Подразделения БЭС продвигались все дальше к северу, и теперь вся тяжесть удара 1-й немецкой армии должна была бы обрушиться на них. Однако 22 августа, используя для прикрытия своего выдвижения кавалерийскую дивизию Алленби, британские пехотные дивизии заняли позиции вдоль берега широкого канала, который на протяжении 16 миль между Монсом и Конде проходил строго с востока на запад, и представлял собой удобный рубеж обороны. При ширине в 64 фута (примерно 20 м) и средней глубине 7 футов (примерно 2,14 м), канал имел не менее 18 мостов, соединяющих его берега. Однако эти мосты можно было уничтожить или же держать под прицельным огнем. Когда ранним утром 23 августа выдвижение было завершено, позиции БЭС были расположены в следующем порядке, начиная с запада.
На крайнем левом фланге находились позиции только что прибывшей 19-й пехотной бригады. Она была послана фельдмаршалом Френчем с целью усиления фланга II корпуса Смит-Дорриена и заполнения стыка между этим корпусом и 84-й дивизией французской Национальной гвардии к западу от него. Затем, по мере продвижения на восток, располагались позиции дивизий из корпуса Смит-Дорриена, начиная с 5-й дивизии, закрепившейся на берегу канала от Ле-Пти-Крепина и до самого Монса. Немного западнее Монса канал, прежде чем вновь устремиться на восток к Самбре, поворачивал на север, огибая город по широкой дуге, оканчивавшейся у Обера, в трех милях от Монса. Этот изгиб образовывал выступ, направленный вперед, позже он был назван Монсский выступ. И хотя сейчас там занимали позицию войска 3-й дивизии II корпуса, этот участок не считался пригодным к обороне, потому что, если немцы сосредоточат на нем свои усилия, он будет простреливаться с трех сторон. Смит-Дорриен разместил штаб корпуса в Сар-ля-Брюйер в 5 милях (примерно в 8 км) от канала. Связь с подразделениями была плохой и осуществлялась только с помощью посыльных и вестовых. На то чтобы прокладывать телефонные линии и устанавливать телефонную связь вдоль всех 24 миль (примерно 38,5 км) линии обороны корпуса, времени не было, а местная телефонная сеть не была развитой.
Первый корпус Хейга занимал позиции фронтом на восток и изо всех сил старался не терять контакта с левым флангом армии Ланрезака, хотя разрыв между частями постоянно расширялся. А тем временем сам Френч разместил штаб-квартиру БЭС в Ле-Като и устроил передовой штаб в Бавэ. После того как развертывание дивизий БЭС было подобным образом завершено, оставалось ждать новых приказов или подхода противника. Если Френч и не был доволен тем, что Смит-Дорриен командовал одним из двух его корпусов, первые дни военной кампании содержат мало свидетельств, подтверждающих это. И тем не менее решение Китченера послать Смит-Дорриена вместо Плюмера в конце концов привело к одной из великих личных трагедий той войны. Любая ссора между высшими военачальниками, оказавшимися на одном участке Западного фронта, должна удерживаться в определенных пределах, если речь идет о войне, которая унесла такое количество человеческих жизней. Однако здесь будет уместным вспомнить о ней, потому что благодаря этой ссоре Великобритания не смогла в полной мере использовать ум и опыт хорошего генерала, а еще потому, что она в полной мере раскрывает характер фельдмаршала Френча, который в течение многих лет копил свою ненависть к Смит-Дорриену. Это враждебное чувство он хранил даже после войны, даже тогда, когда оно оказалось просто за пределами понимания.
Корни неприязни Френча к Смит-Дорриену можно отыскать в 1907 году, когда Френч покинул пост командующего военным округом в Олдершоте и на его место заступил Смит-Дорриен. Ознакомившись с положением дел на месте своего нового назначения, последний сразу же вмешался в процесс подготовки кавалерийских войск, горячо любимых Френчем, и приказал увеличить объем занятий по огневой подготовке и тактике боевых действий в пешем строю в ущерб освоению приемов ведения боя с саблей и пикой. Выяснилось, что Смит-Дорриен намерен преобразовать кавалерию в столь ненавистную конную пехоту, и это всего лишь через несколько недель после ухода Френча.
Подобные разногласия могут служить источником великих обид. Смит-Дорриен настаивал на своей точке зрения и делал все для того, чтобы кавалерийские подразделения Олдершотского военного округа как минимум хотя бы знали тактику боя в пешем строю и имели огневую подготовку. Эту точку зрения он подчеркивал и в своей автобиографии много лет спустя.
