И вот теперь эти два головореза были изгнаны из поселка и бежали, словно нашкодившие дети! Вряд ли найдутся подходящие слова, чтобы объяснить подобный феномен.
Некоторое время спустя, они видели, как калека слез с коня и вместе с Джарвиным отправился в хижину босса.
— Вот они! — прошептал Обмылок. — Возвращаются! Вон он идет обратно вместе со стариной Джарвиным. Разве я не говорил, что Джарвин замышляет что-то из ряда вон выходящее? Разве не говорил, что он готовится к тому, чтобы провернуть величайшую аферу за все время? Вот вам и доказательство. Он боится Баттриков. И приводит этого парня, чтобы тот вышиб их отсюда. А конь — это плата за услугу! Спросите меня, почему?
Его никто не спросил, но Обмылок не обратил на это никакого внимания, имея странную манеру ведения разговора и заполняя таким образом неизбежно образовавшиеся паузы.
— Так хотите знать, почему? — продолжал Обмылок, в то время, как остальные продолжали молча слушать, искоса поглядывая в его сторону. — Потому что он знает, что в этом мире есть высшая сила, которая гораздо сильнее простой силы оружия. Гораздо сильнее! И вот этот чужак, похоже, владеет ею. Он доказал это на примере Баттриков, и это ещё не конец. Повар был прав. Он предвидел, что отныне здесь начнут твориться странные вещи. И уверяю вас, что это только начало!
Собравшиеся промолчали и на этот раз, но по всему было видно, что они полностью согласны с данным предположением: мужчины хмурились и покусывали губы, отчаянно пытаясь разгадать это непростую загадку. Наступила напряженная пауза, но расходиться никто не спешил, словно ожидая, что вот-вот должно последовать продолжение случившегося.
Ждать пришлось недолго. Майк Джарвин подошел к двери своей хижины и крикнул:
— Обмылок!
Недовольно буркнув что-то себе под нос, Обмылок покорно выступил вперед.
— Обмылок, собери ребят. Всех, кто не занят на работах в шахте. Они нужны мне здесь!
— И повара? — осведомился Обмылок с таким видом, как будто повар находился на особом положении.
— К черту повара! — не выдержал мистер Джарвин. — Делай, что тебе велят! Зови ребят!
Озадаченно почесывая затылок, Обмылок отправился прочь, разнося строгий приказ по всему поселку.
— Все соберитесь у дома босса, да поживее. И странные же дела творятся у нас, ребята!
Он не оставил без внимания и тех, кто работал на конюшне, и посыльных, что в это время дня праздно ошивались близ рудника, и ещё с полдюжины человек, занимавшихся выполнением различных работ в поселке. Когда перед домом была собрана приличная толпа, Обмылок забарабанил в дверь хозяйского дома с такой силой, что едва не снес её с петель.
Дверь отворилась. Обмылок увидел, что Джарвин и калека сидят за столом друг напротив друга, и, похоже, ведут какой-то серьезный разговор.
— Ребята здесь, — доложил Обмылок. — Что прикажете мне теперь делать с ними?
— Делать здесь буду я, — сказал Джарвин. — А ты иди и встань вместе со всеми.
И вот, Джарвин стоял на пороге хижины, обводя взглядом небольшую толпу во дворе.
— Иди сюда, Хейл, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты сам полюбовался на них. Все, кого ты сейчас видишь перед собой — все это лучшие люди, штучный товар. Этим все нипочем. Можешь весь свет обойти, а такой отъявленной шайки, как эта больше нигде не найдешь, это точно.
Он отступил в сторону. В дверном проеме возникла могучая фигуру калеки. У него был спокойный, но уверенный взгляд, и пока он переводил его с одного лица на другое, Джарвин объявил:
— Итак, парни, это мой хороший приятель Хейл. Он поживет здесь у нас некоторое время. Я хочу создать ему все условия, чтобы он чувствовал себя здесь, как дома. И поэтому я хочу назначить одного из вас ему в помощники.
Вы видите, что он не может владеть своим телом в той мере, как того хотелось бы каждому человеку. Его умений достаточно, чтобы по-свойски разбираться с такими проходимцами, как Баттрики — и вы сами смогли в этом убедиться. Но не достаточно для того, чтобы обойтись без посторонней помощи, как то: что-то принести, сбегать куда-то и тому подобное. Понимаете?
Наступила напряженная пауза. Они не возражали, когда Джарвин начал свою речь. Промолчали и тогда, когда он назвал их редкостной шайкой отборных мошенников и негодяев, так как большинство из них настолько преуспело на данном поприще, что были даже горды подобной оценкой своих заслуг, воспринимая её за наивысшую похвалу.
— И теперь, Хейл, я хочу, чтобы ты сам выбрал себе в личные помощники одного них, того, кто будет помогать тебе обживаться на новом месте, ибо, как я уже сказал, я хочу, чтобы наш поселок стал для тебя родным домом!
Калека поблагодарил его, учтиво кивнув и улыбнувшись в ответ.
— И что, можно выбрать любого? — поинтересовался он.
— Разумеется, — сказал Джарвин. — Это мои люди, и они подчиняются моим приказам, к тому же я им за это хорошо плачу. Так что выбирай, не стесняйся!
— Что ж, очень хорошо, — сказал калека. — Думаю, что я уже сделал свой выбор. Вот этот человек мне вполне подойдет.
Обмылок оглянулся. За спиной у него никого не было. Только повар стоял чуть поодаль.
— Слышь, повар, это, наверное, ты! — злорадно усмехнулся он.
— Нет, — сказал Питер Хейл. — Я имел в виду тебя, мой большой друг!
Обмылок резко развернулся.
— Меня? — заорал он. — Меня и в чертовы прислужники?
Глава 22. ЧУДЕСА
Для всех остальных подобный выбор оказался ничуть не меньшим потрясением. Никому и в голову не могла прийти столь дикая идея — что кто-то вдруг может возжелать связаться по доброй воле с медведеподобным Обмылок. Даже Джарвин — и тот вздрогнул от неожиданности и, схватив Хейла за плечо быстро зашептал ему на ухо:
— С этим мулатом не связывайся. Тебе лучше передумать, и сделать это как можно скорее. Я бы предпочел усадить к себе за стол дикого мустанга, чем терпеть общество Обмылка. Так что лучше откажись, пока не поздно.
Но Питер лишь упрямо покачал головой, а вслух спокойно, но довольно отчетливо, чтобы могли услышать все, сказал:
— Я выбираю тебя, Обмылок, если тебя зовут именно так. Мне нужен сильный помощник, а ты как будто вполне годишься для этого. Ну что, договорились?
— Черта с два! — выкрикнул Обмылок, хватаясь за рукоятку пистолета, как если бы он собирался пустить в ход оружие.
Но Питер Хейл не спешил с ответным жестом, а просто спокойно предложил:
— Пойдем в дом, Обмылок. Я хочу сказать тебе кое-что. Эта работа ни в коем случае не будет унизительна для тебя. Я предлагаю тебе достойную жизнь, и прошу взамен лишь самой малости — выполнения небольших и несложных моих поручений. Может быть зайдешь хотя бы на минутку? — развернувшись он вошел в дом, опираясь на костыли.
