У Линды в руке формируется армейский нож – все же она привыкла к определенной модели и ей будет легче, если ее инструмент не будет отличатся от того, с каким она проходила тренировки. Не уверен, смог ли я передать правильно вес, у меня всегда с этим проблемы, «кровавые клинки» всегда были слишком легкими, но по крайней мере габариты были мною усвоены на пять.
Наши соперники немного отступают назад. Мяч лежит между нами, на полосе, разделяющей наши половинки поля.
– Уважаемые соперники. – говорю я: – считаю честью выйти с вами на поле. Удачи и пусть победит сильнейший.
– Спасибо. – кланяется Лайла и за ней – с некоторым опозданием повторяют жест ее напарники: – и вам тоже удачи, Псевдоним‑сан! Мы знаем, что не ровня вам, но это не значит, что мы сдадимся!
– Хорошо. – все слова сказаны, время работать. Вперед вырывается Майко, она быстра, очень быстра. Мои багровые нити настолько тонкие, что их не видно, но она под моей постоянной подпиткой, мы не знаем, как именно это будет действовать во время смертельной атаки Азраэля, и именно это надо будет попробовать – чуть попозже. А сейчас Майко бьет по мячу ногой и мяч с размаху влетает прямо в грудь Рафаила, который еще не успел поднять щиты, он не ожидает такой атаки и попросту хватает мяч руками. В следующее мгновение у него в горле вырастает кровавый клинок. Да, Линда умеет не только резать, но и метать, такая вот у нее специфическая школа работы ножом.
Рафаил оседает на землю, хватаясь за горло, роняя мяч на землю. Майко подбегает к нему и перед ней возникает Лайла, которая каким‑то образом парирует ее удар катаной и лезвие меча вспахивает землю. Майко отпрыгивает в сторону. Мы помним, что атака игрока без мяча означает фол, но в данном случае Лайла сама подставилась под удар. Никакого свистка или окрика с судейской трибуны нет, продолжаем работать. Майко подныривает под руки Лайлы и хватает мяч, с разворота втыкает мяч прямо в руки Лайлы и как только мяч касается ее груди – коротко бьет рукоятью катаны в висок. Лайла падает на землю, а Азраэль бросает свой смертельный взгляд и … и Майко выпрямляется. В одной руке она держит катану, в другой – прижимает к телу мяч. Она насмешливо смотрит на Ангела Смерти, который не видит, как напрягаются мои кровавые нити, подавая жизнь прямо в вены Майко, сопротивляясь его смертельному взгляду.
– Этого не может быть! – выдавливает из себя Азраэль: – кто ты такая? Что ты такое?!
– Я всего лишь скромная послушница своей госпожи. – говорит Майко. Она идет к нему, не бежит, не торопится. Просто идет и лезвие ее катаны оставляет след на пластиковой траве, волочась за ней. Травинки распадаются на части и падают, разрезанные мономолекулярным лезвием. Я опускаю свои нити ниже, в траву, туда, где они не будут видны.
– А ты называешь себя Ангелом Смерти… но что ты знаешь о смерти? – продолжает говорить Майко, останавливаясь прямо перед ним: – хочешь, я вас познакомлю?
– Мы сдаемся! – кричат с трибун и со стороны скамейки запасных на поле летит белое полотенце: – Азраэль! Пожалуйста!
– Я… я сдаюсь. – склоняет голову Ангел Смерти: – моя способность бессильна перед тобой, кто бы ты ни была. И я остался один. Но… я запомню твое приглашение.
– Всегда пожалуйста. – кивает Майко: – приглашение остается в силе.
– Третий тайм выигран командой «Демоны Сумераги». По результатам трех таймов победителем матча объявляется команда «Демоны Сумераги». – гремит голос над стадионом. Я стою и смотрю, как Майко и Азраэль обмениваются рукопожатиями, как исчезает катана в ее руке, как поднимаются Рафаил, который продолжает держаться за горло, как недоуменно крутит головой Лайла, пытаясь сообразить, что происходит.
На поле выходит весь состав «Ангелов Аоки» и они подходят к нам, впереди идет капитан, Габриэль.
– Это была заслуженная победа. – говорит он и пожимает мне руку: – вы чертовски крепкие ребята… и девчата. Не хотел бы я встретиться с вами в настоящем бою.
