– Я расписался в их книге. Старым добрым способом – кровью. Теперь я Младший Сын.
Пенни уселась, протирая глаза ото сна.
– А я? Можно и мне расписаться?
– Думаю, нет. Некоторые вольные отряды принимали в свои ряды женщин, но … ну, они же не Младшие Дочери, в конце концов.
– Мы, – ответила она. – Раз ты один из них, ты должен говорить «мы», а не «они». Кто-нибудь видел Хрюшку-Милашку? Чернильница сказал, что поспрашивает о ней. Или Хруста – что-нибудь слышно о Хрусте?
«Только если верить словам Каспорио». Не-очень-то-мудрый помощник командира уверял, что три юнкайских охотника за рабами шатаются по лагерям, выспрашивая о двух беглых карликах. По словам Каспо, один из них нёс длинное копьё с насаженной на него собачьей головой. Однако такие новости не поднимут Пенни с постели.
– Пока ничего нового, – солгал он. – Пойдём, нужно подобрать тебе доспех.
– Доспех? Зачем? – Она озадаченно взглянула на него.
– Как говаривал мой старый мастер над оружием: никогда не иди в бой голым. Верю ему на слово. Кроме того, теперь, когда я стал наёмником, мне нужен меч для сдачи внаём.
Пенни по-прежнему не шевелилась. Тирион схватил её за запястье, рывком поднял на ноги и швырнул в лицо охапку одежды.
– Одевайся. Надень плащ с капюшоном и не поднимай головы. Мы должны походить на пару мальчишек, на тот случай, если нас высматривают охотники за рабами.
Когда укутанные в плащи с капюшонами карлики появились из-за угла, Ухват уже ждал их возле палатки повара, жуя кислолист.
– Слышал, что вы двое будете сражаться вместе с нами, – сказал сержант. – Наверняка, в Миэрине все просто обоссались от страха. Кто-то из вас когда-нибудь убивал человека?
– Я убивал, – ответил Тирион. – Давлю людей, как мух.
– И чем же?
– Топором, кинжалом, острым словцом. Хотя моё наиболее смертоносное оружие – арбалет.
Ухват почесал щетину кончиком своего крюка.
– Мерзкая это штука, арбалет. И сколько ты им убил?
– Девятерых.
Его отец, бесспорно, стоил, как минимум, девятерых. Лорд Кастерли Рок, Хранитель Запада, Щит Ланниспорта, Десница короля, муж, брат, отец, отец, отец.
– Девятерых.
Ухват фыркнул и сплюнул, выставив на обозрение рот полный красной слизи. Возможно, он целился Тириону под ноги, но попал в колено. Было совершенно очевидно, что он думает про «девятерых». Засунув в рот два красных от сока кислолиста пальца, офицер свистнул.
– Кем! Поди сюда, сраный ходячий нужник! – Прибежал Кем. – Отведи лорда и леди Бесов к повозкам, пусть Молот выдаст им что-нибудь из отрядной стали.
– Молот, скорее всего, пьян в усрань, – предупредил Кем.
– Нассы ему на рожу. Это его разбудит.
Ухват развернулся к Тириону и Пенни.
– Раньше у нас не водилось всяких уродских карликов, но мальчишек всегда хватало. Сыновей той или иной шлюхи, дурачков, убежавших из дома в поисках приключений, давальщиков, оруженосцев и прочих. Может что-то из их дерьма и придётся вам по размеру. Само собой, это дерьмо было на них, когда они умерли, но я уверен, что таких отчаянных сраных головорезов, как вы, это не волнует. Девятерых, ты сказал? – Он покачал головой и ушёл.
Младшие Сыновья держали доспехи отряда в шести больших повозках, поставленных в ряд в центре лагеря. Кем показывал дорогу, пользуясь копьём словно посохом.
– Как парень из Королевской Гавани оказался в вольном отряде? – спросил его Тирион.
Юноша подозрительно сощурился:
– А кто тебе сказал, что я из Королевской Гавани?
– Никто. – «От каждого твоего слова так и прёт Блошиным Концом». – Это сразу видно, по твоему уму. Говорят, парней умнее, чем в Королевской Гавани не сыскать.
Это, похоже, озадачило Кема.
– Кто так говорит?
– Да все. – «Я говорю».
– С каких это пор?
«С тех самых, как я это придумал. Только что».
– Да уже целую вечность, – солгал он. – Мой отец так говаривал. Ты знал лорда Тайвина, Кем?
– Десницу? Видел разок, как тот скакал вверх по холму. На его людях были красные плащи и шлемы с маленькими львами. Шлемы мне нравились, – его губы сжались. – А Десница не нравился никогда. Он разграбил город. А потом разгромил нас на Черноводной.
– Ты был там?
– Со Станнисом. Лорд Тайвин пришёл с призраком Ренли и ударил нам во фланг. Я бросил копьё и побежал, но тот проклятый рыцарь у кораблей сказал: «А где твоё копьё, мальчик? У нас тут не место трусам», и они отчалили, а меня бросили, и тысячи других тоже. Потом пошли слухи, что твой отец отправлял их на Стену как приверженцев Станниса, поэтому я перебрался через Узкое море и присоединился к Младшим Сыновьям.
– Скучаешь по Королевской Гавани?
– Немного. Скучаю по одному мальчику, он… он был моим другом. И по своему брату, Кеннету, но он умер на мосту из кораблей.
– Слишком много хороших людей полегло в тот день. – Тирион поскрёб ногтем отчаянно чесавшийся шрам.
– И по жрачке тоже скучаю, – мечтательно произнёс Кем.
– Твоя мать хорошо готовит?
– Стряпню моей матери не стали бы есть даже крысы. Но была одна харчевня – никто не готовил такую похлёбку, как у них. Полная всяких кусочков и такая густая, что ложка стояла торчком. Ты когда-нибудь ел там похлёбку, полумуж?
– Пару раз. Певцовый суп, так я его называю.
– Это почему?
– Он так вкусен, что хочется петь.
Кему это понравилось.
– Певцовый суп. Закажу в следующий раз, когда окажусь в Блошином Конце. А ты по чему скучаешь, Полумуж?
«По Джейме, – подумал Тирион. – По Шае, Тише. По своей жене, я скучаю по жене, которую едва знал».
– По вину, шлюхам и деньгам, – ответил он. – Особенно по деньгам. На них можно купить вина и шлюх.
«А ещё мечи и Кемов, чтобы их вооружить».
– А правда, что ночные горшки в Кастерли Рок из чистого золота? – спросил его Кем.
– Не стоит верить всему, что слышишь. Особенно, когда дело касается Ланнистеров.
– Говорят, что все Ланнистеры – изворотливые змеи.
– Змеи? – рассмеялся Тирион. – Слышишь, как мой отец извивается в могиле? Мы львы или, во всяком случае, так нам нравиться думать. Но разницы нет, Кем. Наступи на хвост змее или льву, и в том и в другом случае умрёшь.
К этому времени они подошли к так называемой оружейной. Кузнец, пресловутый Молот, оказался жутковатым на вид детиной, у которого левая рука была в два раза шире в обхвате, чем правая.
– Он чаще пьян, чем трезв, – сказал Кем. – Бурый Бен пока терпит, но однажды мы найдём себе настоящего оружейника.
Подмастерьем Молота был тощий рыжий паренёк по прозвищу Гвоздь. «Ну, конечно же. А как ещё его могли звать?» – подумал Тирион.
Молот отсыпался после пьянки, как и предсказывал Кем, но Гвоздь не возражал против того, чтобы карлики пошарили в повозках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
