12
О весне, об утре раннем…
В четверть шестого я посадила родителей на автобус, идущий в аэропорт, и отправилась домой поспать еще пару часов. Спала я беспокойно, мне снилось, что я забрасываю в море спиннинг и пытаюсь поймать собственную мать. Но когда я выловила ее из воды, она вдруг превратилась в бездыханную Тулию. И чтобы девушка ожила, мне надо было сделать ей искусственное дыхание.
Я отправилась на работу на велосипеде. Туман понемногу рассеялся, в тающей дымке виднелось колесо обозрения в парке развлечений. Я затормозила у светофора, и вдруг у велосипеда отвалилась цепь. Когда мне наконец удалось поставить ее на место, я заметила, что перепачкала джинсы машинным маслом. В итоге я приехала в участок только в девятом часу, потому что по дороге мне еще пару раз пришлось чинить моего коня. По дороге заглянула в кабинет Киннунена. Там никого не было. Похоже, отпуск по запою затянулся. На столе меня ждала записка с просьбой позвонить Хейкки Пелтонену и сообщение от начальника с приказом зайти к нему.
Сначала позвонила Пелтонену. Он просил передать ему ключи от машины Юкки, так как думал, что второй комплект ключей все еще находится в полиции.
— Я видела только одни ключи. Которые были в замке зажигания. Ни в его квартире, ни на даче нам не попалось запасных ключей.
— Странно. Я был уверен в том, что существует запасная пара. Мы собирались продать машину сразу, как только будут готовы документы по наследованию, а теперь придется менять замок зажигания.
И тут я вспомнила сообщение, оставленное на автоответчике Юкки типом по имени Эм — он просил Юкку одолжить ему машину. Может, вторые ключи у него? А зачем ему была нужна машина Юкки? Для перевозки наркотиков? Но почему именно на этой машине? Я постаралась убедить Пелтонена, что расследование смерти его сына идет полным ходом, но не стала рассказывать о том, что узнала, — ему было бы слишком неприятно.
Тапса еще не получил пленку с записью из лаборатории. Наконец пришлось отправиться на доклад к шефу. Он недоверчиво выслушал мои теории о наркотиках, женщинах и самогоне, дымя сигарой прямо мне в лицо.
— Да-а. И что из этого является фактами, а что плодом твоего богатого воображения, или, как сейчас говорят, интуицией? — спросил он.
Я рассказала ему о походах Койву по барам, об Архела и бутылках с самогоном, анализ содержимого которых будет готов сегодня к вечеру.
— А ты не исключаешь возможность того, что убийца — кто-то из посторонних людей?
— Непохоже. Во всяком случае, часть подозреваемых наверняка замешана в этом самогонном бизнесе.
— Теории хороши, но результата пока нет. — Снова облако дыма мне в лицо. — Даю тебе время до пятницы. К этому времени преступник должен быть задержан. Ты должна понимать, что дольше газеты молчать не будут.
— Ответственность за данное расследование полностью лежит на мне? А как же комиссар Киннунен?
Лицо шефа приобрело озадаченное выражение.
— Да, конечно… — начал он запинаясь, но тут же в его голосе снова зазвучали начальственные нотки. — Разумеется, Киннунен отвечает за всю деятельность, происходящую в вашем подразделении. Утром мы как раз беседовали о том, что ему следует больше делегировать ответственность своим сотрудникам. Ты уже глубоко влезла в это дело. Разумеется, ты должна докладывать Киннунену о ходе расследования, но вести его тебе следует самостоятельно.
Значит, Киннунен вернулся на работу. Складывалась странная ситуация. Похоже, мне следовало самой побеседовать с Киннуненом.
Мы поговорили еще немного о текущих делах, я попросила его разрешения взять в помощники Койву. Он согласился и задумчиво произнес:
— До конца сентября осталось мало времени… На прошлой неделе звонил Сааринен и сказал, что его отпуск по болезни, похоже, плавно перейдет в пенсию. Проблемы со спиной, сильные боли. До конца года он не выйдет в любом случае. Ты думала о том, чтобы остаться у нас?
— Нет, еще не успела, — ответила я медленно.
— Хорошо, если бы у нас работала хоть одна женщина. Даже просто для имиджа полиции. Да ты вроде и справляешься не хуже ребят. — Для комплимента босс подобрал именно те слова, которые ему говорить явно не следовало. К счастью, в этот момент секретарь соединила его по телефону с какой-то важной шишкой, и я смогла беспрепятственно выскользнуть из кабинета.
В это время у меня на столе в кабинете появился пухлый пакет, доставленный из лаборатории.
Прежде чем я успела его открыть, зазвенел телефон. Это оказалась Ану — сопрано из хора — я просила ее со мной связаться.