«Для многих военачальников уже давно очевидно, что, будь то в конном или в пешем строю, беглый огонь может оказаться решающим фактором в бою, что дни атак, проводимых большими формированиями кавалерии, сочтены и что в крупномасштабных боевых действиях главной ценностью лошадей будет их способность быстро доставить кавалеристов на позицию, где они смогут спешиться и быстро открыть огонь. Это было убедительно доказано в 1904 году под Мукденом, когда японцы заставили отступить русскую армию.
В силу этого я вовсе не был доволен, узнав, что кавалерийская бригада в Олдершоте демонстрирует безнадежно плохие результаты на ежегодных смотрах по огневой подготовке и что во время маневров ее кавалеристы практически не слезают с седла и проводят великолепные, но невыполнимые атаки в сомкнутом строю против обороняющейся пехоты. В силу этого обстоятельства 21 августа 1909 года, приказав всем кавалерийским офицерам собраться для совещания в столовой 16-го уланского полка, я недвусмысленно изложил перед ними свои взгляды по данному вопросу. Результатом этого совещания стало то, что появилось более серьезное отношение к боевым действиям в пешем строю. Смею утверждать, что мои действия были оправданы последующим развитием событий в Первую мировую войну, но мне известно, что в то время мой взгляд на кавалерию вызывал негодование»
«Memories of Forty-Eight years’ Service», pp. 358–359.
Смит-Дорриен слыл человеком вспыльчивым и далеко не самым тактичным, а Френч, к тому времени генерал-инспектор вооруженных сил, был наверняка обижен действиями своего преемника, и он хранил свою обиду годами. Олдершот являлся главным военным округом Соединенного королевства, но за все время своего пребывания на посту генерал-инспектора Френч никогда не приезжал к Смит-Дорриену, за исключением тех случаев, когда это являлось частью его обязанностей: являясь генерал-адъютантом короля, он был обязан раз в год сопровождать его в инспекционной поездке по Олдершотскому военному округу. В силу этого обстоятельства Смит-Дорриен был человеком, которого Френч меньше всего хотел видеть рядом с собой в августе 1914 года. Однако такова уж логика мира военных, что Френч получил именно Смит-Дорриена.
Китченеру было хорошо известно о неприязни Френча к Смит-Дорриену. Генерал сэр Чарлз Дуглас, который сменил Френча на посту начальника имперского Генерального штаба, говорил военному министру, что назначение такого рода поставит Смит-Дорриена в тяжелое положение, поскольку Френч уже давно и в течение многих лет испытывает зависть и враждебность по отношению к Смит-Дорриену. Китченер говорил Смит-Дорриену, что он сомневается, правильно ли будет направлять его во Францию. Но в конце концов такое решение было министром принято, и вечером 20 августа Смит-Дорриен заступил на свой новый пост в Бавэ, что находился в 18 милях (примерно в 29 км) к северо-востоку от Ле-Като. Оттуда он поехал представиться сэру Джону Френчу и, по его собственным словам, «был принят дружественно».
Генерал-лейтенант сэр Орас Смит-Дорриен был интересным человеком. Он родился в Хертфордшире в 1858 году и был одиннадцатым ребенком в семье, где всего было пятнадцать детей. Его отец был военным, и это не могло не повлиять на решение Ораса пойти в армию. В феврале 1876 года он поступил в Королевский военный колледж в Сандхэрсте. Распределенный для несения службы в стрелковую бригаду (95-й стрелковый полк), он в январе 1877 года получил окончательное назначение в часть, которая станет 2-м батальоном полка Шервудских лесных стрелков, и направился прямо в свой полк в Ирландию.
Смит-Дорриен был вспыльчивым, высоким человеком с впалыми щеками, добрым, хотя и неуживчивым по характеру. Он беспокоился об условиях жизни его подчиненных, а в бытность командующим округом в Олдершоте принимал меры, чтобы улучшить условия быта и отдыха солдат в казармах, и положил конец вечернему патрулированию города нарядами военной полиции, поскольку считал, что нет необходимости тревожить солдат в то время, когда они свободны от несения службы. Смит-Дорриен изучал все составляющие его профессии, он показал себя очень способным командиром в полевых условиях, и все в армии признавали, что он — хороший воин. Ему также довелось и повоевать немало, главным образом в Индии, Египте и Южной Африке.
В 1877 году Смит-Дорриен был направлен в Южную Африку. Там он участвовал в зулусской войне 1879 года и оказался единственным из пяти английских офицеров, кто смог спастись от ужасной резни, которую устроили британским и африканским войскам зулусские «импи»[24] в сражении при Инсандхлвана. Когда противнику удалось сокрушить линию обороны британских войск, Смит-Дорриен смог пробиться к реке Буффало, переплыть ее, освободить одного из своих коллег-офицеров и, пройдя пешком 20 миль и отстреливаясь из револьвера от преследовавших его зулусов, добраться до города Хельпмакаара.