нехотя ответила Оля.
— Среди прочего на станции должен быть её учительский планшет, с которым ты занималась в раннем детстве. В нём есть некие файлы, которые ты не смогла прочесть, верно? — умение Примы уверенно держать себя и непринуждённо вести важнейший разговор раздражало Ольгу.
— Допустим, я видела эти файлы, они написаны на неизвестном мне языке, у которого нет ничего