— Ты говорила, Юкка произнес по телефону что-то вроде: «Слушай, подруга, я не могу сейчас говорить». А мог ли он сказать: «Слушай, Эм, я не могу сейчас говорить»?
Ану задумалась.
— Да, могло быть и так.
— Хорошо. И этому Эм надо было от Юкки нечто большее, чем тот мог ему дать.
— Да, мне так показалось, — подтвердила мою догадку Ану.
Я сказала, что, возможно, позже мне понадобится от нее официальное подтверждение этих слов. Она ответила, что это не проблема.
Я взяла в руки пакет из лаборатории. Там лежала бутылка самогона из квартиры Юкки, еще одна бутылка, заключения из лаборатории и несколько фотографий. Я взглянула на фото и присвистнула. Дело принимало интересный оборот. Я засунула бутылку с самогоном в шкаф, чтобы она не вызывала нездорового интереса у коллег, особенно Киннунена. Ну вот, и у меня завелась заветная заначка на рабочем месте.
Заказала себе машину, вызвала Койву. Он был снова бодр и весел. Я похвалила его за работу в субботу вечером, и парень расплылся в улыбке.
— Там в кабаке было полно проституток. На любой вкус — мальчиков и девочек, — пояснил Койву. — Ты помнишь ту эстонку, которую арестовали за ограбление клиента? Это случилось где-то за пару дней до убийства Пелтонена. Похоже, она что-то знает.
— Молодец, Койву! Выясни, пожалуйста, где она сейчас и можно ли с ней поговорить. Надо получить разрешение на допрос. Подожди, сначала надо поговорить с другими людьми, — притормозила я его, увидев, что он сразу схватился за телефон. Выяснилось, что женщина до сих пор сидит в камере предварительного заключения в Пасила.
Сначала мы с Койву отправились на встречу с Томи Риссаненом, или Томпой. После долгих звонков в квартиру дверь открыл красивый, похожий на ангела мальчик. Он тер глаза, глядя на нас. Мальчик был одет в маленькие белые трусы-боксеры, подчеркивавшие загар на его крепком мускулистом теле.
— Койву и Каллио из уголовной полиции, — представилась я, показывая ему удостоверение. — У нас несколько вопросов про одного вашего… друга.
Томпа выглядел не столько напуганным, сколько озадаченным. Может, Мяки его предупредил? Парень казался совсем ребенком, школьником. Казалось, у него не должно быть ничего общего с баром Кайвохуоне. Хотя я не удивилась бы, узнав, что он живет на содержании какого-нибудь богатого мужчины. Такого мальчика хотелось потрогать, на него было приятно смотреть. Похоже, у четы Мяки в отношении мужчин вкусы совпадали, Томпа был очень похож на Юкку, его можно было бы даже принять за его младшего брата.
Мальчик подтвердил, что провел ночь с Мяки в гостинице «Ваакуна». В регистрационной книге отеля была соответствующая запись, так что Мяки можно было исключать из числа подозреваемых.
— Ты так мило беседовала с мальчиком, — ухмыльнулся Койву, когда мы вернулись в машину.
— А зачем мне ему мораль читать? Нет, серьезно, знаешь, сколько я таких встречала, когда работала в социальной полиции? Они не верят угрозам и не слушают ничьих советов, пока не становится слишком поздно.
Мы свернули на третье кольцо, и я сама, без помощи Койву нашла дорогу к магазину сельхозтехники, где работал Тимо. Тракторы и сеноуборочные машины во дворе напомнили мне детство, когда летом я с мамой и сестрами жила в деревне у дяди Пены. Я тогда так гордилась тем, что могла поднять на вилы большую копну сена, чем мой двоюродный брат, который был на пару лет меня старше, так радовалась, когда меня сажали в кабину трактора. Младшие сестры с удовольствием помогали матери на кухне. Та же не получала никакого удовольствия от сельской жизни — дядя Пена практически запер ее на кухне у плиты, чтобы она готовила еду на всех его работников. А она бы с удовольствием лучше посидела на лужайке с детективом Агаты Кристи. Тогда мне еще казалось, что взрослые сами выбирают, чем им хочется заниматься.
Тимо перевозил на тракторе мешки с удобрением. Он сильно смутился, увидев нас. Я объяснила его начальнику, что мне необходимо получить от Тимо важные свидетельские показания. Мне не хотелось напрасно пятнать его репутацию, хотя на мгновение я все же задумалась, стоило ли мне быть такой любезной.
— Я хотела поговорить с тобой и Сиркку еще вчера, но вас не было в городе, — объяснила я, обернувшись в сторону заднего сиденья. — Разве мы не договаривались, что вы сообщите мне, если соберетесь уехать из города.
