милая девушка.
– Очень наивная для своего возраста, всё оттого, что живёт носом в книгах. – Настасья Васильевна срезала второй цветок розового лавра. – Собираю букет к столу.
– С ядовитыми цветами?
– Мой дорогой князь, – в голосе графини послышалась ирония, – нам есть чем вас угостить помимо цветов. Прошу, не жуйте мой букет и оставьте его спокойно стоять в вазе. Он для услады глаз, а не живота… Что до Клары, то однажды ей придётся столкнуться с реальным миром, и это больно по ней ударит.
– Надеюсь, это не случится и её отец, а после супруг защитят её от невзгод. Таких, как она, стоит защищать.
– Так займитесь этим, – вдруг на удивление зло сказала графиня.
Отставив ножницы, она положила цветы на столик, запахнула посильнее белую ажурную шаль на плечах и, обняв себя руками, подошла к стеклянной стене. Снаружи было так темно, что ничего, кроме далёких мерцающих огоньков усадьбы, было не разглядеть.
– К Ночи костров всё занесёт, – уверенно сказала она.
С этой женщиной я спорить не решаюсь. Раз она так сказала, значит, занесёт.
– На что вам сдалась Лесная Княжна?
– Говорят, она и её волки убивают этих несчастных…
– А ещё говорят, она делает женщин кликушами. Вы видели этих несчастных?
Рассказать о Матрёне я, конечно же, не мог, поэтому ограничился коротким упоминанием сбежавшего пациента доктора Остермана.
– И что же вам сказал доктор? Что это проклятие лесной ведьмы?
– Он считает это заболеванием…
– Вот именно. Заболеванием. Здесь, на болотах, любой готов сойти с ума. – Она не смотрела на меня, и я мог судить о её чувствах только по наклону головы и резкому голосу. – Жизнь у местных кметов тяжёлая. Особенно у женщин. Лесной Княжне, если она и вправду существует, и не снились ужасы, что переживают деревенские девки. Да каждый кмет тут сталкивается со смертельными испытаниями с наступлением морозов. Вот-вот придёт зима, и до весны в Заречье умрёт не один человек…
Она приблизилась к стеклу почти вплотную.
– Какая тёмная сегодня ночь. Ни звёздочки на небе… Хотите страшную сказку, мой дорогой князь? Что же, тогда послушайте сказку, которую однажды рассказал мне случайный путник. Это сказка о ведьме, что крадёт месяц и звёзды с небосклона.
– О Лесной Княжне?
– Нет, – решительно отрезала она. – О вештице.
Я записал её сказку как можно детальнее, стараясь ничего не пропустить.
Настасья Васильевна Ферзен
СКАЗКА О ВЕШТИЦЕ
Это случилось четверть века назад в начале осени, когда зашёл в Заречье босоногий старец. Был он седым, бородатым, сгорбленным до земли и опирался на согнутую, как и его спина, клюку.
Сел старец прямо посреди дороги, положил рядом с собой мешок и стал рассказывать сказки. Одну из них я запомнила лучше остальных. Она о вештице. Чувствуете, насколько чудное слово? Не наше. Так называют ведьм в горах к югу отсюда. Там живёт народ, чей язык похож на наш, но всё же отличается. И вештицы от наших ведьм отличаются тоже, я попозже объясню, чем.
Так вот, сел старец на дороге, вокруг него стал собираться народ. Говорил он весь день напролёт до поздней ночи. Ночь наступила безмятежная, тёмная, точно в начале лета. Светили редкие звёзды, а месяца совсем не было видно.
Старец допоздна рассказывал сказки, а народ не расходился по домам, наоборот, собирался, слушал внимательно и угощал путника кто чем мог.
И вот какую сказку он рассказал последней.
Далеко на юге отсюда, в горах, где люди живут поближе к небу, в звёздную ночь отправился мужик к куму в соседнее село. Засиделся он допоздна за работой, вышел уже на закате и у колодца посреди деревни столкнулся с нищенкой.
– Подай, – говорит, – на пропитание, добрый человек.
Мужик смотрит: темнеет уже, солнце низко над горизонтом. Ему бы до кума скорее добраться, пока совсем не стемнело, а деньги он с собой не взял. На кой в дороге до соседнего села деньги? Возвращаться и терять драгоценное время мужику не хотелось.
– Нет у меня лишних денег, отстань, – отмахнулся он от нищенки.