– Кто бы говорил. – отвечаю на рукопожатие я: – вы и сами довольно жесткие. Тоже рад, что все это осталось на игровом поле. – он улыбается и манит к себе Лайлу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– За эту мелкую – особое спасибо, Псевдоним‑сан. – говорит он: – обычно на Играх такого не происходит, было неожиданно. Но ты среагировала быстро и действия твои были благородны. Я словно бы вернулся во временя Миямото Мусаси, во времена, когда слово «честь» было не пустым звуком. Мы знали, что не являемся вам соперниками по силе, Псевдоним‑сан, все тут знают ваше настоящее имя и на что вы способны. Но и сдаться без боя – означало бы проявить к вам неуважение.
– Спасибо за мое излечение, Псевдоним‑сама! – кланяется Лайла: – вы мой кумир! А можно автограф?
– Прекрати приставать к ней со своими глупостями! – журит ее Габриэль: – она слишком занята для таких глупостей!
– Ну, если ты и в самом деле хочешь мой автограф, то я не против его дать. – говорю я. В жизни не давал автографов, но уж если попросили… что тут может быть сложного?
– Вот маркер, Псевдоним‑сама! – в руке у Лайлы появляется черный маркер. Вот откуда у нее маркер? Она, что заранее хотела автограф попросить? Ну, тогда у нее наверное и блокнот должен быть.
– И где мне расписаться? – я открываю крышку маркера и готовлюсь дать первый в моей жизни автограф.
– А вот прямо тут и пишите! – говорит мне Лайла. Я поднимаю брови. Поправка, думаю я, я готовлюсь дать свой первый автограф на груди. Ну, дай бог, не последний.
– И что ты там написал? – спрашивает у меня через некоторое время Майко: – что‑то непристойное? Я же видела, как она покраснела!
– Нет. Я думал, что написать просто «Преданной поклоннице» было бы глупо. Она же не просто девочка с улицы. Я хотел написать что‑то, чтобы показало, что она – боец и что нам было с ней нелегко. Так сказать, поднять ее самооценку и все такое.
– И что же ты написал такого?
– Ну… может я неправильно подобрал слова… – начинаю подозревать неладное я. В конце концов это мой первый автограф, и я не был готов к такому!
– Не, не, не, ты не увиливай, что ты написал?
– Эээ… «той, которая заставила меня попотеть»? – говорю я.
– А. – говорит Майко. Замолкает. Смотрит на меня.
– Что?! – говорю я: – что я опять не так сделал?
– Ну то есть ты не видишь двусмысленности этой фразы? – говорит Майко: – думаю этот автограф она никому не покажет.
– Я расписался на футболке!
– Я бы такое никому не показывала.
Глава 12
Глава 12
POV Читосе, человек который умеет учится.
Нога движется вперед – едва, едва, по миллиметру. Читосе глядит в глаза сопернику, но видит, как его босая ступня потихоньку скользит по татами. Это предвестник атаки, поэтому она сосредоточена на том, чтобы видеть всего соперника, чувствовать как он будет двигаться.
– Хэк! – выкрикивает ее соперник и резко выбрасывает ногу, целясь в живот, Читосе легко уходит от удара, слегка подправив его направление, но это обманка и вслед за ударом ногой, ее соперник наносит классический «тсуки» в голову, мощный и прямой удар. Если бы ее голова оставалась в этом месте, меньшее на что она могла бы рассчитывать – это сотрясение мозга. Перелом челюсти. Переносицы. Она видела, как эти парни крошили такими ударами кирпичи и ломали доски и не испытывает иллюзий насчет собственной уязвимости. В этом смысле, она – просто человек. Если кто‑то попадет ей в голову таким вот ударом – это значит нокаут. Минимум – нокаут. Если попасть хорошо… скажем выдвинуть фалангу среднего или указательного пальца вперед в так называемый «накаюби ипон‑кен», или как его зовут на Окинаве – «голову дьявола», и нанести удар в висок – то таким ударом легко проломить череп. Если пропустить удар ребром ладони или растопыренными пальцами в горло – как любит бить сестричка Нанасэ, или в переносицу – это тоже может означать смерть. Люди – хрупкие существа. Читосе знает вот уже сотни способов убийства человека голыми руками или подручными предметами и не собирается останавливаться в обучении.
