— Ну а Киркоров что жрал? Тоже кузнечиков?
— Что ты ко мне пристал? Кира и спроси: я его не кормил, мы ведь поодиночке бегали.
— Так иногда вы вдвоем побег устраивали — вместе уходили.
— Ну да. Но это мы специально договаривались. Отходили от поселка вдвоем, а дальше разделялись. Думали, что погоня вся за одним пойдет, а у второго будет шанс уйти далеко и затеряться.
— Понятно, — вздохнул Прапор. — Мне так кажется, что щавелем и одуванчиками девятнадцать рыл не прокормить…
— А кузнечики? — спросил Гнус. — Их же здесь полно.
— Забудь. Я тогда часа четыре убил, чтобы наловить их горстку. Мелкие заразы и жрать там нечего. Если весь день на них угробить, может грамм сто и насобираешь. А это крохи… бессмысленно…
— А ручей, куда нас за дровами гоняли? — вспомнил Лысый. — Там земляники полно по склонам, а на берегах дикий лук. Лягушки в воде, рыбешки какие-то шмыгают — мелкие, но много вроде. Сделать из веток и травы ловушки и половить можно попробовать. Жаль, что сейчас не осень: осенью там терна очень много, и барбариса, боярышника, рябины.
— Тоже забудь. Ручей далеко в стороне остался. Да и мало там еды: на одной землянике и щавеле с луком не разжиреешь. А оставаться в том месте надолго опасно: я там видел тропинки и на другом склоне, — возможно, это следы групп аборигенов из других поселений. Они тоже могут приходить за топливом на зиму. Нам нарываться на такой отряд нежелательно. Так что не вижу смысла туда идти.
— А вообще какие планы тогда? — вновь вылез Гнус.
— Планы простые. Сейчас мы все поспим. Утром встанем, и будем идти строго на юг.
— Почему на юг?
— Потому. На юге теплее. И не бесконечно же эта степь тянется? Климатические зоны должны сменяться по пути с севера на юг. Я всегда туда бежать старался, почти уверен, что там обязательно найдется нормальный уголок для человека.
— Дрю, а вдруг здесь вообще нет других людей? Челюсть та, и другие ваши рассуждения, это же не факт еще. Мало ли… Вдруг вся планета заселена этими тварями? Куда не пойдем, везде будут только они?
Андрей ответил не сразу, но ответил, как отрезал:
— Если это так, то рано или поздно нас поймают, и накормят «халвой». Всем спокойной ночи: я уже сплю.
* * *
Этой ночью Андрею ничего не снилось. А жаль: если бы хоть во сне покормили стюардессы, было бы неплохо и вообще очень полезно для психики. Жрать хотелось просто смертельно. Временами, пробуждаясь от ночного холода, он жался к телам товарищей, смутно сознавал, что ужасно хочет есть — даже во сне его не покидало чувство голода, но это не мешало ему мгновенно засыпать.
Проснувшись уже на рассвете, услышал, как кто-то пробирается в зарослях тростника. Насторожился, выкарабкался из груды тел, подхватил свой топорик. Увидев, как на противоположном склоне балки показалась удаляющаяся спина Кира, успокоился. Но на душе стало горько. Неужели немой все же решил их бросить?
Не хотелось в это верить.
Ладно — разберемся.
Пройдя к луже, смочил лицо, напился. При свете зари увидел, что вода кишит разнообразной микроскопической живностью. Наверняка и невидимых бацилл в ней немало… причем не обязательно полезных… Ладно уж, хуже поселковой жижи во Вселенной быть ничего не может, а ее частенько и сырую пили — топлива на обеззараживающее кипячения хронически не хватало.
Оглянулся на полянку, предоставившую беглецам ночлег. Народ, несмотря на рассветный холод, упрямо продолжал спать. Лишь Обух бодрствовал, — присев в сторонке возился со своей больной ногой.
Кира Андрей догнал в конце подъема. Стоя на самой вершине, немой внимательно смотрел куда-то вдаль, и на приближающегося товарища не обратил ни малейшего внимания. Андрей, еще не добравшись до него, понял — Кир не собирался бросить отряд. Кир просто хотел осмотреться.
Встав возле него, Андрей посмотрел туда же. Первое желание появилось мгновенно — надо удрать как можно дальше отсюда. Это он сгоряча так подумал: уже второй взгляд привел к новым открытиям, и заставил осознать — спешить с бегством не стоит.
За балкой тянулась степь. Такое же скудноватое серо-зеленое пространство: царство травы и кузнечиков. Ни кустика, ни деревца. Примерно в полукилометре виднелся поселок. Весьма похож на старый, единственное отличие — по периметру тянется забор из кирпича-сырца. Невысокий — метра полтора, но у них в поселке вообще никакого не было. За этим поселением тоже виднелась пирамида. Она была абсолютно не похожа на ту двуглавую громадину, что была у них. Одновершинная, ступенчатая, угловато-нескладная, со сбитой макушкой. Но такая же пугающая — мгновенно вспомнились все запуски.
Интересно, а что запускали здесь?
Страха не было. Даже отсюда хорошо заметно фатальное запустение. Поселок не просто переживает упадок — поселок умер. Умер не так давно — еще не все крыши окончательно провалились, и постройки стоят почти целые… если не приглядываться особо пристально. Странно: даже башню в центре можно разглядеть — по одному типовому проекту тут все селения строили, что ли?
Кир покосился на Андрея, направился к поселку. Тот его прекрасно понял — зашагал следом. Сомнительно, что в этих руинах они найдут продовольствие, но потратить немного времени на изучение не жалко. Мало ли что они обнаружат.
Вблизи поселок оказался непригляден — жилым селением он уже не выглядел. Все — это уже объект для археологов. Трудно сказать, когда его покинули обитатели… В том месте, где держали Андрея и других пассажиров, каждую весну несколько недель отводилось на «латание дыр». Из смеси глины, золы, песка и рубленой соломы лепили новые кирпичи, ремонтировали пострадавшие от непогоды постройки, мелкие изъяны залепляли наскоро, кое-как. На следующий год их приходилось чинить заново, прикладывая уже побольше сил. Некоторые сараи в итоге превратились в сложную систему «заплаток» и отдельных реликтов первоначальных несущих конструкций. А некоторые вообще бросали — проще такую рухлядь оставить рассыпаться, чем поддерживать в приличном состоянии. Благо, места в оставшихся сараях хватало для всех.
Стоп — а почему хватало? Ведь когда сюда упал самолет, здесь было полсотни аборигенов. И уже тогда места было более чем достаточно, — даже с учетом выживших пассажиров. Смысла в лишних сооружениях не было… Выходит, раньше в их поселке обитало больше жителей? Наверняка так оно и есть… Получается, когда-то там был рассвет, а они рухнули к ним уже в период упадка?
С этим поселком было сразу все понятно: рассвет его был давненько, как и упадок — сейчас остался гниющий труп. Дряхлые сараи держались на честном слове: сложнейшая система рассыпающихся «заплаток». Нечего и мечтать о еде: даже если здесь оставили нетронутый склад продовольствия, степные грызуны и птицы давно его растащили. Здесь уже несколько лет нет никого и ничего. Выглядит все настолько мертво, что даже фильм ужасов тут снимать страшновато: нервы зрителей нужно беречь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