А сам мужик был пусть не богат, но и не беден. Поделиться с нищенкой так точно было чем. Да и разве сердобольный человек не поделится последним с тем, кому нужнее? Что вы скажете, князь?
Что ж, не буду отвлекаться.
Отказал мужик в подаянии нищенке. Идёт дальше. На перекрёстке снова видит – та же нищенка.
– Подай, – говорит, – на пропитание, добрый человек.
Мужик оглядывается на деревню. Думает, вот шустрая баба. Подшутить над ним вздумала.
– Нет у меня лишних денег, – повторил он уже с опаской и пошёл дальше.
Доходит мужик до узкого ущелья, смотрит, а там сидит всё та же нищенка.
– Подай, – говорит, – на пропитание, добрый человек.
Ничего не сказал мужик. Осенил себя священным знамением и прошмыгнул в ущелье.
А когда вышел из него, глядит – а вокруг тёмная непроглядная ночь.
Ни звёздочки не светит, ни месяца, хотя облаков нет.
А идти мужику по узкой горной тропинке, по самому краю ущелья. Хотел несчастный уже обратно повернуть, а смотрит назад – в ущелье стоит нищенка и ему вслед смотрит. Глаза горят точно звёзды. Помолился несчастный и пошёл вперёд.
Час шёл, два шёл, а нет конца дороге. Ветер завыл, пытаясь сбросить его с тропы. Дождь пошёл, и дорогу развезло. Завыли волки, подгоняя его вперёд. А мужик шёл, молился, молился без остановки.
Как вдруг стало светло. Мужик смотрит на небо – месяц летит криво, косо, точно пьяный, и по небу пляшет, с места на место скачет.
Упал мужик на колени, как начал молиться. Глядит на небо, а прямо над его головой нищенка летает на помеле, и у неё в руках месяц.
Захохотала ведьма, налетела на мужика, и он от ужаса забыл слова молитвы, покачнулся, успел схватить ведьму за подол, чтобы не упасть. А она взяла да взлетела ещё выше. Мужик держался изо всех сил. Понимал, что раз отпустит, то всё, разобьётся о скалы. А ведьма кружила на помеле, вырывалась, кричала, пинала его. Мужик не будь дурак цеплялся ей за юбку сильнее. И пришлось ведьме отпустить месяц, чтобы ударить мужика.
Месяц на небо вернулся, и тогда-то ведьма мужика сбросила в пропасть. Так в свете месяца его тело кум и нашёл.
Вам страшно, мой дорогой князь?
Нет-нет, это не конец сказки…
Так закончилась сказка старца, что пришёл в Заречье. Но случилась другая сказка, не менее страшная, потому что она произошла на самом деле.
Народ засиделся, загулялся. Все старца угощали и сами угощаться не гнушались. Пиво полилось рекой. Захмелели люди.
Подошла женщина на сносях. Старец и посмотреть на неё не успел, а сразу сказал:
– Верни месяц.
Женщина смутилась, заозиралась по сторонам, мол, с ней ли он разговаривал, а старец, всё так же не оборачиваясь, повторяет:
– Ты, бесноватая, верни месяц.
Народ зашептался, от женщины отходить стали. А старец твердит и твердит своё:
– Ты зачем месяц забрала? Дитятю своему бесовскому поиграть?
Несчастная возражать пыталась, отнекивалась от обвинений. Разве может простая баба, да ещё и непраздная, украсть месяц с небосвода? Все в деревне её знали, была она достойной женщиной, никому зла не делала и не говорила. Даже слишком правильной была, слишком хорошей. Такого не прощают.
Вы не согласны, мой дорогой князь?
Народ смотрит на небо – а и правда месяц пропал. Кто-то вдруг и говорит:
– Я видел, она мешок несла. Там месяц спрятала.
Женщина отнекивается, мол, не было у неё никакого мешка. Мужу она ужин носила, тот в полях на работах до поздней ночи.
А старец не унимается:
– Верни месяц, ведьма. Отдай месяц людям!
Налетели на беременную бабы, требуют: верни месяц! И всё ей припомнили. И избу чистую, и мужа работящего, и достаток, и красу женскую, и свадьбу пышную, и приданое богатое, и детство счастливое, и даже каждый удачный стежок, каждую радость, что ей, а не другим досталась.
За всё получила женщина. А старец
